– Ничего не понимаю, – пожаловался он. – Гравитация здесь должна быть в два раза больше лунной. Но я чувствую себя легче.
Тетя Хиллбилли села прямо на землю.
– На Луне ты носил скафандр, баллоны с воздухом и всяческое снаряжение, – она расшнуровала свои туфли. – А тут – нет.
– Да, точно, – согласился мой муж. – Ты что делаешь?
– Разуваюсь. Когда ты был на Луне? Капитан Зебби, опять ты рассказываешь байки.
– Не снимай обувь! Ты не знаешь, что в этой траве.
Тетя Хиллбилли прервалась, оставшись в одной туфле.
– Если меня укусят, я укушу в ответ. Капитан, на борту «Гэй Обманщицы» ты абсолютный босс. Скажи, ты полностью лишаешь свою команду свободы воли? Я приму любой вариант: свободная гражданка… или твоя рабыня, которая не смеет даже снять обувь без позволения. Только скажи.
– Э-э-э…
– Если ты все время будешь пытаться принимать все решения, у тебя скоро начнется истерика, как у курицы, которая высиживала утят. Даже Дити может высказываться. А мне даже пописать нельзя без разрешения. Мне надеть это обратно? Или снять другую?
Тут я почувствовала раздражение.
– Тетя Хильда, хватит дразнить моего мужа!
– Дея Торис, я не дразню твоего мужа, я спрашиваю инструкции у нашего капитана.
Зебадия вздохнул:
– Иногда я жалею, что не остался в Австралии.
Я спросила:
– Мы с папой можем выйти?
– Ой. Ну конечно. Только шагай осторожно, это не так просто.
Я выпрыгнула наружу, затем подпрыгнула высоко и далеко, делая в воздухе entrechats
[91], и приземлилась sur les pointes
[92].
– Как здорово! Какое чудное место для балета! Только не с полным пузырем, – добавила я. – Тетя Хильда, давай посмотрим, не занята ли дамская комната.
– Я как раз собиралась, дорогая, но мне требуется разрешение от нашего капитана.
– Ты дразнишь его.
– Нет, Дити. Хильда права, все нужно прояснить. Джейк? Как ты насчет того, чтобы принять командование на суше?
– Нет, капитан. Предпочитаю воздержаться от командования.
Тетя Хильда встала, держа туфлю в одной руке, другой рукой она потянулась вверх и потрепала моего мужа по щеке.
– Зебби, дорогой мой. Ты беспокоишься о нас всех, особенно обо мне, поскольку думаешь, что я бестолочь. Но вспомни, как все было в Уютной Гавани? Каждый делал то, что умел лучше всех, и не было никаких трений. Если это сработало там, то должно сработать и здесь.
– Ну… ладно. Но, пожалуйста, будьте осторожны, ладно?
– Будем. А что твоя экстрасенсорика? Что-нибудь чувствуешь?
Зебадия наморщил лоб.
– Нет. Но меня заранее не предупреждают. Едва ли не в самый последний момент.
– Твоего «едва» нам хватит. Но перед тем как мы сбежали, ты хотел запрограммировать Гэй, чтобы она слышала на большом расстоянии. Не превратит ли это «едва» в «достаточно»?
– Да! Язва, я назначу тебя командиром наземной группы.
– Как же, разбежалась! Зебби, чем раньше ты прекратишь увиливать от обязанностей, тем быстрее получишь эти оладьи. Расстели мою накидку и поставь на ступеньку электрическую плитку.
Мы завтракали в повседневном барсумском одеянии: голыми.
Тетя Хильда заметила, что прачечную найти будет нелегко, а воду в канистрах лучше сохранить для питья и готовки.
– Дити, у меня есть только та одежда, которую ты мне дала. Я проветрю ее и дам отвисеться. Лучше воздушная ванна, чем никакой. Я понимаю, что тебе для меня ничего не жалко, но ты не ближе к прачечной, чем я.
Мой комбинезон присоединился к одежде Хильды.
Те же причины заставили наших мужчин разложить свою одежду на левом крыле, а Зебадию – поднять с земли накидку Хильды.
– Язва, ты не сможешь отдать меха в чистку в этой вселенной. Джейк, у нас есть брезент?
После того как тарелки были «вымыты» (обтерты травой и разложены на солнце), нас всех потянуло ко сну. Зебадия хотел, чтобы мы спали внутри и заперли дверцы. Мы с тетей Хильдой хотели подремать на брезенте в тени машины. Я напомнила, что задние сиденья отодвинуты к корме, и теперь их невозможно откинуть.
Зебадия предложил уступить свое место любой из нас, в ответ на что я отрезала:
– Не глупи, дорогой! Ты едва втиснешься в заднее сиденье, а твои колени помешают откинуть спинку впереди тебя!
Тут вмешался папа.
– Стоп! Дочь, я разочарован – ты позволяешь себе огрызаться на мужа. Но Зеб, нам действительно надо отдохнуть. Если я сплю сидя, то у меня опухают лодыжки, и я чувствую себя наполовину калекой, что не очень хорошо.
– Я всего лишь пытаюсь обеспечить нашу безопасность, – сказал Зебадия уныло.
– Я знаю, сынок, ты уже делал это и поступал мудро, иначе бы мы все уже трижды погибли. Дити понимает это, я понимаю, и Хильда понимает…
– Конечно, Зебби!
– Мой капитан, я извиняюсь.
– Ты нам нужен – но чуть позже. У тела свои ограничения, даже у твоего. Если нужно, то мы уложим тебя спать и будем нести стражу над…
– Нет!
– Будем, Зебби!
– Конечно, будем, мой капитан.
– Но я сомневаюсь, что это так уж необходимо. Когда мы завтракали, сидя на земле, кого-нибудь укусила блоха или что-то в этом роде?
Мой муж помотал головой.
– Меня никто не кусал, – сказала тетя Хильда.
– Я видела каких-то козявок, – призналась я, – но они ко мне не приставали.
– Очевидно, – продолжил папа, – им не нравится наш вкус. Одно свирепое на вид создание обнюхало мою ногу, но тут же удрало прочь. Скажи, Зеб, Гэй может слышать лучше, чем мы?
– О, намного лучше!
– Можно запрограммировать ее радар на предупреждение?
Зебадия задумался.
– Хм… сигнал предупреждения о столкновении может разбудить и мертвого, и если настроить ее на минимальную дистанцию, тогда… Хотя нет, канал обнаружения забьют сигналы от «травы». Мы же на земле. Повсюду ложные отражения.
– Вычти статичную картину, Зебадия, – сказала я.
– Э? Как, Дити?
– Гэй способна это сделать. Я попробую?
– Дити, если включить радар, нам придется спать внутри. Микроволны поджарят твой мозг.
