В этом случае речь идет об ущербе, нанесенном психике, при котором человек не в состоянии принять внезапную перемену в привычной реальности. Он чувствует себя беспомощным перед лицом угрозы, и эта травма часто является следствием предательства того, от кого этот человек зависит. Разве можно подобрать более точное определение «синдрому сбежавшего мужа»?
Кроме того, ученые посредством метода сканирования установили, что эта травма существенно влияет на структуру и функции мозга. Так, доктор медицинских наук Дж. Дуглас Бремнер из школы медицины при Йельском университете пишет: «Недавно проведенные исследования показывают, что при сильном стрессе происходят ощутимые физические изменения в гиппокампе и префронтальной коре головного мозга — участках, отвечающих за память и эмоциональную реакцию». Таким образом, в результате психологической травмы, переживаемой женщиной, которую внезапно бросают, в ее мозге происходят внешне невидимые, но весьма существенные физические изменения, которые, в свою очередь, приводят к нарушению нормального до расставания с мужем поведения. Примечательно, что ни одна из женщин не назвала в числе первых реакций гнев или ярость. Общими для всех были шок, опустошение и неверие. Ни одна не сказала: «Я убью его!» — а ведь именно такой была первая реакция многих покинутых мужей. Среди женщин же гнев был большой редкостью. Одна из них написала: «Хотелось бы, чтобы моей первой реакцией была злость, а не боль». Ярость и в самом деле приходит, но гораздо позже.
Его реакция на ее реакцию
А чем же были заняты мужья, пока их жены переживали все муки ада? Тридцать один процент из них ушли из дома в тот же день, когда признались в своем намерении. Сорок три процента поговорили с женами и выяснили отношения день спустя; пятьдесят четыре процента ушли в течение нескольких недель. Но поразительнее всего то, что тринадцать процентов переехали в новый дом прежде, чем сообщили женам о своем уходе!
Большинство мужчин попали прямиком в объятия ожидающих их любовниц. Брошенные жены нередко называли состояние мужа во время сбора чемоданов «окрыленным». Но в какой-то момент между появлением тайного желания уйти и захватывающим вылетом навстречу новым приключениям эти мужчины менялись. Мужчины, которых жены называли «покладистыми», «надежными», «предсказуемыми», «чувствительными», «смешными», «заботливыми», «наделенными логикой и чувством справедливости», «обладающими чувством юмора» и просто «хорошими парнями», словно по мановению волшебной палочки превращались из доктора Джекила в мистера Хайда. Они не просто уходили, но на прощание припоминали жене все до единой ошибки, которые она когда-либо совершала, ссылаясь на них как на истинную причину своего ухода.
Сорокапятилетняя Кристен была абсолютно уничтожена радикальной переменой в поведении бывшего мужа. «Мне казалось, у нас очень хорошие отношения, мы связаны прочной связью — во всяком случае, именно эту мысль транслировал мне муж всем своим поведением вплоть до дня ухода». Она совершенно не была готова к тому, что ждало ее в этот день. «Тем вечером, заявив мне, что хочет развестись, он действовал с особой жестокостью. Нет, он не ударил меня — но в какой-то момент мне показалось, что он вполне может это сделать. Он стучал кулаками по столу, поднимал их и с силой опускал. В чем он только меня не обвинил — некоторые его слова ранили меня в самое сердце. Только он мог нанести мне такую рану. Мне было так стыдно! От того, что не оправдала его ожиданий, от того, что не сумела сберечь брак». Дело тут не в том, что муж Кристен не имеет права злиться и негодовать по поводу неудавшегося брака; никто не говорит, что брошенные жены все до единой идеальны. Но ведь он не предъявлял ни одной из своих жалоб до самого последнего разговора! Она была совершенно потеряна и от этого крайне уязвима, когда речь зашла о ее виновности; в особенности потому что муж казался ей таким уверенным в себе и отлично чувствовал ее состояние. Одна из участниц проекта произнесла весьма распространенную фразу: «Я купилась: все потому, что была в совершенно ужасном состоянии. Он предъявил мне целый список случаев, когда я не оправдала его ожиданий».
Как ни парадоксально, именно жены чаще испытывают тоску и сожаление, тогда как среди мужчин эти чувства встречаются крайне редко. Женщины ощущают полную растерянность, когда им говорят, сколько раз за годы брака они оплошали; а между тем мужья не берут на себя ответственность за проблемы и не выражают ни малейшего стыда по поводу своего ухода.
Это я — жертва!
Мужья, решившие уйти от жены, будто бы заранее морально готовились к этому шагу. Большинство всеми силами старались избежать долгого обсуждения проблем своего многолетнего брака — им хотелось как можно скорее сообщить минимальный объем информации и немедленно уйти. Многие жены в попытке добиться от мужа внятных объяснений встретили лишь ледяной, жесткий взгляд. Мужьям пришлось в буквальном смысле «выключить» все остатки чувств, ведь если бы они начали жалеть своих несчастных жен, их решимость могла бы пошатнуться. «Переключившись, они сами так боятся пути назад, к той роли хорошего и доброго человека, что, словно в пику этому, становятся даже чересчур жесткими, — пишет Джед Даймонд. — Они будто говорят себе: „Нет, я не могу этого сделать“, „Нет, я не буду этого делать“, „Мне все равно, что ты рыдаешь“. Подобные установки — показатель их собственной боязни взаимодействовать. „Если я буду с ней говорить, если буду ее слушать, если буду с ней мягок, чего доброго, еще захочу вернуться и помириться“. Все дело в их неспособности справляться с конфликтными ситуациями, во внутренней слабости».
Шестидесятидвухлетняя Шона рассказывает, что после тридцати семи лет брака умоляла мужа подумать о том, сколько лет они прожили вместе, сколько трудностей преодолели, какая у них замечательная семья. «А он смотрел на меня с таким видом, будто я ему невыносима. А потом просто сказал, что ему наплевать на мои чувства. Сказал, что мне нужно переступить через себя и научиться жить самостоятельно».
Муж 42-летней Энн-Мари после двадцати одного года брака позвал ее с двумя дочерьми-подростками в гостиную, чтобы сэкономить время и одним махом оповестить всю семью о том, что больше не любит свою жену. «Он сказал, что уже давно несчастен в браке и „имеет право“ на счастье. Итог: мы с детьми рыдаем, а он сидит себе как огурчик в кресле напротив и смотрит».
В попытках найти хоть какое-то разумное объяснение внезапной перемене мужа, сделавшей его совершенно другим человеком, многие жены пришли к одному и тому же выводу: опухоль головного мозга. Они уцепились за эту версию изо всех сил — как моряк, потерпевший кораблекрушение, цепляется за плот. О том же не раз думала и я — до тех пор, пока не поняла, что, будь у него и в самом деле опухоль, она убила бы его за те шесть лет, что он мне изменял! Я всерьез рассматривала вероятность того, что его похитили инопланетяне, подменив чертовски похожим клоном — было очень похоже на правду! — но и это объяснение в конце концов отмела. Одно было несомненно: я понятия не имела, кто этот чужой, незнакомый мне человек, совершенно не считающийся с моими чувствами. Все возможно — и потому, чтобы оградить себя от непредсказуемого поведения этой голограммы, ужасно похожей на моего мужа, я, как и многие участницы исследования, сняла с мужниной связки ключ от дома. Для него это стало первым сигналом того, что я не собираюсь быть всепрощающей женой, какой всегда была, — и от осознания этого он пришел в ярость.
