— Увы, я уже имела несчастье с ним познакомиться, — буркнула я и с вызовом встретила неодобрительный взгляд матушки Дуглас. — Мне, пожалуй, хватит.
Исдин свернула на меня глазами и снова потупилась, пряча довольную усмешку.
— Вам бы следовало более уважительно отзываться о нашем добром соседе, — назидательно постучала леди Дуглас ногтем по столешнице, глядя мне в глаза с крайним осуждением. — Кроме того, он имеет все шансы войти в нашу семью, что делает ваше высказывание вдвойне неуместным.
— Мама, я же просила, — пролепетала Исдин. Так я и думала: бедняжка не в восторге от уготовленной ей судьбы.
— Этот добрый сосед спит и видит, как бы разорить ваши сосновые леса, — излишне аккуратно сложив салфетку, я отложила ее в сторону. Аппетит пропал окончательно, излишек мёда в соусе горчил на языке. — К тому же, он совершенно по-хамски относится к вашему сыну и позволяет себе по отношению к нему оскорбительные замечания и действия. Ваше дело, какие с ним поддерживать отношения, но с моей точки зрения лорд Лотиан, кроме презрения, ничего не заслуживает. Прошу прощения, у меня что-то разболелась голова.
Оглушительно скрипнув стулом по паркету, я встала.
— Приятного аппетита, все было замечательно, — не забыла выпалить я, подбирая юбки и решительно, чеканя шаг, удаляясь из столовой. И пусть леди положено плыть и скользить, а не маршировать, как пехотинец. Мне, если честно, было плевать. Этот мир хоть внешне и был настроен к попаданцам достаточно лояльно, при ближайшем рассмотрении оказался пауком, высасывающим жертву до полудохлого состояния.
Это пока я под защитой Дугласов, точнее, старшего из них, я более-менее свободна. Случись что с Эрролом, отцом жениха, мою помолвку с потерявшим лордство Кестером мгновенно аннулируют.
Король разве что прямо не сказал, а намекнул весьма прозрачно. Жречество меня все еще ждёт с распростертыми объятиями. И стоит мне оступиться и выйти из-под покровительства семьи Дугласов, вариантов защиты от него у меня больше не будет.
Идти в комнату в моем раздражённом состоянии не хотелось. Еще сломаю там что-нибудь, чего доброго. Очень хотелось расколотить пару ваз, но любви недосвекрови мне это точно не добавит. Поэтому, подумав, я направилась к конюшням.
Сбегать я не планировала, но вот общение с лошадьми на меня всегда оказывало успокаивающее, почти терапевтическое действие. По дороге я завернула на кухню и набрала в подвернувшуюся под руку корзину ранних яблок и арбузных корок.
Жаль, что я так рано сбежала. Похоже, на десерт сегодня были сезонные фрукты. От кусочка арбуза я бы не отказалась.
Бешеный встретил меня с куда большим энтузиазмом, чем все семейство Дугласов вместе взятое. Радостно обфыркав с ног до головы, он деловито сунул нос прямиком в корзину. Я еле успела увернуться и закрыть ее телом.
— Э-э! Не все сразу, попа треснет! — прикрикнула я на него и, нащупав пригоршню корок, высыпала в кормушку. Конь довольно захрупал, пуская сладкие пузыри. Я отставила корзину подальше, туда, куда он не смог бы дотянуться, и прошлась вдоль длинного ряда денников, одаривая остальных обитателей. Мушка мне тоже обрадовалась… Ну, насколько эта флегматичная дурында вообще способна проявлять эмоции. Она оторвалась от сена и фыркнула на меня, прежде чем заняться поднесённой парой яблок.
— И тебе, и ты сама, — фыркнула я в ответ, совершенно по-плебейски утирая лицо рукавом.
У входа в конюшню раздались уверенные шаги. Я обернулась, ожидая увидеть конюха, но нет — тот по-прежнему размеренно ворошил свежее сено.
Кестер был немного взмыленным. То ли с родителями после моего ухода поругался, то ли решил, что я опять сбежала, и спешил к Бешеному проверить свои страшные догадки. Заметив меня, тискающую его коня за нос, он выдохнул с облегчением и притормозил, привалившись к выступавшей из стены балке.
— Выйди, — не глядя бросил он в сторону, и вяло махавший вилами конюх, любопытно косившийся на нас одним глазом, поспешно вылетел на улицу.
— А ты чего молчал? — набросилась я на лорда, едва за слугой хлопнула дверь конюшни. Бешеный боднул меня головой в спину, напоминая, что тут еще одна недолюбленная и недокормленная коняжечка есть. Я поспешно сунула ему в зубы очередное яблоко, которым тот довольно захрустел. — Тебе все равно, что твою сестру собираются выгодно продать? Хотя нет, минуточку. Невыгодно продать! Вы от этого брака только теряете, сам не видишь?
Кестер шагнул ближе, захлопывая дверь денника и прижимая меня к соседней стене одновременно. Бешеный недовольно всхрапнул, жалуясь, что чуть не получил деревяшкой по морде. Но мы не обратили на его демарш никакого внимания, сосредоточившись на злобном поедании друг друга взглядами.
— Я тебе уже все объяснял. Не заставляй меня снова повторять, — лицо Кестера было так близко, что его дыхание мятой оседало на моей щеке. — У нас не так много вариантов, и лорд Лотиан — лучший из возможного.
— Глупости ты говорил, вот что! — огрызнулась я, глядя ему в глаза. В них густо плескалась боль. Осознавать, что родная мать на него не рассчитывает и уже подыскивает замену, даже не пытаясь как-то решить вопрос в пользу Кестера, ранило не хуже ножа. А скорее всего, гораздо сильнее. И теперь он решил сорваться на мне.
Но я ему не хрупкая ромашка, чтобы по мне топтаться.
— Не смей себя принижать, — ясно и четко отрезала я, сжав его лицо в ладонях. Он замер, сбитый с толку. Вроде же ругаться собирались, а я не дерусь, наоборот, нежно поглаживаю кожу кончиками пальцев. — Ты прекрасный владетель, отличный хозяин земель, ответственный, умный и сильный. Магии вашей всего двести лет. Жили без нее как-то люди, и сейчас девяносто процентов обычных неодарённых прекрасно себя чувствуют. Мы найдём выход, я тебе обещаю. Тебе не придется отдавать ни сестру, ни остров Лотиану. На крайний случай найдём ей другого мужа, но лучше, если мы не будем торговать Исдин во благо всем. Это низко и подло. Пусть девочка спокойно выбирает сама, с кем ей состариться и умереть в один день.
— А ты? — его голос внезапно упал до шепота. Я заморгала. Теперь была моя очередь в замешательстве потерять нить разговора.
— Что я? — тупо переспросила, наблюдая, как он склоняется все ниже к моему лицу. Чувство было, что Кестер все же владеет телекинезом… или гипнозом, потому что пошевелиться я не смогла бы, даже если бы очень захотела. Весь мой мир сейчас сосредоточился в карамельных глазах и чуть приоткрытых, четко очерченных мужских губах.
— Ты готова состариться и умереть со мной в один день? — выдохнул Кестер мне в рот и, не позволив обдумать вопрос, впился захватническим, бескомпромиссным поцелуем в мои губы.
Раньше меня целовали. И не только.
Но голова при этом всегда оставалась ясной, мысли — четкими, хоть и не всегда уместными. Вспомнить в разгаре процесса, что нужно бы побелить потолок, — это как раз про меня.
Наверное, партнеры попадались неправильные…
