Когда муж 41-летней Фреи, Тим, шесть лет назад ушел к любовнице, двое маленьких детей остались без отца. По словам Фреи, это сильно повлияло и на 5-летнего сына, и на 3-летнюю дочь.
«В первое лето после ухода бывший муж все упрашивал меня разрешить взять детей с собой в отпуск. Двухнедельный отпуск он планировал провести с любовницей в нашем общем летнем домике. Разумеется, детям было очень тяжело. После этих каникул сын сказал, что понял: отец его не любит. В слезах он рассказывал о том, что эти „голубки“ вытворяли в его присутствии на протяжении всего отпуска.
Сын ненавидит мачеху и многое из того, что делает и говорит его отец, и все же отчаянно хочет вернуть его любовь и страшно переживает из-за всего случившегося. Для дочери это и вовсе стало страшным потрясением, и только в последний год она мало-помалу начала приходить в себя. Разумеется, поначалу она вообще не понимала, что происходит, и была сильно напугана: все время пряталась за меня, и когда он за ней приезжал, ее приходилось в буквальном смысле от меня отрывать».
Разумеется, некоторые проблемы детей участниц проекта «Внезапно покинутые жены» общие для всех семей, переживших развод, и вовсе не являются производными особых обстоятельств, сопутствующих «синдрому сбежавшего мужа». Однако есть три аспекта, которые почти всегда присутствуют в случае ССМ и не всегда — при обычном разводе: 1) мать переживает травму; и 2) любовница появляется на сцене до развода; как следствие, 3) очень нелегко построить эффективное совместное воспитание детей.
Вот что рассказывает Робин, чьим детям на момент разрыва, случившегося четыре года назад, было 3 и 8 лет:
«Детям совсем не хотелось выбирать чью-либо сторону, и, хотя они отлично понимали, что случилось (к несчастью для них), от этого было не легче. Больше всего им хотелось мира и спокойствия. Хотя ответственность за сохранение мирных отношений лежала вовсе не на них, но такова была их позиция в сложившейся ситуации. Поскольку наши с их отцом отношения так и не наладились, а с его новой пассией и вовсе были ужасными, им практически еженедельно приходилось сталкиваться с разного рода проблемами и негативной атмосферой».
Процесс восстановления после ССМ особенно тяжело проходит у тех женщин, чьи дети постоянно кочуют между домами своих родителей. Для ускорения исцеления бывшим женам необходимо установить своего рода буфер между собой и бывшим мужем, а вместо этого они, наоборот, находятся с ним в постоянном контакте, напрямую или через детей. Многие дети со временем учатся четко разграничивать пространства («не говори с мамой о папе, а с папой — о маме»), но информация так или иначе просачивается, когда один из родителей спрашивает: «Где ты был? Что ел? Кто еще там был?», или же ребенок по наивности начинает рассказывать о том, как провел время с другим родителем. Даже самые зрелые и осторожные из родителей нередко понимают, что дети неосознанно оказываются втянуты в их болезненную драму.
Что случилось с мамой?
Даже в нормальной ситуации воспитание детей отнимает много времени и сил. Хороший родитель должен быть терпеливым, творческим, обладать навыками ведения хозяйства, чувством юмора, быть организованным, добрым и уметь делать бумажные цветы из салфеток и скрепок. И как бы нам ни нравилось быть родителями, нельзя отрицать, что для этого необходимы бесконечные ресурсы внимания и душевных сил. Но когда тебя переехал грузовик и ты едва находишь в себе силы на то, чтобы почистить зубы, не говоря о том, чтобы бороться с семилеткой, напрочь отказывающимся чистить их самостоятельно, материнское внимание и забота сводятся к минимуму. Это, в свою очередь, усугубляет страдания несчастной матери. Такими запомнила первые дни после рокового признания мужа 42-летняя Анита:
«Все вокруг слилось в мрачный черный фон, и единственный четкий кадр, врезавшийся в память, — это мои заброшенные дети. Мне стоило неимоверных усилий каждый день ходить на работу и что-то там делать, но больнее всего вспоминать о том, что в этот период я совсем забыла о детях (перестала готовить для них, закупать продукты, стирать их одежду, устраивать им всяческие игры и развлечения)».
Снимаю шляпу перед теми из вас, кому пришлось держаться ради детей. Когда ушел мой муж, меня не раз посещала мысль о том, что если уж мне тяжело, то каково матерям маленьких детей? Им приходится бороться с множеством противоречивых эмоций, одновременно пытаясь обеспечить детям здоровую среду и превозмогая жгучее желание рассказать о том, каким вруном оказался их папочка, и настроить их против него. Вот несколько примеров состояния участниц проекта «Внезапно покинутые жены».
• «Мне хотелось, чтобы дети ненавидели его (каждый из них по-своему переживал всю эту ситуацию)».
• «Ужасно тяжело сохранять спокойствие, когда изо всех сил хочется показать ему, как страдают дети».
• «Единственными, кто переносил все это с достоинством, были наши бедные дети».
• «Труднее всего мне было удерживать равновесие между болью и необходимостью обеспечить детям здоровую среду и уберечь их от чувства вины».
• «Поначалу я часто на них срывалась. Мне безумно не хватало поддержки. Но потом поняла, что только усугубляю ситуацию, рискуя потерять и их, и мы договорились, что впредь я буду выплескивать все на сеансах с психологом или в разговорах с моим братом».
• «Пару раз со мной случались нервные срывы вследствие опьянения на глазах у детей. Я ревновала их к отцу, когда он приходил их навестить. В то же время мне хотелось, чтобы отец у них все-таки был».
И хотя в желании посвятить детей в реальное положение вещей нет ничего противоестественного, делать это нужно осторожно, чтобы не причинить им лишних страданий. Лучшим подарком вашим детям будет попытка не втягивать их во всю эту ситуацию. Они имеют право на детство или, если они уже большие, на свою жизнь. Разумеется, малыши часто задают вопросы и пытаются как-то утешить маму — в конце концов, они ведь не посторонние! А подростки и вовсе принимают в ситуации непосредственное участие. Но я искренне советую ограничить их вовлеченность и стараться прислушиваться к их реальным потребностям, и одновременно найти подходящего взрослого человека, который сможет помочь вам справиться с трудностями.
Сорокаоднолетняя Адриана после ухода мужа осталась с маленьким сыном и грудной дочерью на руках. Ей пришлось как следует покопаться в себе, чтобы найти остатки храбрости и выбрать то, что лучше для сына.
«Когда муж заявил, что уходит, сын заплакал. Тогда муж предложил ему пойти с ним — всего на одну ночь. Сыну было четыре, и прежде мы ни разу не разлучались, даже на ночь. Мне хотелось закричать и прижать его к себе изо всех сил, чтобы не потерять больше, чем я уже потеряла. В этот момент я услышала голос в своей голове, который велел мне забыть о себе и делать так, как будет лучше для сына. И я отпустила его. Он перестал плакать и ушел вместе с мужем. Никогда не забуду, как они оба шли по дорожке к машине — уже тогда я знала, что это значит. Меня тошнило, все тело онемело, я осталась совершенно одна со своей крошечной дочерью, и никто не мог мне помочь (вся моя семья жила на другом побережье). Нужно было просто собраться и делать то, что положено маме, — так я и поступила.
