Ими были те воины, которых приписала к нашему дому Леония. Мужчины, облаченные в обтягивающие темные штаны с заправленными в них рубахами, поприветствовали хозяйку, а мне вместо приветствия вручили тушки подстреленных ими животных.
К вечеру я успела приготовить несколько блюд и как только вытащила из печи мясной пирог, поставила его остужаться на стол. Потом приоткрыла окно и ушла в свою комнату на поиски подходящей к празднику одежды. Конна и временных жильцов нашего дома отправила по их комнатам — приводить себя в порядок.
В деревянном сундуке с железными полосками, прибитыми к корпусу гвоздями, нашла несколько скромных платьев. Выбрала одно с чуть более глубоким вырезом, обрамленным цветастой вышивкой, и быстро его надела. Темная плотная ткань почти касалась пола и удлиняла мой силуэт, придавая ему стройность, длинные рукава клеш оставляли плечи открытыми. Повязала на талии светлую ленту и обрадовалась тому, что в этом наряде моя фигура выглядит удивительно тонкой. Второй лентой того же цвета скрепила волосы, соорудив высокий конский хвост. Намочила в тазике руки и влажными пальцами пригладила пряди. Потом освежила лицо. И довершила образ, набросив на плечи меховую накидку.
На кухне к этому моменту собрались все мужчины этого дома, которые терпеливо ждали меня. Конн, перекладывавший кашу с овощами из чугунка в миску, при моем появлении на мгновение замер как вкопанный. Внимательно осмотрел меня с ног до головы, а потом его взгляд остановился на моем лице. Мужчина ласково улыбнулся и сказал:
— Ты очень красивая.
От его похвалы мое сердце встрепенулось и пустилось вскачь. Сглотнула ком в горле и тихо произнесла, стараясь перебороть робость и не отводить, как обычно, взгляд в сторону или вовсе упулиться в пол:
— Спасибо, ты тоже…
Он выглядел и вправду обворожительно. Смоляные волосы едва касались широких плеч, скрытых тонкой хлопковой тканью рубашки, которую мужчина заправил в черные штаны, обтягивающие мускулистые ноги и аппетитной формы ягодицы. От него веяло чистотой и легкой усталостью, проявлявшейся в печальном взгляде и чуть заметных кругах под глазами. Пялилась я недолго, ощутив, что в комнате повисло неловкое молчание. Присутствующие тихо переминались с ноги на ногу, а я уже успела о них забыть, как только в поле моего зрения попал мой любимый… Ой! Я что, опять его мысленно любимым назвала?! Блин… Мотнула головой и широко улыбнулась остальным:
— И вы все тоже прекрасно выглядите!
Воины были одеты в похожие наряды: белая рубашка и черные штаны. Может, это у них здесь мода такая? Макадам отмер первым, поправил кожаный ремень на талии и ответил:
— Спасибо, Арина. Ну что, идемте?
Он окинул взглядом остальных, а потом его глаза остановились на блюдах, расставленных на столе.
— Что возьмем с собой?
— Все! — ответила уверенно и подошла к Конну, уже наполнившему миску кашей. — И кашу тоже, давай только полотенцем накроем.
Мужчина моей мечты достал с полки тонкий платок, накинул его на миску и приказал:
— Арина, не отходи от меня ни на шаг. Аюсталлы действительно пропали. В деревне тихо, да и по периметру барьера — никого. Но все это очень странно и настораживает. Пожалуйста, будь все время рядом. Я никому не дам тебя в обиду.
С этими словами он одной ладонью подхватил миску, а вторую протянул мне, добавив:
— Обещаешь, что будешь слушаться меня?
Еще спрашивает! Да я готова всегда и везде быть рядом с ним и только с ним. У меня мурашки начинают бегать по спине, стоит лишь нам хотя бы случайно соприкоснуться какой-либо частью тела. Готова часами разговаривать с возлюбленным, слушать забавные истории из его детства. Мне в десять раз веселее готовить, когда он помогает на кухне. Да разве перечислишь все, что я хотела бы всегда и везде делать вместе с любимым… Только вслух говорить об этом не стала, просто кивнула и тихо ответила, подавая ему руку:
— Обещаю.
Теплые, шершавые пальцы нежно сжали мою ладонь. Конн довольно улыбнулся и потянул меня за собой.
Вечер был на удивление прекрасным. На смену холодным ветреным ночам пришло относительное тепло. Одинокая яркая луна освещала выложенную камнем дорогу, по которой мы и еще несколько нарядно одетых людей шли к главной площади. Ветер стих, пышные кроны деревьев больше не шумели, сгибаясь пополам под штормовыми порывами, даже птиц не было слышно. Вскоре мы дошли до площади. Она была заполнена людьми, гул толпы был слышен еще за несколько переулков отсюда.
Повсюду стояли воины с большими деревянными кружками в руках. Шум и гомон оглушали. Около миниатюрной сцены, представлявшей собой деревянный пьедестал со ступенями, горел костер. Яркое пламя освещало трио музыкантов, состоящее из двух старичков в белоснежных рубахах и девочки с тоненькими косичками, похожими на мышиные хвостики. Все трое играли на струнных инструментах, напоминающих наши гитары и по виду, и по звучанию. Веселая мелодия раззадоривала толпу, создавая непринужденно легкую атмосферу.
— Хэй! — послышался знакомый голос из толпы.
Нам навстречу, аккуратно расталкивая развеселых гуляк, шел Макадам. В руках он крепко держал кружки, доверху наполненные пивом, выплескивающимся из-за бортиков.
— Ну вот, а я вас ищу повсюду! — сказал товарищ Конна и протянул кружку с пивом, а потом кивнул в сторону. — Вон там столы с угощениями. Ставьте еду и бегом к нам, мы с ребятами хорошие места заняли. Церемония вот-вот начнется.
— Арина, забери пиво, пожалуйста, — попросил Конн, чуть крепче сжал мою руку, словно боялся меня потерять, а потом кивнул другу: — Спасибо, Мак, мы вас найдем.
Воин передал мне кружку, если можно было так назвать эту огромную посудину, в которой было литра два, не меньше! — и, подмигнув нам, направился обратно, осторожно пробираясь сквозь толпу. Я крепко прижала кружку к телу, придерживая рукой, а то уж больно тяжелая, и мы двинулись в указанную сторону.
Конн поставил кашу на край длинного стола, заставленного десятками кастрюль, мисок и глубоких тарелок. Все они были укрыты полотенцами или крышками. Ароматы жареного мяса и овощей дразнили обоняние.
Мелодия стихла, а затем и толпа угомонилась. Трио музыкантов покинуло сцену, и на нее взошел бородатый старичок в длинной мантии, полы которой волочились по деревянному настилу. Он встал посередине, поклонился, откинул мантию назад и вздернул подбородок.
— Добрый вечер! — Старец громко поприветствовал всех собравшихся и, поправив круглые очки на курносом носу, продолжил: — Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями замечательной церемонии соединения душ двух любящих сердец. — Старичок жестом призвал кого-то из толпы подняться на сцену.
Первой перед нашими взорами предстала высокая девушка. Ее длинное белоснежное платье облегало пышные формы, а пшеничные волосы были заплетены в толстую косу, уложенную по спирали в высокую прическу и украшенную белыми и желтыми цветами, точно такими же, что были в аккуратном букете в ее руках. Потом на сцену уверенно взошел мужчина, облаченный в белоснежную рубашку и серые штаны, заправленные в высокие светлые сапоги. Он не сводил глаз с нареченной.
