Но сначала нужно проверить, не осталось ли шоколадного торта. Почти половина десятого, слушатели наверняка проголодались. Дверь алтаря закрылась за нею, Бекки остановилась в коридоре, чтобы собраться с мыслями. С улицы доносился скрежет – машина чистила снег, в любимом пальто зияла дыра. Бекки теребила нитки, гадая, удастся ли зашить карман. Она вернулась в обыденный мир, где не так-то просто сохранить связь с Богом. Она впервые понимала тех, кто с нетерпением ждет воскресного богослужения.
Должно быть, она все-таки чуточку была под кайфом, потому что некоторое время таращилась на карман, но так ничего и не придумала, как вдруг из приемной донеслись шаги. В коридор вышел мужчина средних лет с густыми бакенбардами и такими кудрявыми волосами, точно сделал химическую завивку. На мужчине был абрикосовый кожаный пиджак с широкими лацканами. Заметив Бекки, мужчина просиял.
– О, привет, – сказал он. – Привет.
– Вы заблудились?
– Нет, просто гуляю.
Бекки думала, мужчина уйдет и она отправится за выпечкой, но он подошел к ней, протянул руку.
– Гиг Бенедетти.
Не ответить на пожатие было бы невежливо.
– Извините, не расслышал вашего имени, – сказал он.
– Бекки.
– Рад познакомиться, Бекки.
Он выжидательно улыбнулся, точно и не собирался уходить. Она была на дюйм-другой выше него.
– Вы… пришли на концерт? – спросила Бекки.
– Вообще-то да. Хотя в такой вечер даже не знаю. Второй концерт, на который я надеялся попасть, уже отменили.
Она явно была под кайфом. Соображала не сразу. Наконец ее осенило:
– Вы агент?
– В некотором роде.
– Как, вы сказали, вас зовут?
– Гиг – Гульельмо, для смелых. Гиг Бенедетти.
– Вы приехали на “Ноты блюза”?
Похоже, она его впечатлила. Он скользнул взглядом по ее лицу, по телу, вновь поднял глаза и посмотрел ей в лицо.
– Вы либо ловко угадали, либо вы та, кто мне и нужен.
– А кто вам нужен?
– Та, которая поет. Мне говорили, у нее такой голос, что ушам своим не поверишь.
И опять Бекки не сразу сообразила, о ком речь, а когда сообразила, ее охватил страх. Голос – это явно о Лоре. Бекки только сейчас вспомнила о встрече с Лорой за церковью. Точно вела машину пьяной, попала в аварию, скрылась с места преступления и начисто все забыла.
– Вы, наверное, имеете в виду Лору, – предположила она.
– Лора, да, кажется, так. Очевидно, вы не она, раз вы Бекки.
– Очевидно.
– Жаль, а я понадеялся было. Снегу навалило десять дюймов. И я торчу здесь только для того, чтобы послушать, как эта девица поет.
На этот раз Бекки сообразила мгновенно – и тут же обиделась. Гигу следовало бы ждать выступления Таннера, а не Лоры: он такой же талантливый и вдобавок к чему-то стремится. А Лоре плевать, есть у них агент или нет.
– Вообще-то это группа Таннера, – поправила Бекки.
– Верно, Таннера. Мы с ним сегодня разговаривали. Славный малый. Ваш друг?
– Да, очень хороший друг.
Он вновь смерил ее глазами, задержав взгляд на груди. Последнее время взрослые мужчины все чаще и чаще таращились на ее грудь, особенно в “Роще”. Что за мерзость.
– Так вы его девушка? – непринужденно поинтересовался Гиг.
– Не совсем.
– Ну и ладно. Может, пойдем выпьем?
– Нет, спасибо.
– Я-то думал, концерт в церкви вряд ли начнется поздно? Думал, часам к девяти, к половине десятого управлюсь. Но нет, сперва нам придется послушать Питера Пола и Бетти Лу. Нам придется послушать Донни Осмонда Сантану и “Белолилии”. Я не клеюсь к вам, Бекки. Или, как вы выразились, не совсем. Просто тут недалеко есть кабачок. А то наших звезд, поди, еще час ждать.
– Я не пью, – ответила Бекки, словно причина заключалась в этом.
– Пфф.
– И еще я фактически с Таннером, так что…
– Ладно, ладно. Факты есть факты. Тем больше для вас причин познакомиться со мной поближе. Я молю Бога, чтобы эти ребята… постойте-ка. А вы-то в группе?
– Нет.
– Тем хуже. В том смысле, что если мы с ними не заключим контракт, получается, зря я в такой снегопад перся за восемь миль и слушал Питера Пола с Бетти Лу. Я уже настроен благосклонно, если вы понимаете, о чем я, и если мы все-таки заключим контракт с группой, мы с вами частенько будем видеться. Так почему бы не выпить за знакомство?
– Не могу. Вообще-то мне сейчас надо…
– Наводящий вопрос: почему вы не в группе?
– Я? У меня нет музыкальных способностей.
– Они есть у всех. Вы на бубне играть не пробовали?
Она впилась в него взглядом. На шее у Гига висела золотая цепь.
– Я почему спрашиваю, – пояснил он, – вид у вас – отпад. Я прям вижу вас на сцене.
Бекки попыталась прогнать из головы туман и прикинуть, стоит ли любезничать с Гигом, склонит ли это его к тому, чтобы заключить контракт с “Нотами блюза”, и нужен ли вообще Таннеру в агентах такой мерзкий тип. В тумане маячило неприятное известие, что Гиг приехал послушать Лору.
– Вот что я вам скажу, – не унимался тот. – Возможно, по моим словам вы решили, что я к вам клеюсь, хотя вам наверняка к этому не привыкать. Вы очень симпатичная девушка. И мне нравится, что, судя по вашему наряду, вы, так сказать, сами это понимаете. Я впервые вижу, чтобы люди одевались настолько убого. Говнодавы, комбинезоны, теплое белье – это что, секта какая-то?
– Так принято в церковной молодежной группе.
– С которой вы не хотите иметь ничего общего. Понимаю. Вы поэтому и прятались, да?
В алтаре Бекки поклялась Иисусу жить по его заветам и не бояться в этом признаваться. Теперь она понимала, сколько смелости нужно, чтобы быть христианкой в обыденном мире.
– Нет, – ответила Бекки. Я пришла сюда помолиться.
– Вот это да. – Гиг рассмеялся. – Хотя чему удивляться, мы же в церкви. Но… простите за прямоту. Я не знал.
– Ничего страшного. Если честно, я сегодня впервые молилась.
– Я, как всегда, вовремя.
Извиняться за молитву было неправильно, но Бекки не хотелось, чтобы из-за нее пострадали “Ноты блюза”.
– Я одна такая, – пояснила она. – Группа не религиозна.
– Да пусть верят хоть в Кришну, лишь бы вовремя выходили на сцену и играли шлягеры. Кстати, насчет бубна я совершенно серьезно. В душе вы можете быть сколько угодно христианкой, лишь бы публика выпивку покупала. Это маленькая грустная тайна нашего ремесла. Что-то для ушей, что-то для глаз. – Он вновь смерил ее глазами. – Пропустим еще по одной.
