4
Ампутация без анестезии
Однажды осенним вечером, много лет назад, со мной случилось нечто странное. Я возвращалась домой с работы. В нью-йоркском метро было полно народу, и я радовалась тому, что смогла-таки занять свободное место: мне не терпелось вновь вернуться на страницы романа «Сёгун», который я тогда читала. Погрузившись в мир феодальной Японии, я тем не менее не забывала отсчитывать про себя станции — впрочем, не поднимая взгляда от книги.
Вот поезд прибыл на мою станцию, и я выбежала из вагона, все еще находясь под впечатлением от прочитанного. Однако выйдя на улицу, я потрясенно огляделась. Вместо привычного перекрестка моим глазам предстал совершенно незнакомый пейзаж. Ни магазинов, ни улицы, которую я так хорошо знала, — все вокруг казалось чужим. Что такое? «Может быть, я прошла сквозь временную щель и попала в альтернативную реальность?» — в панике подумала я. Смогу ли я найти дорогу домой? Или я сошла с ума?
Я судорожно пыталась найти хоть какое-то логическое объяснение этому невероятному преображению — и вскоре до меня дошло. Мне так не терпелось поскорее продолжить чтение, что вместо обычного поезда я запрыгнула в экспресс и давно проехала свою станцию. Стоило мне осознать свою ошибку, как мир вокруг внезапно перестал кружиться, и я успокоилась. Хмыкнув, я развернулась и вновь спустилась в метро, радуясь тому, что смогу насладиться книгой еще несколько минут.
Вы оказываетесь в ловушке альтернативной реальности. Мир вокруг вас теряет знакомые очертания, вы становитесь чужаком на чужой земле.
Добро пожаловать в наш мир! Когда муж, с которым вы были в браке лет десять или двадцать, внезапно заявляет: «Все кончено», — этот момент, момент осознания ошибки, никак не наступает. Вы оказываетесь в ловушке альтернативной реальности. Мир вокруг вас теряет знакомые очертания, вы становитесь чужаком на чужой земле.
Признание
• «Был вечер пятницы, конец июля. Через 3 дня нашему сыну должно было исполниться 13 лет».
• «Мне сказали в 5 часов вечера 6 февраля».
• «Он прислал мне электронное сообщение незадолго до полуночи по чикагскому времени 8 ноября 2006 года».
• «3 октября 1991 года я встала в 5 часов утра, чтобы собраться на работу, пошла на кухню готовить кофе и увидела записку от мужа».
• «Он позвонил мне с работы сразу после обеда, во вторник 14 сентября 2004 года».
• «16 октября, в воскресенье, в 6 часов утра Майк встал, чтобы пойти на работу. Я спросила: „Ты сегодня будешь к ужину?“ Он ответил: „Нет, — и добавил: — Я не вернусь“».
Одна за другой участницы проекта «Внезапно покинутые жены» называли в своих интервью точный момент, когда их жизнь сбилась с привычного курса. Сколько бы времени ни прошло, это событие врезается в женскую память вплоть до мельчайших подробностей: где она стояла, что делала, какие слова были сказаны, даже как была освещена комната и пах кофе. Все это — реально и осязаемо и навеки остается в чувственной памяти. Еще несколько месяцев снова и снова она будет прокручивать этот тяжелый момент, пытаясь докопаться до смысла — но сколько ни ищи, ответов не получить. По мере прокручивания событие будет приобретать все более мифические очертания, а сама покинутая и озадаченная жена уподобится Сизифу, обреченному целую вечность катить в гору тяжелый камень лишь затем, чтобы раз за разом видеть, как он катится вниз. Она будет неизменно возвращаться в тот день, который одна из участниц назвала Днем опустошения — в надежде на то, что если все-таки поймет, что же случилось, то сможет найти способ освободиться.
На некоторых участниц проекта новость о разрыве свалилась внезапно и тяжело, словно топор гильотины; кто-то так и назвал это событие — «ампутация без анестезии». Как и я, эти жены и не подозревали, что их брак под угрозой — до тех пор пока им прямо не сказали, что ему конец. А не имея подозрений, они пребывали в счастливом неведении. Не будучи готовыми к грядущей драме, они были словно с завязанными глазами.
Для других конец стал «смертью от тысячи кинжалов». Эти женщины тоже думали, что их браку ничего не грозит, но еще до того, как муж решился перейти к открытым действиям, они почувствовали неладное. Это те, что в поисках второго ключа от гаража на столе у мужа обнаружили текстовое сообщение с определенным содержанием, чек из отеля или любовное письмо. После этого они незаметно для себя становятся детективами и несколько дней или месяцев проводят унизительное расследование, порой перемежающееся обвинениями и отрицаниями, до того момента, когда он объявляет: «Все кончено».
И в том, и в другом случае жена молча наблюдает за тем, как ее брак разбивается о скалы. Пятый признак «синдрома сбежавшего мужа» очевиден: «К тому моменту, как муж объявит о своих намерениях жене, конец брака уже дело решенное». Муж принимает решение единолично, сообщает о разрыве отношений внезапно, и задолго до того, как эти слова вылетят из его уст, судьба жены предрешена. Права голоса у нее нет, как нет ни малейшего представления о том, как подобное могло произойти.
Стиль гильотины
Благодаря хирургической точности, «стиль гильотины», при большем уровне потрясения, ранит меньше, чем «смерть от тысячи кинжалов», потому что в этом случае женщину вынуждают принять исход.
Натали, физиотерапевту из Сиэтла, было 49 лет, когда ушел ее муж Джим, 51-летний директор фармацевтической компании. Они были женаты двадцать два года, у них было две дочери-школьницы. Вот что пишет о своем браке Натали: «Я любила мужа, мне нравилась наша совместная жизнь. Я думала, он мой лучший друг, обожала его. Нам было хорошо и весело вместе, у нас был прекрасный дом». О муже она говорит как об «очень щедром, добром, жизнерадостном и позитивном человеке». Она знала, что Джим ненавидит прямую конфронтацию, и старалась не обсуждать проблемы, но даже при попытке проанализировать Натали вновь и вновь приходила к выводу, что «все отлично». Поэтому для нее стало громом среди ясного неба, когда он внезапно объявил, что все кончено.
«Я работала за компьютером, составляла график встреч на день. Он подошел ко мне и сказал: „Я ухожу“. Я продолжила печатать и только спросила: „Да? А куда?“, думая, что он собрался погулять или едет в командировку. Но он просто ответил: „Нет, я совсем ухожу“. Я посмотрела на него — это потрясение не описать словами — и с глубокой печалью в голосе, не веря собственным глазам и ушам, произнесла: „О, Джим“.
Эту минуту я не забуду до конца своих дней. Меня словно разорвали на куски, взорвали, расщепили на осколки. Я была в таком шоке, что сама не верила в реальность происходящего».
Такой странно-будничный тон, каким Джим сообщил об окончании их отношений длиною в двадцать один год, типичен для подобных случаев. Именно так многие «сбежавшие мужья» объявляют о разрыве. Казалось бы, союз, которому несколько десятков лет, заслуживает большей церемонности. Даже когда двое людей встречаются всего несколько месяцев — и то ожидаешь более серьезного и обстоятельного обсуждения! Джим мог бы, например, сказать: «Натали, зайди, пожалуйста, в гостиную, мне нужно с тобой поговорить». Или, там: «Мы можем прогуляться сегодня вечером? Нужно кое-что обсудить». Или же: «Не хочу тебя расстраивать, но мне нужно сказать тебе что-то важное». Неожиданное и грубое заявление Джима подразумевает некую попытку с его стороны сообщить сокрушительную новость так, чтобы Натали не восприняла ее слишком серьезно. Может быть, если он мимоходом вставит эту фразу в какой-нибудь повседневный разговор, она ее и не заметит. Я называю подобный способ расторжения брака «с бухты-барахты».
