Наверное, проявиться в обычном мире им сложнее, чем на поляне, догадалась я и не стала настаивать.
— Ну, хоть что-нибудь. Как-то мне надо доказывать, если что, что вы есть? — канючила я и своего таки добилась. Вибрирующий воздух у моих рук загустел, бабочки собрались в густой ком, который постепенно, мигая и поблескивая, разгорелся в полноценную лампочку.
— Вы мои умницы! — восхищенно прошептала я.
Вот это уже другое дело. Теперь по буеракам и подлеску лазить будет не так опасно. Я все время опасалась вступить в чью-нибудь нору и что-нибудь себе сломать. О магах-целителях я еще не слышала, а в средневековые способы лечения без магии не очень-то верила. Лучше не рисковать понапрасну.
С того дня мы с фейри начали лучше понимать друг друга. Не раз и не два я замечала мельтешение рядом с собой в замке, на прогулках, в помещении и на улице. Стоило мне сфокусировать взгляд на этой точке — и вибрация воздуха исчезала, но краем глаза трепыхание крылышек все равно улавливалось. Я пыталась так и эдак наладить контакт — если они запросто подключаются к моему сознанию на поляне, что им мешает проделать то же самое вне ее?
Я лично вполне готова.
Однако бабочки, похоже, готовы еще не были, потому что общаться где угодно не торопились. Подглядывали, сопровождали, летали вокруг, но общаться соглашались только на поляне.
Изредка только отзывались на просьбы подсветить. На этом все.
Спустя неделю постоянное присутствие бабочек рядом я воспринимала как само собой разумеющееся. Кестер их, кстати, по-прежнему не видел, а я старалась сильно не коситься по сторонам и не отдавать приказы вслух, чтобы не прослыть окончательно ненормальной.
Листья потихоньку начинали желтеть. Пчёлы встречались все реже, сезон сбора мёда подходил к концу. Августовское солнце все еще припекало, оставляя на коже золотистый загар и веснушки, но по вечерам похолодало, да и в тени очень хотелось иногда накинуть что-нибудь потеплее.
Втянувшись в поиск трав, — почти как поиск клада, так же увлекательно и прибыльно, — я теперь таскала Кестера гулять преимущественно пешком. Бумажную работу можно выполнять и по вечерам, тем более, свечи в кладовой благодаря отказу от них королевского дворца теперь не переводились. А вот подышать свежим воздухом, поприседать, понюхать очередную подсовываемую под нос травку можно только засветло. И то, если углубиться в дебри ельника, там становилось темно, как в сумерках.
Мы шли рядом, моя рука небрежно лежала на рукаве лорда. Незаметные, непринужденные прикосновения, похоже, были необходимы ему как воздух. Если я не опиралась на его локоть, он начинал искать мою руку, чтобы переплести пальцы, или обнимать за талию. При этом частенько его заносило, и мы надолго застревали под какой-нибудь сосной, упоенно целуясь, а Сондра потом пару дней, бормоча под нос разное нечленораздельное, оттирала мои платья от потеков смолы.
Зато я в полной мере прочувствовала, откуда взялось название «Медовый месяц». Мы с Кестером и правда походили на двух молодоженов, только вот женаты еще не были. Весь замок был в курсе наших близких взаимоотношений, но крутить носом позволяла себе только почти-свекровь. Ну так ей по статусу положено.
Кроме того, она никак не могла мне простить пренебрежения по отношению к столь завидному жениху, как лорд Лотиан. Но леди Дуглас я старалась тщательно избегать, пересекаясь с ней только за едой, а поскольку она была из благовоспитанных и в мужские дела вроде бюджета не лезла, а обитала в основном в саду или в своих покоях, вышивая гладью, то особых усилий с моей стороны и не требовалось.
Мы были как параллельные прямые — не пересекались.
Недавно я показала фокус с фейри-фонариком Кестеру. Он был в полном шоке, раза три просил повторить на бис, пока бедняги не выдохлись окончательно, после чего я строго заявила, что божественные бабочки ему не игрушка. Я думала, он попросит сразу продемонстрировать чудо родным, но, к моему изумлению, лорд очень серьезно на меня взглянул и попросил — нет, даже потребовал — никому подобное больше не показывать.
— Представь, что об этом узнают жрецы. Что ты можешь контролировать фейри, — под таким углом я на ситуацию не смотрела… Из безобидного развлечения фокус моментально переквалифицировался в противоправный, практически измену государственному строю. По местному укладу, бабочки принадлежали Богиням, им же и подчинялись. Даже Кестер, сколько ни бился, не мог от них получить ни света, ни даже заметить их без моей подсказки вне поляны.
А значит, у меня какой-то особый дар. И если о нем прознают в столице, никакие помолвки мне уже не помогут.
Поэтому светлячков я зажигала исключительно в глухом лесу, наедине с самой собой, Бешеным или Кестером. В них обоих я была уверена — не проболтаются.
Запнувшись о что-то на земле, я чуть не полетела носом вниз. Еще и юбки неизменные мешались, запутавшись в ногах. Спас меня рукав лорда, в который я вцепилась изо всех сил. Добротная ткань затрещала, но выдержала.
Нагнувшись, я подняла предмет, о который споткнулась. Фейри-светильники послушно подлетели поближе, чтобы я его лучше разглядела.
Шишка. Огромная, в мою ладонь размером. Вот местным белкам повезло.
Размахнувшись, я собиралась уже забросить шишку подальше в кусты, но замерла на полброске.
Белки. Орехи.
Самые деликатесные, дорогие, питательно ценные и довольно долго хранящиеся. Как специально для обеспечения эскадры.
— Что ты делаешь? — заинтересовавшийся лорд подошёл поближе, глядя, как я мну и сдавливаю шишку, а потом пытаюсь отколупать ее чешуйки. — Не надо так терзать беднягу. Выбрось. От нее никакого толку, разве что новая сосна вырастет.
— Мичурин хренов, — пробурчала я, раздобыв-таки несколько штук семян в очень знакомой шкурке. Кстати, шелуху, кажется, тоже как-то использовали. Вместо хны, вроде бы и в качестве ванны для чахоточных.
Можно эксперимент на его маме поставить. Молодая ведь еще женщина, а седая вся. Непорядок. Вдруг подобреет. Приятные перемены во внешности обычно женщин смягчают.
— На, попробуй, — я надкусила шелуху, вытряхнула на ладонь пару семечек и щедро протянула лорду. Тот помедлил, видя, каким путём я их достала, но брезговать не стал. Закинул в рот, скептически надкусил.
Прожевал.
Проглотил.
Я затаила дыхание.
Сама-то уже успела попробовать. Настоящий кедровый орех, чуть более сладкий, чем сибирский. Может, сорт другой? Но не сомневаюсь, по питательным и прочим свойствам ничуть не хуже.
— Что это? — требовательно протянул он ладонь ко мне. Я положила на нее остатки шишки и наткнулась на вопросительно поднятую бровь. Молча пожала плечами. Он что, ждёт, что я ему так всю шишку чистить буду? Сам налущит, не развалится.
— Это кедровый орех. Очень полезный для здоровья, долго хранится, быстро насыщает. Идеальный запас для воина в походе. Места занимает мало, сил придаёт много.
