– Спасибо за оперативность, капитан.
– Нас ничего не задержало, вода в ванных комнатах не пролилась.
– Правда? Я рад это слышать… и был бы рад посмотреть на этот феномен… позже. Порт-адмирал готов… если вы готовы.
– Мы готовы. Какова церемония, капитан?
– Очень простая. Вы вчетвером сходите с корабля первыми, я следую за вами. Порт-адмирал и его сопровождающие будут стоять лицом к трапу примерно в тридцати футах от его подножия. На полу есть золотая линия – на полпути между трапом и порт-адмиралом. Когда вы остановитесь на этой линии, то будет оказан торжественный прием, а сразу после него порт-адмирал просит вас проследовать за ним в его кают-компанию на ланч… если вам удобно. Если нет…
– Удобно. Пожалуйста, так ему и скажите.
– Я так ему и сказал, – да, Линзу можно использовать и так! Никаких звонков и посыльных. – Собирался сказать, что потом вас отведут в гостевые помещения и что в ангар для «Гэй Обманщицы» можно попасть через короткий проход прямо из ваших комнат.
– Очень удобно и любезно. Можем начинать, сэр?
– Сюда, пожалуйста.
Когда мы дошли до «квартердека» – большого отсека с ведущим наружу люком, – стало понятно, как постарался Ленсмен Тед Смит. Я заподозрил, что нас ждет, когда увидел, как он оделся – униформа из черного, золота и серебра, еще более роскошная, чем та, в которой он был вчера, и начищенные «деламетры»
[148] на бедрах. Я ожидал, что он будет при полном параде, поскольку он говорил о «торжественной встрече», но не ожидал некоторых, видимо, традиционных вещей. Вахтенным офицером у трапа оказался астронавигатор (вполне логично), а вот под мышкой у него была древняя подзорная труба – тоже вполне логично! Я задумался, рабочая она или муляж, но потом решил, что Патруль не опустится до подделки.
После этого я не удивился караулу из восьми человек и не удивился (но был весьма польщен), увидев, что это не простые матросы, а младшие офицеры.
Корабельная стража занимала большую часть палубы – около пятидесяти голландцев с Валерии, все габаритами под стать своему командиру, требуют больших объемов. При нашем появлении майор ван Вогт рявкнул: «На… караул!», и пятьдесят абордажных секир взмыли вверх, а потом резко опустились.
Я дважды спросил позволения покинуть корабль, сначала у капитана, поскольку он присутствовал, потом у астронавигатора, поскольку он отвечал за палубу, с отданием чести каждому, и только потом зашагал между караульными. Если нужно куда-то вляпаться, то доверьтесь Дити – одним из офицеров оказался лейтенант Нганагана. Шагавшая прямо за мной жена воскликнула:
– Привет, Агу!
Нганагана остался безмолвен, застывший по стойке смирно, взгляд вперед, статуэтка из черного дерева.
Дити немедленно остановилась и обратилась к Ленсмену:
– Капитан, мой друг не разговаривает со мной.
Это не имело бы значения, не переступи я в этот момент через несуществующую водную преграду и не отдай честь их флагу (я не знал, есть ли у них флаг, но решил, что есть) в направлении кормы, тем самым формально покинув корабль – что ознаменовалось свистом боцманской дудки. Черт побери, я не думал, что у Галактического патруля были боцманы! (Ну, у них были на борту маленькие «боты» – небольшие космические кораблики – значит, должен был быть и офицер, ответственный за их содержание, так что его можно было назвать «боцманом», независимо от его ранга.) Как бы то ни было, но у кого-то имелась дудка, он умел ей пользоваться и обязан был дуть в нее, пока мы спускаемся по трапу.
И тут Дити задержала процессию.
– Нганагана, ответь даме! – резко бросил Смит.
– Привет, Дити!
– Береги себя, Агу! Увидимся! – и Дити снизошла до того, чтобы двинуться дальше.
Я дождался, пока она меня догонит, и несколько ускорил шаг.
Трап оказался горизонтальным перекидным мостиком около четырех метров в ширину и сорок в длину. Я хотел добраться до его конца, пока ритмичный писк дудки не смолк, беспокоясь о легких и цвете лица невидимого трубача. Мы сделали это, финишировав почти одновременно – надеюсь, у него не лопнул какой-нибудь сосудик.
Мы остановились на золотой линии: я, Дити, Хильда, Джейк крайний слева, достаточно места между нами, чтобы мы с Джейком могли салютовать клинками. Капитан Смит замер чуть впереди, справа от меня, а перед нами было больше золотой тесьмы, чем я когда-либо видел в жизни, даже в посольстве в Мельбурне.
Мы находились где-то под землей, но в таком гигантском зале или такой большой пещере, и при таком ярком освещении, что казалось, будто мы на открытом воздухе. Слева располагался большой военный оркестр в униформе более яркой – и вычурной! – чем выставка тесьмы и медалей перед нами. Справа от нас лицом к оркестру, ряд за рядом стояли патрульные, и последних рядов я видеть не мог, но их там было не меньше полка.
Едва мы остановились, откуда-то рявкнули динамики:
– Равняйсь! Смирно!
Капитан Смит отдал честь, порт-адмирал и его свита отдали честь; мы с Джейком нет, но моя рука рефлекторно дрогнула.
Трубачи, из которых состоял первый ряд оркестра, подняли сверкающие, украшенные флажками инструменты, и зазвучали фанфары. Барабанщики во втором ряду заработали палочками, поддержав их частой дробью:
«Та-титти-та-та-та-та-а-а! (Бум-титти-бум-бум-буууум!)»
Я ожидал, что нас приветствуют четырехкратно, достаточно для любого шкипера. Однако они добрались до пяти, а потом и до шести… и я понял, что мы вляпались по полной… (Зеб, чертов мошенник, как ты с этим справишься? Мне хотелось снова стать мальчишкой, стричь газоны и разносить газеты – я даже с ностальгией вспомнил свою футбольную юность в университете и ту кафешку, из которой разбегались тараканы.)
Но я узнал музыку, что последовала за фанфарами и рокотом барабанов, и она вернула меня в чувство – я понял, какую роль должен сыграть. Это был «Марш вице-короля», известный так же как «Посол» (Патруль называл его как-то иначе, но это не имело значения, это была высшая степень привилегии, какая только возможна: одно высшее лицо приветствует другое высшее лицо, равный признает равного).
Я ожидал, что церемония закончится, как только мелодия доберется до своей грохочущей кульминации – потому что они не могли сыграть наш гимн, поскольку не знали, откуда мы. Я ожидал, что последует команда «к ноге», и приготовился подать сигнал Джейку.
Нет! Где-то в задней части огромного зала, примерно в полукилометре от нас пронеслась серия вспышек, а через две секунды прилетело мощное «Ка-бууммм!». За звуком последовало многократное эхо от пола, стен и потолка, и оно еще не стихло, когда последовала новая серия вспышек. Традиционный черный порох? Я не знал, но все указывало на него. Если так, то у них наверняка были мощные поглотители, чтобы убирать дым. С другой стороны, это могла быть точная симуляция – ни пороха, ни пушек. (Я так и не поинтересовался, что это было.)
