Дея Торис отщипнула кусочек, прикоснулась губами к вину, отпустила пару вежливых реплик, а затем неловко поежилась.
– Милые хозяйки, – сказала она, – вы позволите мне ощущать себя так же комфортно, как ощущаете себя вы?
И за одиннадцать секунд Тира, Фиг, Кона и Ларло освободили джеддару и супругу принца от всего, кроме кинжалов. Дея Торис потянулась с довольным видом, свернулась клубочком и потерлась щекой и накидку так, словно только что ее заметила.
– Дити, эта вещь не с Барсума?
Хильда ответила:
– Она с Земли, ваше императорское величество.
– Зачем ты так, Хильда? Я думала, мы подруги! Или мне стоит вести себя официально?
– Прошу прощения, Дея. Это накидка из мутировавшей норки. Ее оттенок называется «закат». Примерь ее, мне кажется, что по цвету она хорошо идет к твоим волосам и коже.
Дея Торис изящно поднялась, Хильда накинула на нее норку и показала, как ее носят:
– Застегивают у горла. Или можно завернуться и держать за внутренние карманы. Или позволить свисать с плеча. Или и то, и другое.
Джеддара попробовала все варианты.
– Чувствую себя в ней роскошно! Тира, тут есть зеркало?
Тут же появились четверо из команды Тиры с зеркалом из тонкого, отполированного металла в метр шириной и почти в рост человека. (Дити позже призналась мне, что в тот момент она задумалась – где Тира прятала такое? Оно бы ей самой пару раз пригодилось.) Дея Торис снова примерила накидку всеми способами, находя различные вариации от закутывания до маняще-провокационных на грани стриптиза. При этом она не пыталась сознательно кого-то дразнить, она просто инстинктивно понимала, как можно использовать красивую одежду.
Наконец она сбросила накидку с плеча и позволила Тире вернуть ее на диван.
– Спасибо, что позволила ее померить, Хильда.
– Она твоя, Дея.
Как Хильда объяснила Джейку – накидка выглядела так, словно была создана для джеддары.
– Хильда, но я уверена, – начала та с сомнением, – что это подарок твоего высокоученого доктора.
– Ничего подобного, Дея. Я купила ее на свои деньги задолго до того, как мы поженились.
– Это правда, – подтвердила Дити. – Я знаю, что Хильда владела ей минимум два цикла до того, как вышла замуж за папу. Я помню, что не раз видела ее в этой накидке.
Дея Торис изобразила реверанс, чем снова напугала Дити.
– Я буду носить ее часто, Хильда, думая о тебе. Едва могу дождаться момента, когда мой муж увидит ее на мне. – Она провела у них еще час, а потом сказала: – К сожалению, я должна вместе с сыном посетить одно унылое мероприятие. Не спеши, дитя, – последняя фраза относилась к Тувии, – мы с Карторисом прекрасно со всем управимся. Нет, Тира, я не собираюсь надевать все это, пока не начнется прием.
Она ушла в своей накидке, за ней следовали Лаба и Тика, нагруженные ее официальными украшениями, со всех сторон их окружал вооруженный эскорт.
Тувия проводила ее до двери, потом вернулась, опустилась на пол, задумчиво почесала ребра и сказала:
– Девочки, поведайте мне свой секрет!
– Какой секрет, Тув? – спросила Дити.
– Откуда вы узнали, что мама Дея ненавидит наряжаться? Я вам не говорила, мне не велели это говорить. Тира? Нет, из нее так просто ни слова не вытянуть. Кроме того, Тира любит наряжаться… хотя наслаждается возможностью не носить ничего, даже пояса с кинжалом. Тира, ты тиран! Так кто же это разболтал? Карт?
– Чистая логика, – объяснила Хильда, сначала Тувии, а потом и мне. – Поскольку Дее приходилось официально одеваться тысячи раз…
– Десятки тысяч раз, Хильдочка. Мне тоже приходилось, не так часто, но куда больше, чем хотелось.
– …и поскольку она принимала нас неофициально, даже без пояса и кинжала, и попросила нас обходиться с ней по-дружески, то, естественно, мы знали, как надо одеваться. Но мы решили, что снять с себя еще и пояс с кинжалом – это уж слишком.
(На лице Дити не дрогнула ни одна черточка.)
– Да, мать Дея – единственная, кто может принимать гостей без подобной формальности. Я не смею, даже своих друзей. А у меня не так много друзей – их и не может быть много, работа не позволяет. И это делает вас такими ценными для меня и для Карта. Как мы будем скучать, когда вы от нас улетите! Если улетите – мы надеемся, что нет.
– Мы должны, Тув.
– Я знаю, Дити. Ты хочешь отложить их дома. Должно быть, это странное ощущение – носить оплодотворенное яйцо внутри. Оно радостное, но я не уверена, что хотела бы такую ответственность, – она внезапно коснулась пояса. – Не хочу носить даже вот это. Пригласите меня в свою ванную. Мой ответ – «да».
– Тув, я вспотела. Прими ванну со мной.
– О, спасибо, Дити. Тира – сюда!
– Ребенка забыли! – сказала миссис Берроуз.
Это была замечательная история, которая показывает, насколько изобретательны наши жены.
– XXVI –
Зебадия
Ситуация может быть такой отчаянной, что говорить правду просто необходимо.
Я вовсе не рекомендую делать это каждый день, я никогда не встречал людей, гордых тем, что они «всегда говорят правду», и у которых остались друзья. «Правда, только правда и ничего, кроме правды» нужно оставить для зала судебных заседаний, для социальных отношений это чистый яд. Некоторые люди (моя жена Дити, например) не имеют таланта к приукрашиванию и вынуждены прибегать к умолчанию… с чем Дити прекрасно справляется. Молчание служит ей так же хорошо, как и та пустая болтовня, за которой Язва прячет свои мысли.
Но репутация правдивого человека – ценное приобретение, стоит только помнить, что, выбалтывая все, что знаешь, такой репутации не добиться. Она приобретается, если говорить правду избирательно, держать язык за зубами большую часть времени и не врать без нужды… особенно когда ложь может обернуться и вонзить в тебя свои клыки.
Барсум отточил мой талант креативного словоплетения до последнего предела. Пока… лучше я начну сначала.
Неприятности возникли из самого невинного источника: из сочетания добросердечия Дити и Язвы и великодушия Карта. Было королевским жестом с его стороны забрать Таума Такуса и Ках Кахкана из их полка, приставить к королевскому двору и назначить телохранителями наших дам. Это доставило удовольствие нашим женам, нашим друзьям-великанам, мне, Джейку, а также самому Карторису, потому что он был из тех, кто получает огромное удовольствие, делая что-то приятное для своих друзей.
Но это было не просто приятно, это очень помогло мне, Джейку и самому Карту. У меня была работа – вроде бы мелкая, но в очень большом количестве – по перестройке «Гэй Обманщицы», чтобы сделать ее более сносным местом обитания, как в невесомости, так и на поверхности планеты (любой планеты!), причем на неопределенно-долгие периоды времени.
