Нервные клетки чудовище стали в ряд и принялись яростно молиться.
- Иногда бывает, что человек занят, - продолжило чудовище, скрипя зубами. – И, возможно, не услышал стук. Или вы вошли не вовремя. Не дожидаясь приглашения. Чтобы скрыть неловкость, нужно извиниться.
- Ой, простите! Я и не знала, что вы тут без штанов сидите! – шмыгнул нос. – Извиняйте! Вы там хоть прикройтесь! Я отвернусь!
Повисла тишина.
- Нет, а что я не так сказала? Голый и со слабым перцем! Все правильно! Нет, учить этикет надо! Я вот однажды зашла к соседу, а там курицу натягивают! – округлились большие глаза.
- Что?!! – ужаснулось чудовище, узнавая, где у него сердце.
- Ну на бутылку! Чтобы запекать! Такой неловкий момент! – вздохнула «шторка».
- А что неловкого было в моменте? – поинтересовалось чудовище.
- Это была моя курица, - шмыгнул курносый нос. – У меня как раз пропала!
- Понятно. Не отвлекайся. У нас мало времени, - чудовище выразительно посмотрело на часы. Стрелки часов показывали без четверти полночь.
- Если тебя готовы принять, то могут сказать: «Проходи!». И указать на стул или кресло. Присаживайся, - чудовище чувствовало, что вовсе не чудовище. А ромашка на лугу. С каждой секундой чувство становилось все сильнее.
- Спасибушки! – штора растянулась в подобии реверанса.
«Бррр!», - содрогнулось чудовище, стараясь держать себя в руках.
- Реверансы делаются в высшем свете, а не в повседневной жизни, - заметило чудовище и мысленно позвало аппетит. Но тот не откликнулся.
- Ты как сидишь? – ужаснулось чудовище.
- Как все! Каком! – удивилась «мадама в шторе». – А что не так-то?
- Ты не умеешь правильно сидеть! - чудовище попыталось вежливо улыбнуться. Но уголок его губ дрожал. – Ты вообще когда-нибудь сидела?
- Если вы про стул, то сидела! Конечно! – надулось пафосное нечто. – Мне вообще однажды предложили посидеть с ребенком! Правда, ребенку было уже годиков двадцать.
- Кто предложил? Родители? – спросило чудовище, забыв про книгу.
- Нет, полиция! Но потом поняли, что ошиблись. И отпустили, - махнула рукой «мадама».
- Спину ровно, колени вместе, руки положила поверх коленей, - зевнуло чудовище.
Он взмахнул рукой.
- Ай! – послышался возмущенный голос. Чудовище подняло глаза.
- Зачем же книгой по голове? – возмутилась «мадама».
- Книгу на голову! И сиди так. Привыкай, - зевнуло чудовище, снова опуская глаза в книгу.
- Это что? Этикет? Ухтышка! – послышалось радостное сопение. – Только я не понимаю! На голову ее зачем?
- Чтобы знания перетекали из книги в голову! – усмехнулось чудовище, погружаясь в чтиво. – И чтобы книга не упала! Поняла?
Изредка он бросал взгляд и видел книгу на голове. Хм, а «мадама» делает успехи!
- Ой, что-то все чешется! Ладно, я в туалет, и обратно! – заметил голосок.
- У тебя уже получается, - ободрило чудовище, умоляя аппетит вернуться!
- Ой, спасибушки! – послышался радостный голос. – Только я почешу ногу!
Она наклонилась, а книга осталась висеть в воздухе.
- Не понял! – возмутилось чудовище.
- Но вы же сами сказали, чтобы не упала! Вот я ее магией и того… Прибила! – шмыгнул нос. И его обладательница тут же вернулась под книгу. – Знаете, я вам так благодарна!
«Верните нам девственность!», - рыдали нервные клетки чудовища.
- А можно, раз уж мы подружились, я буду звать вас по имени? Но на «вы»! Как учителя! – спросил голосок. И трогательно шмыгнул носом. - Дорогой, Вонечка, что бы я без вас делала!
Вот теперь чудовище точно узнало, где у него находится сердце.
- Меня. Зовут. Арчибальд, - процедило чудовище, сощурив красивые глаза. – И не смей меня называть Воней!
Он чуть не швырнул книгу, но вовремя опомнился. Его бледная рука легла на обложку, словно прося у книги прощения.
- А по-моему Вонечка – очень красивое имя, - пожало плечами недоразумение.
- Послушай меня, - чудовище встало и отложило книгу. Он все еще негодовал, поэтому ухватился за косичку. – Драгоценная моя, родственница!
Эти слова он произнес так, словно забивает гвозди в крышку гроба.
- Делай то, что тебе говорят.
Чудовище выразительно посмотрело на «жертву».
- Пробуем еще разок, - улыбнулось чудовище, возвращаясь в кресло.
На десятый раз в дверь раздался аккуратный стук. «Можно войти?», - спросил голосок.
«Да…», - прошептал аппетит чудовища, медленно возвращаясь. На его губах появилась тень улыбки. Книга была забыта. Зато в подбородок уперлась рука, выражая явный интерес.
- Войдите, - кивнуло чудовище. – Присаживайтесь…
Она сидела и держала спину ровно. Почти.
- Благодарю, - послышался голосок. Недоразумение начинало дразнить аппетит.
Недоразумение дошло до двери и остановилось.
- Ну как? Я похожа на леди? – робко спросило недоразумение.
- Неплохо, - кивнуло чудовище.
Недоразумение расцвело. Глазки засияли.
- Эх, растак-перетак! Огузки-трясогузки! Я молодец! – выдала «леди», лихо тряхнув косами. – Эвона как я могу! Ну держись Академия! Завтра я тебе покажу! Йошки – пашки!
Аппетит понял, что вернулся слишком рано.
- Ай да я! Ай да я! – счастливо шмыгало носом недоразумение. – Тудыть тебя растудыть! Видала бы меня бабушка – покойница! Она же у меня из благородных была! Правда не учила ничему! Говорила, что не надобно мне все это!
- По этикету ты должна говорить четко, по существу и негромко, а не тараторить, - заметило чудовище, провожая свой аппетит. Видимо, на пенсию.
- А что не так с моим разговором? – ужаснулось недоразумение.
- Орехи есть? – спросило чудовище, морщась от скороговорки.
- Есть! Как знала, что понадобятся! – обрадовалась «леди». И тут же с топотом сорвалась в сторону двери.
Чудовище умоляло аппетит присмотреться к гостье. Но аппетит, уверял, что пока он присматривается, она еще очень даже ничего. А как только присматривается, то это ужас!
- Вот! – перед носом чудовища появилась горсть лесных орехов в скорлупе.
- В рот, - махнуло рукой чудовище. – А теперь попробуй сказать: «Здравствуйте, я пришла к вам поговорить по поводу поступления!».
- Ждрафштфуйте я… - послышался странный звук. Чудовище оторвалось от книги, глядя на задумчивого хомяка в шторке. – Кажефя я один фьела!
