Карт и Тувия оказались приятной компанией. С ними было комфортно, словно в старых, разношенных туфлях. Карт был сдержан, и, хотя улыбался заразительно, словно мальчишка, все время чувствовалось, что на нем лежит тяжелая ноша. У Тувии были три основных выражения лица: задумчиво-бесстрастное, широкая ухмылка и «изумленная маленькая девочка». Все три были знакомы мне по арсеналу Дити, но дамы использовали их с разной частотой: Тувия большую часть времени улыбалась, много говорила, не задумываясь, и распространяла легкий аромат непристойности. Хотя она выглядела ровесницей Дити, она была старше (много старше) и куда опытнее.
Она поддевала мужа почти так же, как Язва – Джейка. Дити тоже временами выдает неожиданные реплики, которые могут показаться колкостями, но это только кажется. Дити сама по себе очень неожиданная. А замечания Язвы серьезны только в случае необходимости.
Тувия сидела на балюстраде, обняв поднятое колено, вторая нога свободно болталась. Дити сидела напротив нее в той же самой позе, словно зеркальное отражение. Я опустился на подушки так, чтобы подавать еду и питье той или другой, и попытался не слишком откровенно пялиться на Тувию, хотя чужие взгляды ее явно не смущали. (На Барсуме нет «телесной скромности», о подобной скромности у них понятия не больше, чем у котенка. Они носят украшения, меха для тепла, и я думаю, что на дальнем севере из этих мехов шьют полноценную одежду ради тепла. Они носят оружие, а иногда и броню. Но они не надевают ничего ради «приличия» – потому что неприличный миф об Эдемском саде, который развратил нашу культуру, тут не сумел прижиться.)
Карт растянулся на спине и откровенно пялился на Дити. Я знал, что Дити не стала бы возражать – она всю жизнь восставала против этого табу… и я тоже не возражал: созерцание ее красоты обогащало Карта и не обедняло меня. Пялиться – самое безобидное из всех развлечений, и его следует только поощрять. Язва лежала на животе рядом с Картом и кормила его точно так же, как нас кормили наши пикси, когда мы им позволяли.
Тувия спросила меня:
– Правда, что невероятные океаны Земли в глубину несколько метров?
За меня ответила Дити:
– Тув, несколько метров – это всего лишь пруд. Или маленькое озеро. Глубина океанов намного больше километра. Часто – много километров.
– Исса! С трудом могу это представить. Слышала об этом раньше… но это звучало точно россказни путешественников. Я должна представить в хаадах. Хаад – это…
– …примерно полкилометра, Тув. Я это выяснила буквально вчера.
– Хаад – шесть десятых километра, Дити, – поправил Карт.
– Достаточно близко. У меня ничего не было для сравнения, но я знала рост Зебадии и мысленно поставила своего мужа рядом с нашим зеленым другом, а потом отметила на его животе высоту два метра… Боже! Я обещала и Томми Такеру, и Каху, что свяжусь с ними сегодня. И не вспомнила!
– И я тоже! – Язва резко села. – Тув, как нам добраться до «Америкэн Экспресс»?
Карт ответил:
– Спросите Тиру. Но что вам нужно от «Америкэн Экспресс»? Вероятно, это есть во дворце.
– Нет, этого нет, Карт. Это наши зеленые друзья. Томми Такер, то есть Таум Такус. И другой. Ках Кахкан.
– Таум Такуса я знаю, он племянник по выводку моего крестного отца, главнокомандующего Тарса Таркуса. Хороший человек, Таум Такус, добросовестный, но без чувства юмора.
– Кто бы говорил, – протянула Тувия.
– Тихо, моя принцесса. Когда-то оно у меня было, и я найду его снова… как только разберусь с делами. Ках Кахкан? Необычно высокий, даже для зеленого? Мощные мускулы? Шрамы по всему телу?
– Я не знаю, какой рост обычен для зеленых, – ответила Язва, – но это его точное описание. Он выше Таум Такуса, хотя и ненамного.
– Это должен быть он. Старший унтер-офицер Союзных войск из полка Тарка, что расквартирован тут. Он самый смертоносный воин Барсума, если не считать моего отца. Смертоносный даже без оружия.
Я сказал:
– Таум Такус называл Каха «сержант-майором».
– То же звание, просто описанное другими английскими словами. Если Таум Такус работает на «Америкэн Экспресс», он наверняка знает больше английских слов, чем я. Тув – единственный член нашей семьи, которая говорит на английском так же хорошо, как мой отец, – Карт печально улыбнулся. – Она выучила его первой от моего отца. Они часто шутили на нем… пока мы с матерью не освоили его с целью самозащиты. Но Тув использует выражения и слова, которых мы с матерью не знаем.
– Да, – согласилась Тувия с довольным видом, – и даже те, которые твой отец не разрешает повторять. Хотя я выучила их у него, услышала, когда он был раздосадован. Я всегда пытаюсь пополнить мой английский словарь. И сегодня вы с Хильдой его обогатили.
– Смотри, после революции тебя отправят в рабство, Тув, – сказал ее муж.
– Тув, – вмешалась Язва, – я договорилась с Томми Такером – Таум Такусом, – что буду учить его непристойному английскому в обмен на то, что он будет учить меня брани и казарменной лексике местных солдат. Ты можешь присоединиться, если не будешь краснеть на занятиях.
– Женщина, которая много циклов была рабыней Святых Жрецов
[109], забывает, как краснеть, Хильда.
– Если она когда-то знала, – добавил муж Тувии.
– Не обращай на него внимания, Язва. Он… как звучит это длинное слово?
– Флокцинавцинигилипилификатор.
– Зеб, они покусились на мою честь? – спросил Карт.
– Камрад, ты, возможно, умрешь от этого заклинания. Но через много циклов.
– Тогда я не буду беспокоиться. Флокси нокси
[110]… о, Исса с ним!
– Карт, – жалобно спросила Дити, – как мне добраться до «Америкэн Экспресс»?
– Примерно три хаада прямо по Проспекту Героев. Но Дити, ты не пойдешь туда, ты потребуешь, чтобы «Америкэн Экспресс» пришел сюда.
– Но мне не нужен «Америкэн Экспресс». Я просто хочу увидеть Каха. А Язва хочет увидеть Томми.
– Сейчас?
– Ну… как можно скорее.
– Очень хорошо. Тира!
Тира материализовалась, словно Карт потер волшебную лампу.
– Ваше высочество?
– С твоего позволения, Зеб? Тира… – тут Карт перешел на барсумский, я уловил только «Америкэн Экспресс» и имена наших зеленых друзей. Тира исчезла, принц повернулся к нам: – Они будут тут… возможно через двадцать ваших минут. Если только их не услали далеко от офиса. Дити, почему у тебя такой расстроенный вид? Того, что я сделал, недостаточно?
