— Гм… — неопределенно промычал Рожи.
— Покупка кадильницы — только часть общего замысла.
Само преступление — впереди. Как раз второго-то этапа и боится девушка.
— Может быть, и так, — согласился
однорукий. — Кто их теперь разберет, этих жуликов. Им дай только палец —
они тебе всю руку отхватят.
— Когда Гилврэй разговаривал с девчонкой, вид у нее был
виноватый, — сказал Пол, продолжая барабанить. — Он ее к чему-то
принуждал.
Рожи Магу глубокомысленно уставился на дно стакана.
— Ну и что? Какую-то сопливую девчонку уломали на дело,
всучили ей пачку банкнотов. Но на этом ведь не заработаешь.
— Как раз наоборот. Рожи.
(Рапети-там…)
Вот именно на этом мы и сделаем деньги.
(Рапети-там-рапети-там…)
Мы ждем своего шанса, Рожи, и обращаем случай в свою пользу.
(Тати-та-та-та-ти-та-та.)
Мы жонглируем преступлениями и стрижем с них купоны.
— Может быть, босс. Вы ведь все ходы и выходы знаете.
Вам и карты в руки… Тут Пол Прай резко вскочил, прервав Рожи на полуслове.
— Ну конечно! — воскликнул он. — Она —
маникюрша, она — хорошенькая, она работает в салоне. Какой же я дурак, что не
понял, что будет дальше, еще в первом акте пьесы.
И Пол Прай в три стремительных прыжка преодолел расстояние
до шкафа, повесил маленький призывный барабанчик, ухмыльнулся своему компаньону
и взял шляпу.
— Если я не вернусь к обеду. Рожи, свяжись с Большим
Форсом Гилврэем и напомни, что мой обед стынет. Сможешь его разыскать?
— Конечно, босс, конечно. Я знаю, где он засел, знаю
парней из его банды. Но это человек опасный. Он думающий и к тому же не робкого
десятка.
Прай взял трость-клинок.
— Значит, говоришь, дело рискованное?
— Вы сами это сказали.
— Эээх! — Пол Прай вздохнул, как эпикуреец,
учуявший запах яств, как рыболов, забросивший удочку на форель и увидевший, что
от его наживки расходятся по воде черные концентрические круги. — Рожи, будь
молодцом, не пей слишком много — вдруг придется разговаривать с Гилврэем, а
меня дома не окажется.
Рожи с достоинством посмотрел на своего босса остекленевшими
глазами.
— Будьте уверены, — грустно сказал он, — в
целом мире не наберется столько выпивки, чтобы мне хватило под завязку. И еще —
я никогда ничего не забываю.
Пол Прай улыбнулся, закрыл дверь, бодро вышел на улицу и
направился к салону-парикмахерской.
Он убедился, что с улицы видно все, что происходит в зале.
Потом отправился в фирму, сдающую напрокат машины без водителя, взял себе
быстроходный родстер
[1]
, подъехал к фасаду парикмахерской,
десять минут выстоял в двухрядной очереди и, улучив момент, притерся к обочине.
Двадцать минут спустя ему удалось припарковаться именно там, где он
хотел, — прямо перед витриной.
Миссис Монтроз была на своем рабочем месте — у маленького,
хорошо освещенного столика. Время от времени она поглядывала на часы. Когда
стрелка приблизилась к трем, девушка занервничала и стала еще чаще сверяться с
часами.
Пол Прай наблюдал за ней, постукивая по рулю кончиками
чувствительных пальцев, и улыбался.
В три десять молодой человек вошел в парикмахерскую, любезно
кивнул мастерам, снял пальто и воротничок, вольготно расположился в переднем
кресле и кивнул маникюрше.
Понаблюдав за ним, Пол Прай догадался, что маникюрша и есть
подлинная причина, по которой молодой человек заглядывает в эту парикмахерскую.
Войдя в зал, он вначале заговорил с парикмахерами. Лишь
поприветствовав всех до единого, он как бы невзначай повернулся к столику, за
которым, разомкнув губы, сидела девушка с широко раскрытыми глазами. Его кивок
был так нарочито равнодушен, что выдавал в нем некоторую напряженность.
Усевшись в кресло, он какое-то время рассматривал свои
пальцы, будто раздумывая, стоит ли ему делать маникюр или нет. Потом кивнул
девушке и откинулся на спинку.
Но когда девушка взяла его руку и стиснула ее, Пол Прай
увидел, как пальцы мужчины сомкнулись в ответном пожатии.
Пол Прай кивнул — медленно, задумчиво — так кивнул бы
завзятый театрал, увидев, что второй акт спектакля начался именно с той самой
сцены, которую он предвкушал уже с конца первого. Кивок этот выражал
удовлетворение и дотошный интерес.
Девушка больше не смотрела на часы.
Пол Прай сосредоточил все внимание на пальто, воротничке и
шляпе, украшавших вешалку парикмахерской.
Вот парикмахер набросил на лицо клиенту горячее полотенце.
Маникюрша поднялась, подошла к столику. Нервные пальцы запорхали над Маленькими
чашками. Потом повернулась, подошла к вешалке, остановилась, быстро огляделась
по сторонам, и вот уже ее изящно очерченная рука метнулась в карман пальто.
Пол Прай даже присвистнул от удивления. Нет, здесь и в
помине не было неуклюжей суетливости любителя. Здесь чувствовалось искусное
проворство профессионального щипача. Несомненно, девушка знала свое дело и за свою
жизнь обчистила многих.
Кожаный бумажник, извлеченный из бокового кармана,
перекочевал под полотенце, висевшее на ее руке. Девушка снова опустилась на
маленький вращающийся табурет, стоявший перед клиентом, взяла его руку и
мастерски, с усердием заработала пилочкой для ногтей и оранжевой спицей.
Пару раз она останавливалась, чтобы взять тот или иной
инструмент, но все это время оставалась на виду, не покидала зал. Дважды ее
руки скользнули под полотенце, расстеленное на коленях, — то самое,
которым она накрыла бумажник. Она не шарила под ним, а просто на миг прятала
руки под полотенце, и тут же, без промедления, вытаскивала.
Когда левая рука была уже обработана, девушка поднялась,
поставила табуретку по другую сторону от стула клиента, еще раз обернулась к
своему столику, потом остановилась возле вешалки — взмах полотенца,
молниеносное движение.
Стрижка увенчалась бритьем. Мужчина сидел в кресле, выпрямив
спину. Девушка наносила на его пальцы заключительные штрихи маникюра. Она
смеялась, что-то оживленно говорила. Клиент не сводил с нее глаз. И глаза эти
выдавали то, что он так мучительно пытался скрыть за маской непринужденности и
безразличия с тех самых пор, как сюда вошел. Теперь не оставалось сомнения — он
без ума от этой девочки.
Мужчина надел шляпу и пальто, в манере завсегдатая
перекинулся парой слов с парикмахерами, тайком бросил на девушку пылкий взгляд
и вышел из салона.
Пол Прай резко отъехал от обочины.
Мужчина дошел до угла. Прай выбрал какую-то старенькую
колымагу, точно рассчитал дистанцию и дал газ. Раздался удар, заскрежетало
железо кузова, возмущенно завопил водитель. Пол Прай вылез из своей машины и
стал осматривать битую машину, кляня ротозея — водителя колымаги.
