Он притронулся к кусту с помощью Силы. В ней образ папоротника был нежным и не испытывал ничего, кроме мира и покоя.
Чего нельзя было сказать обо всех растениях. Квай-Гон до сих пор помнил, как впервые наткнулся на дерево, пропитанное темной стороной – потрясение было невероятным. Мастер Дуку горестно покачал головой и сказал: «Тьма – тоже часть природы, Квай-Гон. Такая же фундаментальная, как и свет. Никогда не забывай об этом».
«Мне надо было стать одним из храмовых садовников», – подумал Квай-Гон. Эта мысль посещала его и раньше, но обычно как результат фрустрации от общения с Советом джедаев.
Забибикал коммуникатор, и из устройства донесся голос мастера Биллабы:
– Мастер Джинн, я не потревожила?
– Нисколько. – Совет принимал его только вчера. Неужели так не терпится услышать ответ? – Чем могу помочь?
– Для вас с падаваном есть задание. – Квай-Гон нахмурился, но, прежде чем он успел ответить, Биллаба продолжила: – Время, возможно, не самое подходящее, но нужен именно ты.
– Интригующе. Правильно ли я понимаю, что подробностей не будет, пока мы с падаваном не явимся?
В голосе Биллабы прорезались веселые нотки:
– Ты усваиваешь методы Совета, мастер Джинн.
«Сила упаси», – подумал Квай-Гон: автоматический ответ, порожденный множеством прошлых конфликтов с Советом джедаев. От подобных мыслей придется избавиться.
– Мы прибудем в зал Совета как можно скорее.
– Не в зал Совета, – посерьезнела Биллаба. – В кабинет канцлера Каж.
* * *
Канцлер Кирамес Каж возглавляла Сенат уже много лет и, несомненно, могла бы сохранять свой пост еще долго. Мягкий подход и приятные манеры сделали ее популярной как среди сенаторов, так и в народе. По причине легкого нрава, благодаря которому ее так любили, канцлер-тогрута была, пожалуй, наименее жадным до власти политиком, когда-либо занимавшим эту должность. Но вместо того чтобы баллотироваться на новый срок, она объявила, что в следующем году вернется на Шили и откроет академию искусств.
Судя по убранству кабинета, мыслями Каж пребывала уже скорее в будущем, нежели в прошлом. Все стены и полки были украшены многочисленными венками, голоснимками и трофеями, подаренными на разных банкетах и приемах в ее честь. Казалось, каждая планета Республики стремилась воздать должное канцлеру, уходящему в отставку.
– Мастер Джинн, – сказала Каж, садясь в кресло за широким столом. – Рада снова вас видеть.
– Взаимно. – Квай-Гон произнес это более-менее искренне. По сравнению с другими политиками Кирамес Каж была вполне терпимой.
– И вашего падавана, как его зовут… Кеноби, так? – Каж просияла. – Очень рада знакомству.
– Спасибо, канцлер. – Оби-Ван замялся, явно пытаясь добавить что-то еще, но не зная, какие слова будут уместны.
Каж рассеянно потеребила один из головных хвостов. Дроид-референт высветил голограмму, заполнившую весь кабинет. Снимок космического пространства охватывал изрядную часть Внутреннего кольца, а также главного врага гиперпространственных перелетов в этом регионе – утробу Бирнум. В центре голограммы, проходя прямо через утробу, пролегала толстая голубая линия, обозначенная как «ПАЙДЖЕЛЬСКИЙ ГИПЕРПРОСТРАНСТВЕННЫЙ КОРИДОР». Маленький логотип под надписью указывал, что коридор охраняется кораблями и датчиками корпорации «Цзерка», как и практически все остальные сложные гипертрассы.
– Они отыскали проход через утробу, – определил Квай-Гон. – Как долго этого пытались добиться, несколько десятилетий?
– Скорее столетий. – Каж провела рукой вдоль всего коридора. – С тех пор, как звезда превратилась в туманность и нарушила старые пути. Но ученые определили, что два гиперпространственных якоря – один на планете Пайджел, другой на ее спутнике, – вместе могут генерировать поле, способное стабилизировать центральную часть утробы. Благодаря этой стабилизации становятся возможными несколько маршрутов. Планеты, лежащие вдоль этих маршрутов, слишком долго были отрезаны от цивилизации и прогресса. Теперь все может измениться.
Квай-Гон кивнул:
– Ваша просьба о помощи свидетельствует о том, что новому коридору что-то угрожает.
– Верно.
Дроид-референт проворно увеличил изображение, показав планету, вокруг которой гиперпространственный коридор изгибался. Плававшие возле нее инфокубики указывали, что Пайджел – планета с умеренным климатом, изобилующая горными кряжами и пещерами, с весьма незначительным населением для места с такими приятными условиями жизни, и что ее луна почти не уступает в размерах самой планете. На эту-то луну и указала канцлер.
– Пайджел только сейчас порывает со столетиями изоляционизма, – сказала Каж. – Но его развитию угрожают террористы. Группа лунных диссидентов, известная как «Оппозиция», устраивает диверсии на горнорудных и аграрных предприятиях. Взрывает корабли «Цзерки». Делает все возможное, чтобы подорвать стабильность на Пайджеле.
– С какой целью? – спросил Оби-Ван. Тут же его глаза расширились от осознания того, что он осмелился задать вопрос канцлеру Республики. Квай-Гон сдержал улыбку.
Каж, которая была не из тех, кого могло задеть обращение простого падавана, лишь пожала плечами:
– Это вам и предстоит выяснить, потому что до сих пор никто не смог. Видите ли, «Оппозиция» не сразу стала террористической группировкой. По-видимому, изначально она была труппой артистов, которая устраивала перформансы.
И Квай-Гон, и Оби-Ван долго молчали. Наконец Квай-Гон сумел выговорить:
– Вы не шутите.
– Галактика велика и удивительна, – вздохнула Каж. – Как бы то ни было, «Оппозиция» разыгрывала всякие пьески на политические темы, по ночам воздвигала в чем-то оскорбительные статуи, – в общем, занималась такого рода делами. Их предводительница – женщина по имени Хейлин Азакка – до того, как прибегнуть к взрывчатке, специализировалась на интерпретативном танце. У «Оппозиции» не было какой-либо единой идеологии, помимо желания изменить статус-кво и каких-то неясных заявлений о большем представительстве для жителей луны. Но когда перспектива открытия коридора прояснилась, «Оппозицию» это разозлило. Она стала действовать более дерзко. Начала устраивать взрывы – поначалу в чисто символических местах. С приближением даты запуска коридора теракты участились. За прошлый месяц они атаковали важные правительственные здания, объекты «Цзерки» и даже несколько храмов. Жертв до сих пор не было, но это лишь вопрос времени. А если «Оппозиция» изберет своей целью сам гиперпространственный коридор, ущерб может быть колоссальным.
– Чего именно хочет «Оппозиция»? – спросил Квай-Гон.
– Честно говоря, не до конца понятно. Поначалу они делали громкие заявления, иногда в стихах. Но когда атаки сделались более разрушительными, Хейлин Азакка перевела «Оппозицию» на нелегальное положение. Они причиняют все больший вред, подрывая стабильность планеты и ставя под угрозу церемонию подписания договора. Руководство Пайджела считает, что необходимо участие третьей стороны – кого-то нейтрального, с незамыленным зрением, кто помог бы им выкурить «Оппозицию».
