Я занялся и тем, и другим, особенно когда рабыни объединили усилия, чтобы намылить меня с головы до ног. Да, я расслабился и получал удовольствие.
Дити развлекалась по-своему. Она спросила, когда девушки ели, и ей было сказано, что рабы едят после хозяев то, что остается. Тут она начала пихать куски в рот Ларло или Фиг, которые пищали и пытались увернуться, и уступили только, когда Дити велела Тире отдать прямой приказ.
То же самое произошло после того, как нас сполоснули и отправили в бассейн – вода чуть ниже температуры тела, достаточно глубокий, чтобы голова Хильды была над водой… роскошно! – наши слуги улеглись на краю бассейна и продолжили кормить нас. Дити настаивала, чтобы они тоже забрались в воду, Тира выглядела ошеломленной, и Дити пришлось отдать приказание.
Я никогда не видел, чтобы девять женщин намыливали и ополаскивали друг друга так быстро… впрочем, я никогда не видел, как девять женщин делают это медленно. Делить бассейн с одиннадцатью красивыми женщинами – это что-то из мусульманского рая. Я расслабился и получал удовольствие.
У наших покоев было два крыла, в центре располагался зал «гостиной», а в каждом крыле по две спальни. Тира считала само собой разумеющимся, что каждый из нас будет спать в отдельной комнате. Я смолчал, понимая, что мы с Хильдой в конечном итоге окажемся в одной комнате, а Зеб с Дити – в другой… Господи, да каждой такой спальни хватило бы на то, чтобы разместить целый взвод.
Дити не из тех, кто просто принимает вещи такими, какие они есть:
– А где спишь ты и девушки?
– Там, где нам приказано спать, принцесса. Если вы не отдадите другой приказ, то Ларло и Фиг будут спать у вас за дверью на случай, если они понадобятся. Если захотите, чтобы они были поближе, они будут спать у ваших ног, так что, если вы проснетесь, достаточно будет шепота – и они сделают вам массаж, чтобы вы снова уснули, они в этом очень искусны. Или могут принести вам еды или питья. Они здесь для того, чтобы исполнять ваши желания, какими бы те ни были. Если они не поймут, я появлюсь сразу же, чтобы перевести. Я буду в фойе, поблизости от всех четырех комнат.
Дити задумалась, а моя жена сказала:
– Давай говорить напрямую. Две на каждого. Лаба и Кона со мной, за дверью или у моих ног. И то же самое для наших вождей – чтобы исполнять их желания, какими бы те ни были. Насколько далеко это может зайти? Скажи это вслух, Тира.
Тира выглядела озадаченной.
– Я не понимаю, принцесса Хильда. Каждая рабыня делает все, что потребует ее господин или госпожа. Если она не понимает, она зовет меня, я объясняю или делаю сама, если это свыше ее умений. Если возникнет желание, которое я не смогу удовлетворить, то я немедленно отправлю послание через дежурного стражника, и этим займется Навок. У принцессы есть какое-то особенное желание?
– Нет, просто спрашиваю, – Хильда глянула на меня, перевела взгляд на Киссу и Тику, потом снова на меня. – Джейкоб, твоя страховка оплачена?
– Хильда, любовь моя! – сказал я. – Я уверен, Тира ничего такого не имела в виду.
– Зебби? Ты тоже собираешься рисковать жизнью?
– Язва, прекрати! Я сплю с Дити.
Лицо Тиры стало озадаченным и расстроенным.
– Я не понимаю. Неужели я в своем невежестве оскорбила хозяев и хозяек?
Дити обняла ее за талию.
– Ничуть, Тира. Ты была великолепна. Просто моя тетя Хильда любит дразниться.
Все вышло так, как я и предполагал – мы с Хильдой в одной комнате, Зеб с Дити в другой, в том же крыле. А взвод наших герлскаутов устроился в спальне за большой гостиной со своей взводной мадам. Нам стоило труда убедить Тиру принять эту диспозицию. Потребовалось сказать «я говорю тебе три раза», чтобы новое правило записалось в ее голове.
Как только восемь хихикающих девушек были отправлены в постель за пределы слышимости, мы собрались в нашей с Хильдой комнате на вечерние посиделки – впятером, включая Тиру.
В каждой из спален имелась невысокая, круглая стойка, уставленная винами и закусками, и будь я проклят, если я знаю, когда девушки нашли время, чтобы подготовить все это, потому что эти стойки были пусты, когда нам их показывали во время экскурсии. Понятно, что вина и закуски в какой-то момент принесли, признаюсь, я не совершал обход спален каждые десять минут. Возможно, это проделала Тира – она как будто умела находиться в трех местах одновременно, параллельно занимаясь множеством задач.
Хильда немедленно пустила в ход свой главный талант:
– Тира, брось всю эту рабскую чепуху, девушки нас не услышат. Можешь снова вернуться к ней, когда кто-то рядом, но мы не хотим в чем-то тебя ограничивать. Ты для нас хозяйка, а мы для тебя – гости и друзья, «друзья», если ты позволишь нам ими быть.
– Да, принцесса. Благодарю.
– Попробуй еще раз. Просто скажи: «Хорошо, Хильда. Почему. Нет?».
– Хорошо… Хильда… почему… нет…
– Лучше, но по-прежнему как-то без души. Моего мужа, доктора Берроуза, друзья зовут «Джейк». Не «Джейкоб», так его называю только я. Скажи: «Привет, как дела, Джейк!».
– Привет, как дела, Джейк.
– В полном порядке, Тира – но будут еще лучше, если ты улыбнешься и покажешь свои ямочки на щеках, – ответил я.
Оказывается, Тира тоже может покраснеть… но эти ямочки я таки увидел.
– А я Дити, дорогая Тира, и я хочу, чтобы ты меня полюбила.
– Никто не может не любить принцессу Ди… Извините! Дити, вас очень легко полюбить. Вы очень дружелюбная и теплая. Все девочки это почувствовали. Они мне сами сказали. Ларло и Фиг были разочарованы, что вы не позволили им спать у ваших ног.
– Ну… завтра я попытаюсь их утешить.
– XXII –
Зебадия
Когда я проснулся, Дити рядом не было, а я помнил, что она цеплялась за меня, точно коала за дерево, и спала без задних ног.
В комнате было темно, но, когда я зевнул и потянулся, длинные шторы бесшумно раздвинулись, и снаружи полился яркий солнечный свет. Дверь напротив высоких окон распахнулась, безмолвно вошли Аджал и Воги с подносами в руках. Они сделали реверанс в унисон.
– Каор, девочки, – сказал я. – Воги. Аджал.
– Каор, кап тан Зеб Ух Дай Ух Джон Картер, – пропел маленький хор.
– Хорошие девочки! Спасибо.
Кто-то их потренировал. Тира?
Они радостно заулыбались, ринулись ко мне, упали на колени и набросились на меня с горячими, надушенными полотенцами.
Я расслабился перед лицом неизбежного – они практически вымыли меня прямо в постели, а затем вытерли насухо. Воги налила несколько кубиков янтарной жидкости в стакан, поднесла его к губам и замерла в ожидании, не сводя с меня глаз.
Я положил руку ей на голову. Она улыбнулась, вылила жидкость в рот, аккуратно прополоскала горло, а потом, сомкнув губы, поработала щеками, прогоняя жидкость через зубы. Закончив процедуру, она изящно сплюнула в маленький тазик. Потом налила в стакан побольше и предложила его мне.
