Я отстегнулась, открыла дверцу в переборке и пролезла через нее, чтобы добыть нашу одежду, но потом передумала. Тетя Хильда последовала за мной и отправилась прямиком к собственному шкафчику. Я перекатилась в позу лотоса – увы, встать тут нельзя – и осведомилась:
– Тетя Хильда, что ты собираешься надеть?
– Все самое лучшее. Платье, в котором я выходила замуж, и обручальное кольцо, подаренное мне Джейкобом в Гелиуме.
– Украшения?
– Ничего с Барсума. Может быть, то, что было на мне во время вечеринки, с которой мы убежали, но не больше.
Много лет назад мама сказала мне, что инстинкт тети Хильды насчет одежды безошибочен. Я взяла длинное платье, которое надела, чтобы заарканить Зебадию, подвеску, подаренную папой, мое обручальное кольцо и бальные туфли. Выдать любимому обеденный китель? Нет, лучше вот эти строгие лосины в паре с белой шелковой рубашкой-болеро, которую мы с Тирой сшили для него, когда обновляли гардероб тети Хильды. Красный кушак, танцевальные туфли-лодочки, носки в тон, жокейские шорты – да, то, что нужно.
Я накинула платье на голову и влезла в него, извиваясь как червяк, потом выползла в салон, прижимая к груди добычу. Наши мужчины все еще сидели в креслах, двери Гэй оставались наглухо закрытыми.
– Почему не открываете? – спросила я. – Здесь тепло и уже становится душно.
– Выгляни наружу и посмотри налево, тогда поймешь почему. Дай мне мой комбинезон.
Я посмотрела налево: симпатичный маленький домик из сказки, с табличкой «Добро пожаловать» над дверью. Когда мы приземлялись, его здесь не было.
– Понятно, – сказала я. – На, натягивай шорты и лосины. Папа, твои штаны у Хильды. Потом мы можем открыть двери.
– Дити, это все, что ты можешь сказать?
– А я должна сказать больше, сэр? Ты возил меня по всяким странным местам, но в Стране Оз я вовсе не чужак в стране чужой, я здесь как дома с самого детства. Знаю, чего ожидать.
– Но какого же черта…
– Тише, Зебадия. В Стране Оз чертей не поминают. Никаких грубостей и вульгарностей. Словарный запас конца Викторианской эпохи. Самые мягкие эвфемизмы или лучше вообще ничего.
– Дити, будь я проклят, но я останусь собой.
– Ты можешь быть самим собой, сэр, ты никогда не сможешь быть кем-нибудь еще. Но я говорю как профи. Никто не пишет на Фортране для компьютера, который понимает только Логлан. А теперь мы можем открыться? Папа уже надел брюки.
Это был маленький симпатичный домик с широким крыльцом и розовыми цветами над дверью, но жить в нем было нельзя – одна маленькая комната со столом и больше никакой мебели. На столе стояла ваза с фруктами, кувшин молока и четыре стакана. Две двери вели направо и налево, на левой была нарисована маленькая девочка в старинном капоре, на правой – мальчик в костюме Гуляки Брауна
[126].
Мы с Хильдой отправились за капор, но по пути я прихватила стакан молока и горсть винограда без косточек и немедленно обзавелась белыми усами – я не пробовала настоящего молока сто лет! Вкуснота!
Хильда уже пустила воду в ванной и стащила одежду.
Окно было открыто, но находилось оно высоко, так что я тоже разделась. Хильда не захотела молока, но приняла виноград. А затем мы сделали себя чистыми и «красивыми», то есть восстановили наши барсумские прически, но без украшений. В этой комбинации ванной и гардеробной было все, что нужно – от мочалок до помады любимого цвета тети Хильды.
Мы могли проторчать тут три часа, наслаждаясь каждой минутой, но мы спешили и уложились в сорок две минуты. Зебадия выглядел прекрасно (я знала, что так и будет, я тщательно выбирала этот наряд), и папа смотрелся так же отлично в темных брюках и простой гавайской рубахе навыпуск (я подарила ему эту рубаху на день рождения, чтобы прятать живот, которого у него больше не было).
На краю лужайки нас ждала тропинка, ведущая через лес к дворцу. Папа с тетей Хильдой под руку шли, мы шагали следом. Туфли на высоких каблуках тетя несла в руках, поэтому я остановилась и сняла свои. Потом я оглянулась назад, на поляну. «Гэй Обманщица» была на месте, но маленького домика, как я и ожидала, уже не было. Зебадия тоже это заметил, но ничего не сказал, его лицо в этот момент являло полное отсутствие всякого выражения.
– Обуюсь, когда выйдем из леса, – пообещала я. – Они не жмут, потому что я много ходила босиком. Но я могу ходить на высоких каблуках только по твердой поверхности.
Поросшая травой тропинка привела нас в парк, раскинувшийся перед дворцом. Тут мы натянули туфли. Я не очень разбираюсь в архитектуре, но дворец Глинды больше напоминал нормандское шато или старинный господский дом из Англии, чем эти унылые замки на Рейне, но в нем были изящество и красота волшебной страны, что-то подобное есть у Тадж-Махала. В общем, дворец был таким, каким и должен быть.
Когда мы начали подниматься к его огромным дверям по широким мраморным ступеням, Зебадия споткнулся.
– Что за черт?
– Ш-ш-ш! – осадила я его. – Следи за языком, дорогой. Это волшебная лестница, само собой. Глинда не заставит своих гостей карабкаться к дверям. Просто представь, что эту лестницу спроектировал Эшер – возможно, так оно и было. Смотри гордо и иди так, будто никаких ступенек нет.
Когда мы добрались до обширной площадки перед дверью, из нее вышли два высоких трубача. Они встали по сторонам, подняли свои длинные трубы и протрубили четыре раза. Старик с веселой улыбкой, с бакенбардами, сверкающей лысиной, деревянной левой ногой, в матросском дождевике появился точно в тот момент, когда трубы стихли. Я узнала его, но удивилась, почему он тут, а не в Изумрудном городе.
Вынув трубку изо рта, он сказал:
– Добро пожаловать во дворец Глинды Доброй! Я – капитан Билл! Вы, сэр, Волшебник доктор Берроуз, а ваша чудесная жена – принцесса Хильда. А вы, должно быть, капитан Зеб – привет, капитан! – и все знают принцессу Дити, она так много времени провела в Стране Оз. Привет, Дити! Последний раз, когда я тебя видел, ты была ростом по колено высокой утке. А сейчас посмотрите на нее! Почти мне по плечо и замужем! Мои поздравления, капитан! Ты везунчик!
– И я так думаю, капитан.
– Я знаю. Дити, Озма посылает вам свои наилучшие пожелания и просит передать, что ты и твоя семья могут оставаться в королевстве Оз столько, сколько пожелаете.
– Пожалуйста, передайте наши благодарности Ее Королевскому Величеству, капитан Билл.
(На самом деле сейчас я выше капитана Билла, но для него я всегда буду маленькой девочкой. Как это мило.)
– О, я передам, передам! Заходите, люди, у нас тут без формальностей. По крайней мере, у меня. Это не мое обычное занятие, я просто подменяю на вахте друга, который взял выходной, – он взял меня за руку, его ладонь оказалась мозолистой и сильной, как у Зеба, и такой же нежной.
