Но все это меня не волновало.
Безрассудство? А вы задержитесь, чтобы купить слоновое ружье, когда за вами уже гонится слон?
Три раза мы разминулись со смертью на какие-то секунды; мы спаслись от убийц, спрятались, но безопасность длилась недолго. И вот мы снова бежали, как кролики.
Каждое человеческое существо должно хотя бы раз в жизни побегать, спасая свою жизнь. Это научит его, что супермаркеты не производят молоко, что безопасность не производят полисмены, что «новости» – это не то, что случается только с посторонними людьми. Он может узнать, как жили его предки, и понять, что он не сильно от них отличается – на краю гибели его жизнь зависит от ловкости, внимательности и личной находчивости.
Но все это меня не расстраивало, я чувствовал себя более живым, чем все годы после смерти первой жены.
Под личиной, которую мы показываем миру, спрятано нечто отличное от нашей маски. Личина, которую я создал – архетип профессора. А под ней? Вы поверите, что там юный рыцарь, готовый преломить копье? Я мог избежать военной службы – женат, имею ребенка, профессия освобождена от призыва. Но я потратил три недели на начальную подготовку, потея вместе с остальными, проклиная муштру и инструкторов… и наслаждаясь процессом! Затем они отобрали у меня ружье, сказали, что я офицер, и выдали мне кресло на колесиках и бесполезное занятие. Никогда их за это не прощу.
Пока мы не поженились с Хильдой, я совсем ее не знал. Я ценил ее как напоминание о моей потерянной любви, но я привык считать ее легковесной особой, светским мотыльком. Потом я обнаружил, что женат на ней, и понял, что понапрасну страдал столько лет в одиночестве. Хильда была тем, в чем я нуждался, я был тем, в чем нуждалась она – Джейн знала это и благословила нас, когда мы наконец осознали это. Но я не осознавал силу характера моей крошки, пока не увидел, как она бестрепетно режет того псевдорейнджера. Убить чужака было легко. Но то, что сделала Хильда… я едва не избавился от ужина прямо на месте.
Хильда мала и физически слаба, я буду защищать ее изо всех сил… но я никогда больше не стану ее недооценивать!
Зеб – единственный из нас, кто выглядит так, как и положено бесстрашному первопроходцу – высок, широкоплеч, мускулист, умело обращается с машинами и оружием и – sine qua non
[80]! – сохраняет холодную голову в кризисной ситуации, а еще у него настоящий «командирский голос».
Однажды ночью еще дома мне пришлось урезонивать мою возлюбленную; Хильда считала, что я должен возглавить наш маленький отряд. Ведь я старше всех, я изобрел «искривитель» времени-пространства – Зеб будет отличным пилотом, но командовать должен я. В ее глазах Зеб был чем-то средним между великовозрастным подростком и ласковым сенбернаром. Она напомнила, что Зеб сам признался, что он «трус по профессии» и не хочет ответственности.
Я сказал ей, что никакой прирожденный лидер вовсе не рвется командовать; королевская мантия падает на него, и он несет ношу, потому что должен. Хильда так не считала – она была согласна получать приказы от меня, но не от своего домашнего любимца «Зебби».
Мне пришлось быть твердым: либо она принимает Зеба как командира, либо завтра Зеб и я снимаем мой аппарат с машины, чтобы мистер и миссис Картер могли отправиться куда угодно. Куда? Не мое дело и не твое, Хильда. После этого она обещала принимать любые приказы, какие Зеб может отдать, как только мы отправимся в путь.
Но ее капитуляция оставалась вынужденной, вплоть до кровавого инцидента у бассейна. Стремительная атака Зеба изменила ее отношение. С этого момента моя любимая выполняла приказы Зеба без споров, а в перерывах между ними подшучивала и издевалась над ним как обычно. Ее неукротимый дух не был сломлен, она просто сдала его как оружие в распоряжение нашего капитана. Любая дисциплина – это самодисциплина, и другой не бывает.
Зеб и вправду «трус по профессии», он избегает проблем, когда это только возможно, и это похвальная черта в лидере. Если капитан беспокоится о безопасности команды, то тем, кто ему подчиняется, беспокоиться не стоит.
Барсум продолжал распухать, и наконец Гэй доложила:
– Цель обнаружена, босс.
На дисплее появилось «1000 км», тут же сменилось на «999 км».
Я засек время, но Зеб избавил меня от расчетов:
– Умница!
– Тут, Зеб.
– Продолжай выводить данные на дисплей. Показывай высоту над поверхностью. Добавь скорость снижения.
– Неизвестная команда.
– Коррекция. Добавить программу. Вычислять скорость снижения, выводить на дисплей.
– Новая программа «скорость снижения» сохранена. Отображение начнется с высоты над поверхностью шестьсот километров.
– Ты Умница, Гэй.
– Самая умная девчонка в округе. Прием.
– Продолжай исполнение программ.
Высота над поверхностью убывала одновременно и быстро, и с такой неторопливостью, от которой в животе все сжималось. Никто не разговаривал, я едва мог дышать. Когда на дисплее высветилось «600 км», к цифрам неожиданно добавилась координатная сетка, и на ней – крутая кривая, высота в зависимости от времени. Под ней вспыхнуло новое значение: «1968 км/час». Цифры сменялись, и кривая на графике спускалась все ниже.
Наш капитан вздохнул:
– Мы справимся. Но я бы отдал пятьдесят центов и двойной рожок с мороженым за тормозной парашют.
– С каким вкусом?
– На твой выбор, Язва. Не беспокойтесь, люди, я могу поставить ее на хвост и врубить тягу. Но это затратный способ торможения. «Гэй Обманщица»!
– Занята, босс.
– Я все время забываю, что не могу попросить ее выводить слишком много данных на дисплей. Кто-нибудь знает давление на уровне моря… я имею в виду на поверхности Марса? Только не говорите все разом.
Моя дорогая неуверенно сообщила:
– В среднем около пяти миллибар. Но капитан, это не Марс.
– Вот как? Да, не он – и, судя по тем зеленым пятнам, на Барсуме атмосфера, должно быть, куда больше, чем на Марсе, – Зеб взялся за штурвал, переключил управление с компьютера на себя и осторожно покачал элеронами. – Пока ничего не чувствую. Язва, откуда такие познания в астрономии? Герлскаут?
– Ни разу не смогла подняться выше уровня Новичка. Я посещала курсы, затем подписалась на «Astronomy», а еще на «Sky and Telescope». Это было занятно.
– Научный сотрудник, ты снова оправдала мою веру в тебя. Второй пилот, как только я почувствую крыльями атмосферу, я собираюсь сдвинуть нас к востоку. Мы слишком близко к терминатору, а мне хотелось бы приземлиться при дневном свете. Поглядывай за высотой. Перед посадкой я постараюсь зависнуть, но я не хочу приземлиться в лесу. Или в какую-нибудь канаву.
