В течение следующих пары дней веселье начало угасать – вместо трехсот миль они сумели пройти всего сотню из-за сильного верхнего течения, которое относило их на юго-запад, ровно обратно, к острову. Орландо предположил, что это течение заканчивает свое действие ровно там, где начинает работать островная воронка, из которой они сумели выбраться. Здесь стоит сделать особое замечание – действительно, как показали дальнейшие исследования, уже серьезные и научные, из воронки можно было выйти в периоды ее ослабления, когда температура верхних слоев быстро понижалась, то есть в конце весны. Однако выйти можно было только на очень легком судне, которое скорее шло по мусору, чем по воде – и шлюпка была именно таким судном.
Сто миль за два дня – это оставшиеся 1200–1300 миль за 24–26 дней. Расчет хорош, да неверен – топлива осталось всего на пару дней, а дальше шлюпка попадала в зависимость от ветров и сил гребцов, и грести было почти бесполезно – вместо расчетных шестерых человек, у Орландо было максимум пара, и то – на полдня. В этот момент Орландо начал обдумывать худшие варианты.
Однако шлюпке опять начало везти, и в следующие дни дул хороший ветер, что позволило им преодолевать по сто восемьсят миль ежедневно, и они «догнали» собственный график. Ветер постепенно усиливался, и из десяти метров в начале превратился в пятнадцать, да еще с порывами до двадцати, так что мачта начала скрипеть, а парус пришлось настройками растягивать в максимально плоскую поверхность, чтобы уменьшить его силу.
На десятый день грянул шторм. Шквалистый ветер обрушился из-под фронта встречных туч. Орландо принял решение снять мачту и парус – и весьма своевременно, потому что поднялась волна, которую невозможно продуктивно преодолевать шлюпке их водоизмещения. Такую погодку, с устойчивым ветром от двадцати до тридцати метров в секунду, можно звать и бурей, и штормом, но для легкой шлюпки более применимо слово «ад». В разбитое окно и дыру для мачты на потолке постоянно заливалась вода. Оранжевую скорлупку суденышка швыряло по волнам добрых два дня так, что даже поесть было невозможно – в редкие минуты условного «затишья» экипаж отчерпывал воду, выливая ее прямо из двери, а во время настоящей болтанки все прикреплялись, как могли – ремнями и веревками, к скамьям, и ждали, когда это кончится.
Все стихло на тринадцатый день экспедиции. Орландо достал секстант и пришел в ужас – их отнесло на запад, где они попали в штилевое пятно. До цели было больше тысячи миль. Солнце жарило неимоверно, но установленный парус болтался без ветра, только изредка наполняясь, чтобы пройти сотню метров и снова повиснуть. Расход воды вырос – и в этом Орландо тоже чувствовал угрожающую ситуацию.
Команда Орландо скисла, как ветер. Первым начал сдуваться Ченс, стал меньше разговаривать и в целом приуныл. Ему неинтересна была даже Люси. Затем сдался Робертс – он стал огрызаться, неохотно ставил парус – «все это бесполезно, черт нас дери, так и помрем тут». Люси, на удивление, дольше всех сохраняла самообладание. Однажды ночью Робертс, дежуривший в одиночестве, полез в рундук за автоматом и обнаружил, что в нем нет обоймы. Когда он убирал оружие обратно, то умудрился его уронить и разбудить Люси, которая следующим утром, во время сна Робертса, рассказала об инциденте Орландо. Тот разбудил Робертса:
– Ты на кой черт лазил за автоматом?
– Я хотел заставить тебя вернуться.
– А что, если б я отказал? Ты бы меня застрелил? И как бы ты вернулся, дружище, если ты не умеешь пользоваться секстантом и едва ставишь парус? А?
Робертс почесал репу – действительно, он руководствовался эмоциями и не подумал, как же он доберется домой без Орландо.
– Дружище, я не буду тебя связывать и угрожать тебе. Мы все в затруднительном положении. Но давай-ка мы будем слаженно работать, чтобы оказаться на большой земле.
– Да иди ты к черту, слаженно работать! Все это бессмысленно!
– Хочешь выйти – пожалуйста. Но вариантов у тебя два – слушаться или сделать глупость, – Орландо, как ему показалось, отыскал верный педагогический прием.
* * *
Всю следующую ночь Робертсон был занят поиском патронов – и нашел. Орландо проснулся от того, что над его лицом щелкнул затвор.
– Учи меня пользоваться секстантом.
Научиться пользоваться секстантом непросто – тем более, если ученик держит учителя на мушке; и тем более, если он глуп, как Робертс. Однако ему показалось, что вполне освоил секстант – Орландо учил честно, опасаясь, что в противном случае его пристрелят. Робертс развернул лодку. К несчастью, именно в эту пору задул ветерок, постепенно перешедший в полноценный бриз, и шлюпка резво пошла на юг, к острову Немо. Робертс быстро уяснил, что как ни иди – нужно идти спиной к солнцу в середине дня, и старался следовать этому своему наитию. Но обратный поход продолжался всего полдня – уже ночью перепуганные агрессивным солдатом Ченс и Люси развязали Орландо, а Робертса обезоружили. И вот он, снова связанный, сидел в кокпите.
Орландо повернул шлюпку к острову Пасхи, и несколько дней они шли, преодолевая по 50–60 миль в верную сторону. К изумлению Орландо, наконец заработал навигатор, и они получили точные координаты, которые отличались от того, что себе представлял Орландо. Получалось, что им теперь ближе идти к острову Питкэрн, чем к острову Пасхи. До Питкэрна оставалось 700 миль. Орландо врубил рацию – и они уже могли поймать что-то похожее на переговоры, но ответить не выходило в силу малой мощности рации. В эфире все время появлялся треск, а Ченс, который освоил рацию и режимы ее работы, каждый день ставил ее на сканирование частот.
Ветер крепчал, и настроение у всех улучшалось ровно до тех пор, пока не раздался крепкий удар о крышу шлюпки. Ченс выскочил наружу и с ужасом увидел, как парус с обломком мачты плывут за бортом отдельно от шлюпки. Срочный ремонт, попытка приплавить мачту обратно не возымели успеха – мачта вновь сломалась той же ночью. Еще один ремонт – снова бесполезно. Мачту пришлось погрузить глубже, парус – подвернуть, и сократить тем самым и без того невеликую парусность скорлупки.
Дальше положение только ухудшалось – еще один шторм, длившийся неделю, отнес их глубоко на юг, увеличив расстояние до острова Пасхи и Питкэрна до тысячи миль и окончательно сломав мачту, которую они не успели убрать. Воды оставалось все меньше – и, хотя поначалу расчет был на восьмерых человек и 20 дней, на четверых после 20 дней плавания воды осталось всего на неделю. А шлюпка пустилась в дрейф.
К девятому дню Орландо уже не проверял положение лодки по секстанту, а навигатор не работал. Норму воды урезали до двухсот миллилитров в день.
Ченс и Люси спали, а Орландо дежурил на радиосканере и тщетно жал кнопку раз за разом. Вдруг он расслышал отчетливые переговоры.
– Скорость два-семь узла… Принято… Курс один-девять-три…
– Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй, SOS, SOS, SOS, – проорал Орландо в тангенту, путая все подряд термины, – говорит спасательная шлюпка «Линкольн». Прием. Кто-нибудь меня слышит?
– Говорит LM PATAGUA, береговая охрана острова Пасхи. Спасательная шлюпка «Линкольн», назовите ваши координаты.
