– Слушай, дружище. Ты напрасно положил на нее глаз.
– С чего бы тебе это решать? – взъерепенился Чепмен.
– С того, что ты никто, и если она выберет тебя, под твоими ребрами точно окажется вот эта штучка.
Лезвие не пластикового – настоящего ножа блеснуло и тут же уткнулось Чепмену в живот.
– Он остро заточен, и до печенки я тебе точно достану. Ты истечешь кровью и сдохнешь. Сегодня же. Ты даже не успеешь раздеть ее, понял? Вопрос только в том, зачем тебе умирать, если она все равно достанется мне, – придвинувшись вплотную, процедил Грэм.
– Она сама выберет.
– Она может выбрать, умрешь ты или будешь жить. И только это. Проваливай.
Чепмен вернулся к Ди, которая наблюдала эту сцену и понимала, что происходит.
– Они тебе угрожали?
– Неважно.
– Важно. Сегодня мы сбежим с этого острова, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Ничего со мной и не случится.
Ди взяла Чепмена за руку.
– Милый, все будет хорошо.
– Вот и я так думаю.
Эмма встала из-за столика и отправилась к Судье.
– Скажите, мне обязательно делать выбор сегодня?
– Конечно.
– А если я не могу выбрать?
– У вас такие кандидаты – Фостер, Крюгер… вам точно есть из кого выбирать, – рассудительно заверил ее Судья.
– Тем не менее… может, я могу остаться до следующего бала?
– Нет, Эмма, сэд лекс дура лекс – закон суров, но это закон. Так что, если вы не примете решение после танца, мне придется – подчеркиваю – придется отправить вас в бордель. Поверьте, лучше сделать любой выбор, чем оказаться там. Пока добровольно туда никто не уходил, хотя такая возможность не исключена, – Судья повернулся к прислужнику, тот наклонился, и Судья начал что-то ему говорить на ухо. Так он дал понять, что разговор с Эммой завершен.
Спускаясь по лестнице, Эмма остановилась и, не желая снова становиться мишенью для тысяч зрительских глаз, села прямо на ступеньках. Из глаз полились отчаянные, безудержные слезы. Просидев там минут семь, Эмма, размазав на лице косметику, пошла в бар, где попросила тройную порцию виски и выпила ее тут же, залпом. Эмма с ужасом и только сейчас поняла, что, когда она выйдет замуж, путь к отступлению будет заказан. Что ждало бы ее в борделе – ей было неизвестно. Выяснить это хотелось, но спросить было некого. Эмма поразмыслила и обратилась к Крюгеру. Тот удивился, но вошел в эмоциональное состояние Эммы, увидев в этом простор для манипуляции, и рассказал, как в борделе устроено дело: вновь прибывших проституток в первое время не выпускают из борделя – но не в силу того, что там думают ограничивать их свободу, а потому что спрос на них огромен – днем и ночью. Каждая новенькая девочка – горячий пирожок, вне зависимости от возраста и даже внешних данных. На новеньких всегда высокие цены, и, пока интерес островитян не угаснет, именно на новеньких делаются большие деньги. Ставка с каждым днем падает. Например, первому, кто захочет соития с ней, придется выложить круглую сумму вроде тысячи чипсов, потом такса станет двести, а затем будет опускаться, пока не достигнет обычных двадцати-тридцати чипсов за час. Поэтому первые дни у новоявленной проститутки – почти без сна, утомительные и бесконечные. Эмма в красках представила себе все это.
– А вы были в борделе?
– Эмма, ну… да, бывал. Здесь без этого тяжело. Нужно удовлетворять потребности, понимаете? Не находил в этом удовольствия… но после смерти жены мне было совсем одиноко и тяжело.
– А почему не завести любовницу?
– Дело в том, Эмма, что любой муж, узнай он об измене жены, обязан сдать ее в бордель. Иначе, если он пустит все это на самотек, его супругу будет трахать половина острова, а это ровно то же самое, что и в проститутках, только с унижением… можно потерять должность и паек, если обзаведешься такой славой, славой рогоносца.
Эмма все для себя прояснила и приняла решение. Из двух зол бордель представлялся явно большим.
Грателли вновь подошел к микрофону и дал старт танцам. Шанти уже стояла рядом с индусом Винодом, поэтому их пара быстрее всех вошла в танец. Ди немного промедлила и даже придержала Чепмена, но потом взяла его за руку и шагнула вперед. Роза и Ханна, обе веселые и пьяные, забрали своих «номинантов» и выдвинулись на импровизированный танцпол. Эмма подошла к бару, уже во время танца хлопнула еще виски – на сей раз двойной, и вытащила Крюгера за собой. Крюгер молчал и уверенно, хоть и некрасиво, невпопад, немузыкально, вел за ее под традиционную открывающую песню бала невест – «Make You Feel my Love» от Адель.
Ди, ведомая Чепменом, волновалась, и это не скрылось от глаз Чепмена, но он решил, что нервничает она просто из-за церемонии. Ди тянула с объяснениями почти до окончания песни.
– Они убьют тебя.
– Ну, попытаются, – бодро ответил Чепмен.
– Он хочет, чтобы я вышла за него.
– Тут все хотят получить такую, как ты, – отшутился Чепмен.
– Ты храбрый. И глупый. И мальчик еще.
– Что тут скажешь. Почти со всем не согласен.
– Я устрою все так, как лучше для нас. Просто подыграй. Мы все равно удерем отсюда сегодня.
– Что ты имеешь в виду?
Музыка закончилась, и Ди принялась усиленно бодро и крепко хлопать в ладоши, затем развернулась и быстро ушла к лестнице, куда Чепмена, пытавшегося ее догнать, не пустили. Грэм, оставшийся без танца, сверлил глазами студента. Началась следующая песня.
– О! – прогремел голос Грателли. – Похоже, Диана готова сделать свой выбор!
Он передал Ди микрофон.
– Да! Я выбираю, – дрожащим голосом произнесла Ди, – выбираю Грэма.
У Чепмена помутнело в глазах. Он, конечно, боялся. Он готовился к нападению. Он пытался обдумать, как можно будет выйти из такой непростой ситуации. Размышлял – станут ли его убивать при свидетелях, и как они смогут добраться до назначенного места встречи. Грэм же, окрыленный новостью, взбежал по лестнице и схватил Ди в охапку. Ди мягко держалась за его плечи.
Эмма тоже подошла к Грателли.
– Да сегодня выбор невесты делают быстро! И посмотрите – обе ведь пассажирки «Линкольна». Должно быть, этот сухогруз вез исключительно решительных дам! – попытался пошутить Грателли.
– Я выбираю Крюгера, – скороговоркой подытожила Эмма.
Крюгер поднялся и спокойно поцеловал руку Эммы.
Остальные пары продолжили танцевать – причем Шанти не стала менять партнера. А Роза и Ханна веселились вовсю, и даже в течение второго танца Ханна поменяла своего кавалера. На самом деле таков и был порядок на острове, в этом и заключалось шоу – кого же выберут невесты, как на этот выбор укажут взгляды и движения в танце, поэтому Грателли сделал замечание Ди:
