– Доди, я хочу познакомить тебя со своими братьями.
Первым я уставилась на Керопа, но тот, изобразив рожицу отчаяния, мол, я здесь ни при чем, показал пальцем на двух серых драконов. Серые – именно такими они были в боевой трансформации, и если в драконьей сущности я бы вряд ли отличила их один от другого, то сейчас они, несмотря на одинаково белые волосы, спадающие на плечи, разнились как ночь и день. Оба высокие, статные, но один с яркой мимикой и жестикуляцией, а второй как застывшая глыба.
– Тот, что играет бровями, глядя на тебя – Блэм, – представил Аодх. – Тот, которого легко принять за часть скалы – Харди.
Как по мне, первому повезло больше, но второй компенсировал живость каким-то неуловимым желанием тронуть его, вывести из себя, заставить разбиться на маленькие осколки. У меня пронеслось несколько мыслей, как бы это осуществить, но драконы очень обидчивы, а мне не хотелось лишаться ни одного из наших союзников.
– Мудро, – похвалил Аодх, и я отбросила соблазнительные мысли совсем.
Дракон, круживший все это время в небе, приземлился рядом с братьями Аодха.
– А это Дастин.
– Я уже догадалась. По-моему, он один в вашем клане цвета горного хрусталя.
Дастин заинтересованно прищурил глаза.
– Цвета горного хрусталя? – переспросил недоверчиво.
– Надеюсь, я не провоцирую новый конфликт? – подняла лицо к Аодху, но тот покачал головой.
– До тебя мой цвет называли молочным, – протянул Дастин.
– Ну, прости, – развела руками, – я привыкла вас так про себя называть. Тебя – Горным хрусталем, Керопа – Лунным камнем.
– Лунным камнем? – вышел вперед уже Кероп, вмиг став каким-то задумчивым. Раскрыл за спиной крылья, вытянул в длину, присматриваясь и качая головой.
– Лучше молчать, да? – я вздохнула. – А то всех твоих друзей распугаю.
– Что-то я сомневаюсь, – улыбнулся Аодх.
– В том, что я могу помолчать?
– В том, что этим ты их распугаешь.
– Да?
– Драконы не любят молоко, – кивок на повеселевшего Дастина. – А Керопа до этого называли мутным.
Мне не хотелось признаваться, что у моего отца тоже проблемы со вкусом и неправильное восприятие цвета, поэтому я промолчала. Ну вот, могу промолчать. Легко. И так интересно было наблюдать, как Дастин и Кероп рассматривали свои крылья, словно впервые видели, а потом выпрямились гордо, блеснули сапфировыми глазами и кивнули.
– Действительно, похож на горный хрусталь, – пробормотал один.
– А у меня на Лунный камень, – сказал второй.
И оба посмотрели на меня так, словно вдруг и сейчас влюбились. Тихий рык Аодха я успокоила прикосновением. Я рядом, я пошутила, и все.
– А мы какого цвета? – спросил Блэм, и заранее растянул губы в счастливой улыбке.
Но, собственно, не знаю, чему здесь радоваться, у меня единственный вариант.
– Серого.
Блэм скис, зато брат его едва заметно усмехнулся.
– А как ваш цвет называли раньше? – полюбопытствовала.
– Кошачий глаз.
– Ну… – я постаралась припомнить, но нет, я не заметила характерного отлива или мерцания в серых крыльях. – Я не большой знаток драгоценностей. Я ведь еще не дракон. Вот когда научусь…
И, конечно, я не стану говорить двум таким хорошим ребятам, что в сокровищнице отца был кошачий глаз, и я прекрасно его рассмотрела, пока папа не посчитал, что он тускло смотрится в шикарной коллекции и не выбросил за ненадобностью.
– Главное, что ты разбираешься в горном хрустале и лунных камнях, – усмехнулись приятели Аодха, и так они проницательно на меня посмотрели, что закралась мысль – только ли один дракон среди собравшихся читает мысли?
– Да, – ответил Аодх, а два его брата переглянулись и снова уставились на меня.
– Что? – поинтересовалась я. Может, и нужно было сделать вид, что я не заметила, но ведь не в том случае, когда смотрят в упор.
– Он читает твои мысли, – сказал Блэм.
– И что?
– Всегда?
– С тех пор, как мы познакомились.
Братья снова переглянулись, и на этот раз уставились вопросительно на Аодха.
– Ты сделаешь для нее браслет?
– Да, – он пожал плечами, – как только представится возможность.
– Я не люблю браслеты, – для наглядности продемонстрировала свободные от украшений запястья.
– Браслет защитит тебя от чтения мыслей, – пояснил Харди и показал деревянный резной браслет с рунами на своем бицепсе. – А носить его можно хоть на щиколотке, верно, Аодх?
– Верно.
Одно слово, сказано ровным голосом, но что-то в нем скрыто. Как ни старалась я прочесть по лицу Аодха «что именно», не смогла. Но это не значило, будто я легко забуду об этом.
– Пойдемте к огню, – предложил Кероп и первым двинулся в сторону других драконов. Дастин пошел за ним, ушли и братья, попросив нас не задерживаться. Мы с Аодхом остались вдвоем у самого обрыва, и Драконья Долина лежала как на ладони, подставляя нашим взглядом свою красоту.
– Мне нужно было промолчать, да? – спросила я тихо, памятуя об отменном слухе драконов.
Аодх склонил голову, провел губами по моему лбу, щекам, потерся лицом.
– Ты никому ничего не должна здесь.
– В отличие от тебя?
– Они меня вырастили.
– Но ты все равно был готов…
– Я и сейчас готов. Ты – все для меня, Доди. Все – это выше долга, чести, выше всего.
Значит, я не обманулась и видимый покой в клане – всего лишь видимость, пожелание лэрда. Говорят, шутят, что-то готовят, разливают напитки, а сами рады вцепиться в глотку, подозреваю – в первую очередь мне, чтобы сделать больней Аодху.
Он промолчал, но это и так очевидно. Надо же, выстроились поглазеть на ту, что не сбежала от колдуна, которого все боятся, а он ведь не может сейчас использовать магию. Они знали это, знали и, вероятно, потому неохотней оставили нас в покое.
– У них были хорошие шансы?
– Ни единого.
– Почему?
– Ты права, я не могу использовать магию сейчас, пока мы не связаны, я знаю о последствиях. Они это тоже знают. Но я предпочел бы, чтобы ты ушла от меня сама, со временем, когда начнется откат, чем увидеть тебя мертвой.
– А вот этого они не учли.
– Нет.
И даже не предполагали, что за желание растоптать и унизить могли заплатить собственной смертью. Саинтэ, то есть я, из-за всплеска магии, скорее всего, ушла бы от своего дракона, но увидел бы это уже только один из них.
