Мне пришлось повторить ее манипуляции. Средство было освежающее, приятное на вкус, не содержащее спирт – и оно клало на обе лопатки «Листерин», «Лаворис» или «Цепакол»
[103]. Я прополоскал им горло и выцедил его сквозь зубы в тазик. Оно не только освежило мне рот, но и убрало весь налет с зубов. Определенно, эта планета не нуждалась в зубных щетках.
Мне пришлось удерживать девушек, чтобы они не последовали за мной в туалет. Когда я вышел, Аджал держала мои пояс и шпагу, а Воги – полицейский револьвер в одной руке, патроны в другой (я вынул их вчера, прежде чем позволил им себя вымыть), а на сгибе локтя висела рация.
Я взял рацию, включил и сказал:
– Дити? Ответь, Дити.
Ответа не было, так что я воткнул наушник в ухо, перевел громкость на максимум и повторил в микрофон:
– Дити, ответь. Ответьте кто-нибудь.
– ДИТИ НЕ ЗДЕСЬ!
Я поспешно убавил громкость.
– Они обе ушли, – продолжил Джейк. – Я тут, на балконе в танцевальном зале, Зеб. Как ты относишься к яйцам?
– Каор, Джейк. Легко и просто.
– Забудь о них, яйца – табу на этой планете. Но с голоду ты не умрешь. Приходи.
– О'кей. Конец связи.
Я положил рацию, пистолет и патроны на стойку, где вчера стояли закуски. Она снова была пуста – работа пикси, не иначе. Аджал держала пояс со шпагой наготове и смотрела выжидающе. Я коснулся ее макушки. Она улыбнулась и застегнула пояс на мне, но клинок повесила неправильно. Я перевесил его, но заверил рабыню, что она «Хорошая девочка», а потом сказал то же самое Воги. Огляделся в поисках моих шорт…
Никаких штанов в поле зрения – и на девушках в том числе, но к этому я уже привык. Я вышел из комнаты, моя «обслуга» последовала за мной в боевом порядке.
Нет, голод мне не грозил. Джейк только что закончил есть, а того, что осталось, хватило бы для ужина в День благодарения на дюжину персон. Мои девчонки начали кормить меня – горячие кусочки, холодные кусочки, горячий напиток, не кофе, но оживляющий, холодный напиток, похожий на молоко, но с ванильным привкусом. Едва я начинал что-нибудь говорить, в мой рот немедленно что-то попадало.
Наконец я поймал запястье Воги и спросил:
– Джейк, как ты избегаешь чрезмерного обслуживания?
Он бросил одно-единственное слово, и мои девушки замерли в напряженном ожидании.
– Хорошие девочки, – я похлопал их по головам, и они выбежали за порог, где и уселись на пол, то ли как портные за работой, то ли в позу лотоса, но так, чтобы меня видеть. Очевидно, они поняли распоряжение Джейка, но выполнили его, только получив подтверждение от «хозяина».
– Я вижу, ты учишь местный язык, док.
– Шесть слов. С помощью Тиры. Когда поешь, позови своих детишек и позволь им забрать еду. Тира и ее герлскауты куска в рот не возьмут, пока ты не закончишь.
– Я думал, мы покончили с этой чепухой.
– Только с Тирой наедине. Не уверен, что Дити и Хильда должны настаивать на этом, даже когда мы с ней наедине. Люди всегда предпочитают вести себя привычным образом. Ты хоть немного прослужил рядовым?
– Нет.
– А я служил. Всего несколько недель, но этого было достаточно, чтобы, так сказать, проникнуться. Рядовым и сержантам не нравятся офицеры, которые настаивают, чтобы их считали своими. Тира – рабыня, но она важная рабыня, она гордится своим статусом и безупречной службой. Ты разве не заметил ночью, что она расстроилась, когда ей пришлось играть роль «члена семьи»?
Я заметил. Но я был уверен в способностях Дити все уладить. За пару-тройку дней.
– Джейк, по-моему, ты слишком беспокоишься.
– Конечно я беспокоюсь! Сейчас я обеспокоен по трем поводам. Нет, по четырем.
– Папа, ты так себе все нервы измотаешь. Ты смотришь на самый красивый сад по эту сторону острова Ванкувер, рыгаешь после лукуллова завтрака, живешь в роскоши, и девять красивых служанок, затаив дыхание, ждут возможности исполнить любой твой каприз… и ты беспокоишься? Дружище, даже если они собираются повесить тебя на закате, ты должен наслаждаться сегодняшним днем.
– Они могут. Повесить нас на закате.
– Тем больше оснований наслаждаться своим последним днем.
– Может быть, ты прав, Зеб.
– Я прав. Кстати, с чего ты взял насчет «повесить на закате»?
– Зеб, как долго продержится наша ложь?
– Моя ложь, хочешь ты сказать. Пока что она отлично работает. Ты бы правда хотел сейчас находиться посреди… Залива Крови, так его вроде назвал Таум Такус, есть сэндвичи с арахисовым маслом и решать, хочешь ли ты спать сидя, чтобы распухли лодыжки… или рискнешь их отморозить, отбиваясь от диких банхов снаружи? Вспомни, доктор, с твоим вжик-устройством мы можем покинуть эту планету прямо сегодня, если хочешь. Думаю, что могу быстро уболтать наших друзей на парочку быстрых тоатов. Или на Джо с его флайером.
– Это может быть разумно.
– Но откуда этот приступ нервозности? У них есть электричество. Не важно, переменный ток, постоянный или бог знает какой, я придумаю способ подзарядить «Гэй Обманщицу». И хотя по всем признакам магазинов женской одежды тут немного, у них есть ткань, из которой Дити и Хильда могут сшить одежду для Хильды. Ты не можешь требовать, чтобы она пустилась исследовать бесчисленное множество вселенных с одним платьем из хлопка и одолженной парой трусиков. Джейк, считай, что тебе повезло! Это та самая ремонтная база, которую мы так хотели найти. Дай мне время присмотреться, как тут оно все устроено. Технологии у них не наши, но есть технари.
(Черт возьми, меня просто бесит малодушие, я никогда бы не подумал, что Джейк его подхватит.)
– А куда отправились девочки?
– Я не знаю… принцесса Тувия…
– Принцесса Тувия!
– Заткнись и слушай меня, сынок. Я спал долго, они уже ушли. Тира сказала мне, что принцесса Тувия, супруга регента, пришла и увела их. Похоже, это все, что она знала, но, судя по ее виду, Тира считала, что это будет замечательно. Поэтому я старался перед ней не выказывать опасений. Но мы не знаем, с какой именно опасностью они там столкнутся. Зеб, та ложь точно была необходима?
– Какая именно? Подумайте как следует, док.
– Ты не родственник Вождя.
– Кто сказал, что нет? Джейк, я сообщил мое настоящее имя, звание и серийный номер. Они могут проверить его в моем бортовом журнале. В моем паспорте – он сейчас внутри «Гэй» – указано, где я родился. В Виргинии. Я никогда не говорил, что мы – близкие родственники, я сказал – дальние. В каких отношениях ты с Эдгаром Райсом Берроузом?
