Не сразу поняла, что такое, но успела заметить, что что-то да выпало и оказалось лежать на полу.
Учитывая освещение в этом месте, не сразу нашла то, что издало звук при падении, а как нашла — чуть не порезалась до крови.
Тонкое бритвенное лезвие, какой-то жалкий металлический прямоугольник с заточенными краями, лежал на полу и, такое чувство, что сам нашел мои пальцы. Подняла, осторожно подцепив ногтем, поднесла ближе к лицу, чтобы разглядеть.
Так и есть. Лезвие. Которое кто-то вложил в мою одежду. И уж точно не для того, чтобы доставить мне дискомфорт.
Перевела взгляд на кожаные браслеты, что сковывали магию. Снова на лезвие. И вновь на браслеты. Есть еще ошейник, но ей богу — я не собираюсь подносить острющее лезвие к своему горлу. А вот руки… Конечно, я верну не всю магию, но хоть какую-то часть. И, быть может, мне это поможет?
— Вы нашли все, что вам необходимо?
Голос Илая заставил меня вздрогнуть. Подняла голову, чтобы проверить — рядом с моей камерой никого не стоит, а профессор говорил с другого конца коридора.
— Еще пару минут, — попросила для себя, зная, что еще предстоит накинуть мантию. И, по всей видимости, постараться срезать защиту.
Глава 45
На эшафот всходила с гордо поднятой головой. Едва сдерживая страх, что раздирал изнутри. Но все-таки я держалась.
Эшафот… Строго говоря, это все-таки была трибуна, конечно. Но я-то знаю, что жалеть меня не собираются. И что честного суда мне не придется ждать. Небольшое представление для публики — и место, где я стою сейчас, станет для меня последним. Отсекут голову или же предпочтут сжечь — я не знаю. Посмотрим. Последние дни однозначно приносят мне сюрпризы.
Лезвие в моей одежде… Сейчас оно зажато между двумя пальцами. Благо длинные и широкие рукава мантии позволяют скрыть мою маленькую контрабанду.
Кто подбросил ее?
Вариантов у меня два. Профессор Илай или тот, кто складывал вещи в мою камеру. Вот только оба варианта представляли для меня весьма сомнительными. Не думаю, что к сбору одежды допустили хоть кто-то, с кем я общалась. И это явно не был кто-то из студентов. Не думаю, что даже аспиранта к этому подпустили бы. Учитывая, что ситуация "поймали ведьму", все, что касается безопасности — должно быть на высшем уровне. Никаких дилетантов, никаких хоть мало-мальски сомнительных личностей. Так с чего какому-то рандомному и проверенному магу помогать мне?
Про профессора Илая я вообще молчу. Я видела, как у этого фанатика горят глаза при сжигании ведьмы. Помогать мне он не стал бы. Даже если бы сомневался в том, что я виновата в ведьмовстве. Вон, так девушка во время охоты… ее даже не проверяли. Только подставляли. И сейчас я такая же подставная овечка на заклание. Куда там профессору проникнуться сочувствием?
Так что я почти уверена, что это не помощь.
С порывом избавиться от браслетов, ограничивающих мои способности, я справилась быстро. Не потому что я такая гениальная и контролирую свои эмоции. Нет. Просто я трусиха. Стоило представить, что меня поймают на срезании — и душа в пятки ушла. Вот что больше напоминало профессора Илая — подкинуть мне лезвие, чтобы поймать "ведьму" на попытке побега и, как того "требовали обстоятельства", убить на месте. А я сомневаюсь, что один на один выстою против магистра магии. А с ограничением силы — так вообще.
Так что лезвие припрятала и вела себя, как самая примерная заключенная в мире.
Жаль, по его отсутствующему выражению лица не получилось считать — то ли он недоволен таким исходом, то ли рассчитывал не на это. То ли вообще ни на что не рассчитывал, а я чего-то да не понимаю.
Честно говоря, я была уверена, что суд будет проходить в здании академии. Чтобы не заморачиваться с перевозкой ведьмы. Да и опять же — на улице не май-месяц. Да и в академии хватает достаточно больших аудиторий, чтобы вместить всех обязательных участников процесса и добрую сотню зевак бонусом.
Однако, мы все-таки собирались на улице.
Осеннее, а скоро и вовсе зимнее, небо затянуло серыми тучами. Назвать погоду пасмурной было бы почти правильно. Разве что было все-таки немного мрачнее. Такое чувство, что дождь уже лил в полную силу, но его отчего-то никто не видел и не ощущал. Может, это мое ведьминское восприятие. Словно природа готовилась оплакивать очередную бездарно загубленную жизнь. Порывы ветра поднимали полы моей мантии, а его холодные укусы оказались совершенно неприятны для моей кожи.
Отличный день, чтобы умереть. Мы, ведьмы, любим, когда стихия бушует. Природа имеет голос, и когда это голос кричит вместе с нами — мы счастливы.
Поначалу я не наблюдала никакой публики.
На улице была только я и четверо магов, которых выделили для моего сопровождения. Честное слово, такое чувство, что особо охотливым запретили меня пытать, и от нечего делать меня решили слегка приморозить.
Перед трибуной, на которой я стояла, расположили несколько десятков складных стульев. Вероятно, стоит ожидать, что в скором времени каждый из них окажется занят. Еще четыре кресла стояли по левую руку от меня, прямо на трибуне. Полагаю, там собираются сидеть обвинители.
Процессия, при моем настроении и сложившейся ситуации, напоминающая траурную, начала свое шествие от академии в тот момент, когда от холода я перестала чувствовать пальцы на ногах. Само собой, что никто из них не торопился поскорее закончить весь этот балаган.
Интересно, хорошо ли нагрел лапу ректор, продавая билеты на представление? Наверняка на суд приглашали исключительных магов. А что? Такое шоу! Настоящая ведьма, что, правда, еще не доказано, но кому, к черту, нужны эти самые доказательства? Император, личной персоной. Если я все правильно поняла. У нас же как считается? Рядом — значит вместе. Сколько кто-нибудь из состоятельных семей заплатил бы за то, чтобы сесть подле великого монарха? Или понаблюдать, возможно, за последней в истории, казнью ведьмы?
Одеты почти все участники были одинаково. Все длинных черных мантиях, скорее всего, утепленных, чтобы никто не мерз.
Мне казалось, что прошла целая вечность, пока все приглашенные дошли до нашего импровизированного суда и принялись рассаживаться по своим местам.
Первыми, кого я заметила и узнала, оказались мои родители. Папа и мама. Отец был мрачнее тучи, он крепко держал маму под локоть, чтобы контролировать ее порывы. Заметила, как он одернул ее, когда та постаралась сделать шаг в сторону трибуны.
Мама выглядела плохо. Настолько плохо, что я не удивлюсь, что это она виновница той бури, что сгущается над академией. На бледном лице ведьмы выступили морщинки, которые мама обычно старалась скрывать. С нашей последней встречи родительница прибавила немного в весе, но при этом у нее совсем впали щеки. Под глазами, все еще красными от недавних слез, красовались темные круги. Мама точно колдовала. При этом вложила немало сил в заклинания. Вероятно, собиралась подготовиться на случай не самого благоприятного исхода…. Или хуже того — призывала бабушку на помощь. И так я даже не представляю, что будет происходить, если в магическую академию явится бабуля, уже есть взбешенная ведьма — моя мать. Ну и я, освобожденная от кандалов. Три ведьмы в самоубийственной миссии… Против целой своры магов. И при том что император будет тоже здесь. Отец на нашей стороне, тут никаких сомнений… Элмер? Он сам из "наших", но непредсказуем. Как и его папашка. Вдруг император тоже ведьмак?
