Мы заверили его, что выражения на неизвестном нам языке не могут оскорбить утонченных чувств Хильды. Затем моя игривая маленькая женушка предложила обучить его всей гамме чудовищных английских непристойностей… если «Томми Такер» обучит ее барсумской обсценной лексике, казарменным словечкам и тому подобному.
Таум Такус был шокирован, но старался не показывать этого, одновременно пытаясь изящно отказаться, фактически не сказав «нет» в ответ на просьбу принцессы.
– Скажи ему, доктор, – воскликнула Хильда, тайком ущипнув меня за бок. – Убеди его, что мой интерес чисто научный.
Я пустил в ход одну из выдумок Зеба, пользуясь тем, что наш гигантский друг не мог видеть моего лица:
– Таум Такус, друг мой, принцесса занимается лингвистикой, и она широко известна как авторитет в области изучения вульгарных и непристойных выражений на основных девяти земных языках. Она получила медаль Марка Твена с бриллиантовой россыпью за эту работу, а также орден сэра Ричарда Бертона. Ты бы очень помог моим антропологическим исследованиям на вашей планете, если бы выполнил ее просьбу. Захочешь ли ты изучать то, чему она готова тебя научить, – это, конечно, на твое усмотрение. Ты ведь интересуешься английским в первую очередь? Или ты знаешь другие земные языки?
Убедившись, что интерес Хильды носит «научный» характер, Таум Такус охотно согласился и принял предложение ознакомиться с «неприличным» английским. Это был единственный известный нашему другу иностранный язык, но порой туристы ставили его в тупик и вызывали сомнения – а так ли хорошо он его знает. Его наставником был англичанин, присланный из Оксфорда и – как я подозреваю – отправленный на Барсум, потому что места подальше не нашлось. Таум Такус знал некоторое количество слов и идиом, не предназначенных для светской беседы, – но наставник его об этом не предупредил.
Хильда согласилась просветить его; они торжественно пожали друг другу руки – этот земной обычай был ему известен.
Покрасневшее солнце уже коснулось горизонта, когда флайер нас обнаружил, – я до самого конца беспокоился, хотя старался этого не показать. Банхи меня не тревожили, но температура быстро падала. Несмотря на все уверения в наличии мехов и в том, что флайер нас найдет, я думал, что, если что-то пойдет не так, мы как минимум обморозим себе руки и ноги.
Но в этот раз мы сбежали от Закона Мерфи; флайер опустился на землю рядом с нами засветло, хотя небо уже темнело.
Женщины расстроились, что им придется оставить новых друзей, которые будут добираться домой во тьме и холоде. Таум Такус уверил нас, что скакать всю ночь верхом не составит труда ни им, ни их скакунам, и это будет не ночной марш-бросок, а легкая прогулка всего в два раза длиннее той, что мы уже проделали.
Нам пришлось принять его заверения, выбора у нас не было, поскольку флайер был слишком мал, чтобы забрать всех троих гигантов (Кад присоединился к нам на полпути), даже если отпустить тоатов, чтобы они вернулись домой сами. (Тоаты могут это сделать, как собаки или лошади.)
После того как Таум Такус ссадил меня на землю, Хильда встала на спине животного, повернулась, схватила нашего друга за клыки:
– Томми Такер, отправляйся прямо домой! Слышишь меня? И будь осторожен!
Затем она спрыгнула – плавно опустилась – наземь.
Моя дочь тоже пожелала Ках Кахкану спокойной ночи, стоя рядом с тоатом и почесывая морду жуткого зверя. Монстр не выказывал негодования, он испускал визгливый писк, выражавший, по-видимому, удовольствие.
– Спасибо, Ках Кахкан! – воскликнула Дити. – Скоро увидимся! – тут она повернулась уходить, и тоат, вытянув шею, толкнул мою дочь в плечо так, что она едва не упала. Но Дити это ничуть не расстроило. Восстановив равновесие, она повернулась, погладила зверя и сказала: – Канакук, не так сильно, дорогая! Скоро увидимся и с тобой. Я обещаю.
И снова тоат запищал, точно птица.
Нам с зятем повезло – у меня нет таланта общаться с людьми, у Зеба с этим чуть лучше, но он предпочитает держать людей на расстоянии, беззлобно отшучиваясь. Но моя дочь и моя любимая жена могут заводить друзей где угодно и когда угодно, среди людей и животных. У Хильды есть добавочный талант осаживать тех, кто ее раздражает, Дити предпочитает просто уклоняться от общения с такими людьми.
Барсумский флайер больше напоминал лодку, чем самолет, у него не было никаких видимых средств передвижения или управления. Нос и корма выглядели одинаково, палубу закрывал прозрачный полог, который поднялся, едва машина коснулась земли; пилот выбрался из нее – симпатичный молодой краснокожий мужчина в военной «упряжи», с мечом на боку и печатью Вождя на нагрудном украшении.
Он улыбнулся нам, сказал «каор» и некоторое время общался с Таум Такусом на беглом барсумском.
– Этот офицер – личный пилот принцессы Тувии, супруги регента, – сообщил Таум Такус, выслушав собеседника. – Его имя – Джопар Фалум…
– Зовите меня Джо, – сказал пилот с ухмылкой.
– …и он не говорит на вашем языке, кроме этой фразы, которую можно понять буквально. Его звание – падвар, но поскольку он предложил называть его английским именем, то я уверен, что он расстроится, если вы обратитесь к нему по званию. Разумеется, это ваш выбор, согласно протоколу, обращаться по званию корректно, но я бы вам этого не советовал. Он знает, кто вы и куда вас везти – во дворец, а не в «Хилтон», я был рад это услышать. Доктор Берроуз, вы приказали «никакого протокола». Могу я представить вашего пилота вам? Или это против ваших желаний?
– Э? Представьте всем. Разумеется.
Я начал гадать, как далеко может зайти неформальность. Капелька ритуала смазывает колеса общения… но для этого нужно знать ритуал.
– Спасибо, доктор, вы очень любезны. Принцесса Хильда, позвольте мне представить вам вашего слугу, Джопара Фалума.
– Каор, Джо! – и моя любимая изобразила самую солнечную улыбку.
Джо с глубоким поклоном ответил:
– Каор (барсумский титул) Хильда!
Титул я в тот момент не уловил, но он используется для барсумской женщины из королевской семьи по рождению или браку, так что «принцесса» вполне годится. То же самое слово с притяжательным суффиксом имеет иное значение, и его следует использовать с большой осторожностью. Нюансы барсумского языка столь сложны, что безопаснее говорить на английском. Никто из курьеров, работающих на «Америкэн Экспресс» или «Томас Кук», не является землянином.
Выпрямившись, Джо добавил еще что-то.
– Что он сказал? – осведомилась Хильда.
– Комплимент вам, принцесса. Его не так легко перевести.
– Но ты же можешь попробовать, правда?
– Принцесса Хильда, буквальный перевод, к сожалению, сильно исказит истинный смысл его слов.
Таум Такус вновь принялся сильно шепелявить – верный признак того, что он смущен, так что я велел Хильде оставить тему. Она, казалось, собиралась поспорить, но потом пожала плечами и улыбнулась:
