– Прошу прощения, – сказала Бекки. – Но я очень проголодалась. Пойду поем.
Гиг оттянул абрикосовый рукав, посмотрел на огромные часы.
– Не уверен, что мы успеем поужинать, но что-нибудь солененькое в том кабачке наверняка есть.
– Группа очень обрадуется, что вы здесь, и… увидимся позже, ладно?
И она убежала, буквально убежала прочь – боялась, что он увяжется следом. В Нью-Проспекте ей достаточно было презрительно вскинуть бровь, чтобы отвадить самых настойчивых парней, а когда в “Роще” с ней заигрывало старичье, Бекки ледяным тоном интересовалась: “Что будете заказывать?” Если она все-таки станет девушкой Таннера, хотя и решила ему отказать, она очутится в мире взрослых мужчин, таких, как Гиг. И нужно учиться играть в эту игру – хотя бы для того, чтобы помогать Таннеру. При мысли о том, что ее внешность может ему помочь, Бекки стало неуютно. Когда она видела, как люди флиртуют, она думала, что они хотят секса, а секс казался ей мерзостью, греховным занятием. А в свете нового религиозного опыта – и того греховнее. Таннер, конечно, милый, но ведь он наверняка занимается сексом с Лорой. Может, лучше и правда оставить его в покое, ограничиться дружбой.
На середине главной лестницы располагалась площадка, с которой можно было попасть на парковку за церковью. За стеклянными дверьми некто в бушлате курил сигарету. У Бекки екнуло сердце: это был Клем.
Она замялась на площадке. Обычно при виде Клема ее охватывала радость, сейчас же она не обрадовалась, а наоборот. Его новый бушлат напомнил Бекки, как они гуляли в День благодарения, как Клем хвастался, что занимается сексом со своей университетской подружкой, но причина заключалась не только в этом. Бекки боялась, что Клем осудит ее. Она курила марихуану и, что еще хуже, молилась. Он презирает религию и наверняка пристыдит ее за то, что она обрела Бога.
Бекки испугалась, что Клем пришел в церковь специально за ней, и устремилась вниз по лестнице. Она надеялась, что брат ее не заметил, но тут за спиной лязгнула дверь, и Клем окликнул ее. Бекки виновато обернулась.
– А, привет.
– Привет, привет, привет.
Клем подбежал к ней, обнял, от его бушлата пахло сигаретами и зимой. Он не желал ее отпускать, но Бекки вывернулась из объятий.
– Где ты была? – накинулся он на нее. – Я тебя везде ищу.
– Я… иду есть.
Она пошла по коридору к залу собраний.
– Подожди, – Клем схватил ее за руку. – Нам надо поговорить. Я должен кое-что тебе сказать.
Она вырвала руку.
– Я очень голодна.
– Бекки…
– Извини, ладно? Мне нужно поесть.
В зале было гораздо жарче, чем в коридоре. Бекки подняла руки, чтобы занимать меньше места, и ступила в мокрую чащу темных тел. Руки хлопали в такт Бифу Алларду и его конгам, Гиг был прав: Биф действительно смахивал на Донни Осмонда. Народу был полный зал, до самых столов с едой возле дальней стены. Бекки направилась к ним, Клем следом. Первый стол оказался почти пуст, но торта “Бандт”, украшенного зеленой и красной черешней, оставалось еще порядочно. Бекки достала кошелек, заплатила за кусок торта и отошла к дальней стене, чтобы его съесть.
– Где ты была? – крикнул Клем.
Она уже набила рот тортом и в ответ только вяло отмахнулась. Клема буквально трясло от нетерпения. Бекки с облегчением заметила, что к ним идут Ким Перкинс и Дэвид Гойя.
– Вот ты где, – крикнула Ким. – А мы волновались.
– У меня все в порядке.
Ким потянулась к торту, но Бекки подняла бумажную тарелку над головой. Ким подпрыгнула, пытаясь достать торт.
– Успокойся, – крикнул Дэвид.
Со сцены загремела кода, все инструменты звучали на полную громкость. Зал взорвался аплодисментами.
– Спасибо, – крикнул Биф Аллард. – Будет еще одно отделение, выступят наши Таннер Эванс и Лора Добрински с единственной и неповторимой группой “Ноты блюза”, так что не расходитесь! Хорошего всем вечера!
Зажегся свет. Бекки прикончила торт, но не наелась, а лишь раздразнила аппетит.
– Надо было тебя предупредить, – сказал Дэвид. – Это мощная штука. Ее выращивают в парниках в Монреале. – Он похлопал Бекки по руке, словно чтобы убедиться, что она действительно цела и невредима, и кивнул Клему: – Спасибо, что нашел ее.
Клем наблюдал за ними пристально – так смотрят душевнобольные, – лицо у него было измученное.
– Еще хочу, – заявила Бекки.
– Кого-то пробило на хавчик, – заметила Ким.
Бекки решительно направилась к другому столу с едой. Посередине, точно божественное видение, лежали две трети сырно-луковой буханки.
– Можно я заберу всё? – спросила Бекки у десятиклассника, который брал деньги.
– Конечно. Полтора доллара?
Это было слишком мало, но она не предложила больше. Бекки, как белка, схватила хлеб, повернулась, и Ким тут же попыталась его отобрать.
– Ладно, ладно, – Бекки отломила кусок хлеба.
Дэвид, как ни в чем не бывало, завел с Клемом беседу на какую-то интересную для себя тему, а Бекки, улучив минуту, юркнула в толпу и вышла в коридор к питьевому фонтанчику. Хлеб был очень вкусный, но в горле пересохло. Она склонилась к фонтанчику и услышала за спиной шаги. Бекки испугалась, что это Клем, и продолжила пить.
– Бекки!
Голос Таннера. Она обернулась, и ее охватила такая радость, какой она не почувствовала при виде Клема. Таннер показался ей еще красивее – оттого ли, что она решилась его бросить? Ни дать ни взять, молодой Иисус в бахромчатой замшевой куртке. Не говоря ни слова, он заключил ее лицо в ладони и страстно поцеловал Бекки в губы.
Она так удивилась, что не ответила на поцелуй. Руки ее были вытянуты вдоль тела, в одной она сжимала дурацкий хлеб. Едва Бекки оправилась от удивления, как Таннер потащил ее прочь от фонтанчика, в коридор.
– У нас полная жопа, – сказал он. – Лора сбежала. Ушла домой.
– Ушла домой?
– Час назад. Бросила группу.
Бекки ужаснулась. Как будто узнала, что в той аварии, с места которой она сбежала, погибли люди. А ведь Гиг приехал послушать Лору.
– Играйте без нее, – решительно заявила Бекки. – Все будет отлично. Я видела концертного директора наверху, он ждет вашего выступления.
Таннер остановился, взволнованно оглядел коридор. Остановил взгляд на Бекки, будто ее и искал. Снова сжал ее лицо в ладонях.
– Я сделал, как ты просила.
– Ох.
– Но теперь придется менять весь список песен. Дэррил с Бифом не знают и половины.
– Все будет хорошо. Гиг сказал, что хочет заключить с вами контракт.
– Ты говорила с ним? Какой он?
