Я должна вычеркнуть его из памяти, должна! Но в душе теплится предательница-надежда — он же сказал вчера в машине: приеду после занятий.
Да, конечно, я ним больше никуда не поеду, точно не поеду, но… хотя бы просто его увидеть… Понять, что сказанное им было не пустым звуком.
Когда мы втроем: я, Маринка и Кир выходим из универа, я сразу же ищу глазами короткостриженную макушку… и нахожу. Он стоит там же, у ворот, перекатывая во рту долбаную спичку.
Улыбаюсь, не в силах скрыть распирающие эмоции. И Маринка это сразу же замечает.
Да, я говорила и ей и себе, что больше никогда, говорила, но… я так по нему соскучилась.
Я даже не ожидала, что буду так счастлива его снова увидеть.
Не обманул, все-таки приехал.
— Иди опять воздухом подыши, — Кнут хлопает Кира по плечу, глядя при этом четко на меня. Едва заметно подмигивает, а я утопаю в глубине его глаз, сердце из груди просто выскакивает.
— Снова он? — шипит Кирилл. — Маш, что ему на этот-то раз от тебя нужно?
— Персонально для тебя повторить? Испарился.
Он снова тот Кнут, которым я его всегда знала: борзый, агрессивный, с острым как бритва взглядом. Тот, кого все боятся.
Да даже я побаиваюсь его такого. Впрочем, как и Кирилл: он стоит на месте, но по его лицу заметно, как сильно он напуган.
Я не должна это делать, знаю, но я… не могу поступить иначе.
— Кир, — облизав пересохшие от волнения губы, оборачиваюсь, — ты езжай домой, не жди меня, нам с ним поговорить надо. Я тебе потом наберу.
— Чего?! Ты серьезно с ним снова куда-то пойдешь? — в глазах ужас смешанный с паникой.
Маринка, которая тоже осталась посмотреть шоу, молчит и смотрит на меня крайне осуждающе. Хотя на меня она обращает внимание мало, ее взгляд больше прикован к Кнуту, и я вижу в нем неприкрытый женский интерес. Но я сейчас слишком озабочена другим, чтобы обратить на это должное внимание.
— Иди, Кирилл. Я тебе потом все объясню. Иди, — подбадривающе сжимаю его предплечье, а потом оборачиваюсь на Кнута: — Пошли.
Мы идем рядом молча, не глядя друг на друга и тем более не трогая. Я точно знаю, что внешне я выгляжу совершенно спокойной, но знал бы он, что внутри… Внутри меня взрываются маленькие сошедшие с орбиты планеты.
Он все-таки приехал.
Ко мне.
Едва мы заходим за угол, как он толкает меня спиной к стене и жадно целует. И я целую его в ответ, пью его так жадно, словно он последний на земле живительный глоток кислорода.
— Моя машина недалеко, — шепчет в мои губы, — поехали.
— И куда мы поедем?
— Ко мне. Я соскучился.
Глава 27
И вот я, как и день назад, снова в одежде Кнута — на мне его безразмерная футболка и… на этом все.
Мы чинно пьем чай, словно это не нам пятнадцать минут назад соседи долбили по батареям с криками: «Совсем там охренели? Среди белого дня устроили разврат!»
— У тебя… мило, — осматриваюсь по сторонам.
Признаться, квартирка у него самая обычная и практически пустая. Хотя ремонт неплохой, но если сравнить с нашими хоромами…
— Это не моя квартира, я ее снимаю. К счастью, мужик военный и командируется в другом городе, он не знает, кто я. В трезвом уме, как ты понимаешь, личностям типа меня свои метры мало кто доверит, — улыбается. Его губы чуть припухшие, как и мои, на влажном после ду́ша плече алеет свежая царапина.
Вспоминаю, каким образом она там появилась и густо краснею.
— Зачем ты все это делаешь? — специально перевожу тему с пошлых мыслей на реальность.
— Что — это?
— Ну, — меняю голос на грубый, — «я злой и страшный». Зачем?
— Может, потому что я злой и страшный? — растягивается по дивану кухонного уголка, водрузив голову мне на колени.
— Ты не такой, — запускаю руку в его короткие волосы, — я знаю.
— Я в школьном возрасте реально творил много всякой хрени. Приходилось, чтобы выжить. Чтобы не трогали. Поздно метаться, люди знают меня таким — отбитым на всю голову отморозком. Зачем их разочаровывать.
— Ты вообще хоть где-нибудь работаешь?
— Да, но боюсь, тебе моя профессия не понравится.
— Что ты имеешь в виду? — настораживаюсь. Рука в его волосах застывает. — Это незаконно?
— Как сказать.
— Опасно?
— Для меня? Относительно. А вот для других…
Опускаю голову и заглядываю в его прозрачные глаза.
— Ты же не киллер? Боже, скажи, что нет!
— Нет. Скажем так — я типа коллектора, только вытряхиваю деньги не из честных людей, а из очень нечестных.
— Бьешь их?
— Бывает. Если иначе никак не договориться.
— У тебя же условка!
— Те люди, к которым я прихожу, никогда не обратятся к ментам. Они скорее сами меня закопают. Без лишнего шума.
Желудок скручивает тугой спазм страха. Наверное, это читается по моим глазам, потому что он поднимает руку и ласково гладит костяшками пальцев по моей щеке.
— Не волнуйся ты так, они меня не убьют. До сих пор же не убили, вот, здесь, с тобой.
Утешил так утешил. Лучше бы вообще обошелся без уточнений.
Нежности забыты — встаю с диванчики и подхожу к окну. Опять я узнала о нем что-то новое и что уж — не очень приятное. Я не знаю наверняка, что это за работа такая, да и знать не хочу, но если это опасно, значит, в любой момент его могут покалечить, так же, как брата. Если не хуже.
А если его покалечат… ну, вдруг, смогу ли я пережить это так просто? Перевернуть страницу под названием «Кнут» и начать писать новую историю с чистого листа? Рядом с тем же Кириллом?
Ответ до противного очевиден.
— Ты никогда не хотел уехать? — спрашиваю, глядя на оранжевый солнечный диск над крышами многоэтажек. — Уехать туда, где тебя никто не знает. Начать новую жизнь где-то там, раз здесь не представляется возможным.
— Раньше не думал, — он обнимает меня сзади, — но идея заманчивая. Поедешь со мной?
Поворачиваю голову и кручу пальцем у виска.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно.
— Если узнает мой отец, он тебя раскатает. Будь уверен.
— Прости, но мне навалить на твоего отца.
— Ну ты и хамло, Кнут.
— Какой есть.
Он целует меня в шею, и я таю. Я не знаю, что происходит со мной, когда он рядом. Рядом с ним не работает гравитация, отключается логика и обостряются инстинкты.
