Чтобы чем-то подкрепить свои обвинения, он кинулся на
тротуар, схватил там за грудки свежевыбритого и наманикюренного прохожего и
потащил на место аварии. Вокруг постепенно собиралась небольшая толпа.
— Вы же все видели. Вы видели, как он выскочил впереди
меня! — настаивал Пол.
Свежевыбритый человек явно чувствовал себя неловко.
— Ну не то чтобы видел… Я просто услышал шум, потом
смотрю — две машины столкнулись. Но сразу после удара старенький автомобиль
стоял вон там, а вы — здесь.
— Ну и что? — вскипел пострадавший
водитель. — Этот парень меня стукнул. Да вон полицейский. Он мигом во всем
разберется.
Пол протянул руку выловленному им очевидцу:
— Оставьте вашу визитную карточку, и можете идти.
Здесь, на улице, спорить без толку. Если дело дойдет до суда, я позову вас
свидетелем. Если нет — никто вас не побеспокоит. Я ведь не против заплатить
разумную сумму и уладить это дело. Просто не хочу, чтобы меня ободрали как
липку. Оставьте вашу карточку, как добросовестный свидетель.
Мужчина понимающе кивнул и с облегчением улыбнулся. Рука со
свежим маникюром скользнула во внутренний карман пальто и появилась оттуда с
бумажником. Из бумажника он достал визитную карточку.
«Р. С. Фенниман, оптовый продавец ювелирных изделий», —
прочел Пол, а в нижнем левом углу: «Представлен Самюэлем Бергеном».
Судя по адресу, концерн, который занимался оптовой торговлей
ювелирными изделиями, находился всего за четыре квартала от места происшествия.
Пол Прай быстро взглянул на карточку, кивнул и повернулся навстречу важно
шествовавшему полицейскому.
— А ну-ка хватит, — рявкнул тот. — Тут и
дел-то всего — крыло оторванное. Пробку-то зачем устраивать? Вы, двое, подайте
к обочине! Живее. А вы, ребята, езжайте своей дорогой. Что, никогда битого
крыла не видели?
Водитель колымаги стал оправдываться:
— Я хотел оставить все как есть, чтобы вы видели — этот
парень меня стукнул. Я как раз заворачивал за угол, высунул из окна левую руку,
скорость была не больше… — Ладно, ладно! — оборвал его полицейский. —
Я все понял. Но движение задерживать не надо. Забирайтесь в машины, давайте
задний ход — чтобы их тут не было. Крыло все равно уже слетело. Может быть, его
еще можно будет поставить на место. Подавай назад свой родстер. Назад, назад!
Газуй. Вот так. А ты подбери свое крыло. А теперь идите сюда, ребята, будем
разбираться, что здесь случилось. Только подождите секунду — я отлажу движение.
Налево пока нельзя, мистер. Езжайте в ту сторону, пока мы не расчистим угол.
Вот так… Нет, мэм… только прямо. Ну а теперь поговорим с вами, бедолаги. Так
кто виноват?
— Пожалуй, я, сэр, — покорно сказал Пол Прай.
— Вот оно что… А сколько стоит крыло?
— Ну, — начал было водитель колымаги, — у
меня шина порезана и… — Ты это брось, — оборвал его полицейский. —
Давай все по порядку. Тебе оторвали битое крыло. Начнем с того, что это старый
хлам. Сколько ты за него хочешь?
— Двадцать долларов, — не задумываясь выпалил
пострадавший.
Полицейский хмыкнул.
— Я заплачу, — согласился Пол Прай с
подозрительной поспешностью.
— Ладно, — сказал офицер. — Дело твое. А
вообще-то всей это машине красная цена — сорок долларов. Но Пол Прай и не
подумал лезть в карман.
— Ну, давай раскошеливайся, — нетерпеливо напомнил
водитель колымаги.
Пол потупил глаза.
— У меня с собой нет, — пробормотал он виновато.
— Ну вот, так я и думал, — процедил водитель.
— У него есть машина, — сказал полицейский.
— Ну да, драндулет, который он взял напрокат. Залог,
что он там оставил, пойдет на починку его собственного крыла, — сказал
разгневанный водитель колымаги.
— Я вам вот что предлагаю, — заговорил
Прай. — Моя сестра работает в парикмахерской, за полквартала отсюда. Она
даст мне денег. Вы подождите здесь, возле машин. Офицер может пойти со мной,
если вы боитесь, что я собираюсь смыться. Я вернусь через пять минут с
двадцатью долларами.
Мужчина кивнул и сплюнул в канализационную решетку.
— Вот это другое дело, — сказал он. — Пусть
полицейский от тебя не отходит ни на шаг.
— Ну все, хватит, — сказал полицейский. — Мы
что, целый день тут лясы точить будем? Мне ведь работать надо.
Они пошли к тротуару.
— Вот она — салон-парикмахерская, — сказал Прай.
— Гм… — пробурчал человек в униформе. — Чем
слоняться эдаким франтом, с дурацкой тростью, ты бы лучше подыскал себе работу.
Тогда не придется клянчить деньги у девчонки всякий раз, когда подобьешь
машину.
Пол Прай с кротостью выслушал его нравоучение.
— Да, начальник. Я постараюсь. А вы не могли бы…
подождать снаружи? А то напугаем еще сестренку. Или управляющий подумает, что я
сцену устраиваю. Она такая нервная, моя сестренка, не ровен час подумает, что я
попал в какой-то переплет. Давайте посторожите меня у витрины.
— Ладно, только поживее, — согласился полицейский.
— Я вас не задержу, — заверил Прай. — А вы
встаньте так, чтобы сестра вас видела. Иначе подумает, что я просто хочу
выманить у нее денежки. Я сегодня уже пробовал у нее одолжить, но сестра — ни в
какую. Нужно, чтобы она поверила — у меня действительно неприятности.
— Ладно, — буркнул регулировщик. — Только я
тебя сам доведу до входа. И чего тебе только не работается, дармоед? А я-то
хорош — помогаю тебе тянуть деньги из работящей девчонки. Но водитель колымаги
имеет право на эти деньги, а как ты их достанешь, меня не касается. Так что
заходи. И чтобы одна нога здесь, другая там.
Пол Прай открыл дверь. Парикмахеры заметили его. Девушка у
маникюрного столика подняла на него глаза.
Она видела, как Пол Прай обернулся, сказав что-то напоследок
полицейскому. Она видела, как полицейский кивнул и остался стоять прямо перед
зеркальной витриной. Она видела, как он настороженно хмурился, косился по
сторонам, видела, что он враждебно настроен. Девушка взялась рукой за горло.
Пол Прай подошел и склонился над ней.
— Сестричка, — сказал он, — я не хочу делать
тебе больно.
Девушка попыталась что-то сказать, но слова застревали в
горле. Она глядела на него в безмолвном ужасе, губы ее побелели.
— Если ты сама расколешься, я, возможно, избавлю тебя
от срока, — сказал Пол Прай, нависая над ней. — Но только не тяни
канитель и не вешай мне лапшу на уши.
Вначале девушка попробовала запираться.
— Что вам нужно? — возмутилась она, но не слишком
громко — так, чтобы парикмахеры не слышали.
— Хочу облегчить твою участь, сестренка, — заверил
ее Пол Прай. — Снаружи стоит полицейский. Есть протокол, в нем сказано,
что ты обула одного парня. Есть Большой Форс Гилврэй. Есть Самюэль Берген,
несчастный простофиля. Это уже, считай, готовое дело. Так что давай колись, и
ты свободна.
