— Что ж. — Черити смущенно откинула назад волосы. — Это первое, что я действительно могу понять. Похоже, мы в одной лодке. Должна ли я понимать это как перемирие?
— Конечно.
Черити оглянулась, кидая взгляд на проигрыватель.
— Песня одна из моих любимых. «Дым попал в твои глаза». — Она вновь улыбалась, когда посмотрела на Романа. — Ты так и не пригласил меня на танец.
— Да, не пригласил.
— Мисс Милли заявляет, что ты очень хороший танцор.
Она вытянула руку в жесте, который можно было рассматривать как предложение мира, так и приглашение. Роман не мог сопротивляться и взял ее руку. Их глаза встретились, и он медленно притянул Черити к себе.
Глава 5
В камине полыхал огонь, а в окна продолжал стучать дождь. Запись была старой, звук навязчивым и грустным. Хотели они того или нет, но их тела хорошо подходили друг другу. Рука Черити мягко скользнула на плечо Романа, а его обвилась вокруг талии Черити. Их лица приблизились друг к другу, и они начали танцевать.
Благодаря ее каблукам их глаза были на одном уровне. Роман мог ощущать легкий аромат, который, казалось, был частью Черити. Соблазненный запахом, он привлек Черити ближе. Их бедра соприкоснулись, но Роман прижимал ее еще ближе. А тело Черити плавилось, как воск.
Полумрак комнаты, музыка, дождь и огонь… Роман мог чувствовать, как бьется сердце Черити, — теперь его ритм был быстрым и далеко не ровным.
И его собственное сердце стучало чаще.
И неужели это все, что требовалось, размышлял Роман. Неужели ему необходимо было просто коснуться ее, чтобы понять — Черити начало и конец всему. И чтобы начать желать… Его рука поднялась по спине Черити, пальцы запутались в ее волосах. Он хотел, чтобы Черити принадлежала ему.
Роман не был уверен, когда эта мысль пустила в нем корни. Возможно, все началось с первого мгновения, когда он увидел ее. Черити была — должна была быть — недосягаемой для него. Но когда она находилась в его руках — мягкая, почти податливая, — в голове рождались соблазнительные картины.
Черити хотела улыбнуться, произнести что-нибудь легкомысленное, легкое. Но не могла выговорить ни слова. Ее горло сжалось. Роман смотрел на нее так, будто она была единственной женщиной, которую он видел или хотел видеть. И это заставляло ее забыть о танце. А он ведь должен был стать всего лишь дружеским жестом.
Она могла никогда и не стать его другом, понимала Черити. И не важно, как сильно она будет стараться. Но когда Роман смотрел на нее, Черити понимала, как легко она может стать его любовницей.
Все это, возможно, неправильно, но сейчас имело значение только одно — их плавный танец. Слова песни говорили о преданной любви, но Черити слышала только мелодию. Она чувствовала, как ее воля слабеет, а музыка звучит в ее голове. Хотя и это тоже не имело значения. Ничто не имело значения, пока она продолжала покачиваться в его руках.
Черити даже не пыталась размышлять. Следуя за своим сердцем, она поцеловала Романа.
Настойчиво. Непреодолимо. Неизбежно. Эмоции менялись одна за другой. Она не ожидала, что Роман будет нежным, хотя ее поцелуй предлагал утешение и страсть. Роман ответил с таким чувством, с такой силой, которая заставила ее задрожать, а затем и пожелать большего.
Вот, значит, что заставляет людей предпринимать сумасшедшие, отчаянные поступки, думала Черити, когда их языки встретились. Это дикое, болезненное удовольствие, однажды пережив, невозможно будет забыть никогда. Его всегда будешь страстно желать. Черити обвила руки вокруг его шеи, сдаваясь на волю ощущениям.
Быстрыми, грубыми поцелуями Роман довел их обоих до края. Это больше обычного желания, знал Роман. Желание никогда не причиняет боли, по крайней мере глубокой. Это как царапина — быстро забудется, легко вылечится. Но сейчас рана была не просто глубокой, а еще и кровоточащей.
Страсть никогда не стирала связных мыслей в его голове. И тем не менее сейчас он мог думать только о ней. Мысли были беспорядочными, и каждая из них запретна. Губы Романа отчаянно скользили по ее лицу, пока он мечтал о том, чтобы поцеловать каждый сантиметр тела Черити. Не важно, как много он брал у нее, Черити заберет все обратно. И она может заставить его умолять. И эта уверенность напугала его.
Черити вновь дрожала, прижимаясь к Роману. Ее тихие вздохи толкнули его к бездне. Он вновь нашел ее губы и поцеловал, упиваясь их вкусом.
Роман с трудом распознал изменение и не мог найти для него причины. Внезапно Черити стала в его руках стеклом, чем-то ценным, хрупким — тем, что он должен защитить и отстоять. Роман поднял руки к ее лицу, легко касаясь его нежными пальцами. Его губы, мгновение назад жадно целовавшие ее, стали нежными.
Потрясенная, Черити покачнулась. Новые эмоции затопили ее. Ослабевшая от внезапной атаки, она позволила своей голове запрокинуться назад. Ее руки послушно упали вдоль тела. Здесь была красота — мягкая, мерцающая красота, о существовании которой она раньше не знала. Нежность завершила то, чего не смогла добиться страсть. Так же легко, как птица расправляет крылья, ее сердце полетело к Роману.
Любовь — впервые испытанная — была опустошающей. Черити почувствовала, как ее глаза щипало от слез, услышала свой тихий стон, говорящий о капитуляции.
Черити всегда будет помнить то мгновение, когда изменился мир — музыка, дождь, аромат свежих цветов. Больше ничего не будет прежним. И она сама изменилась навсегда.
Содрогаясь всем телом, Черити откинулась назад, чтобы поднять руку к своей кружащейся голове.
— Роман…
— Пойдем со мной. — Он больше не желал Думать и вновь прижал Черити к себе. — Я хочу узнать, как это — быть с тобой, раздевать и касаться тебя.
Со стоном Черити вновь отдалась на волю его губам.
—Черити, Мэй хочет… — Лори остановилась на самом верху лестницы. Прочистив горло, она
уставилась на картину, висящую на противоположной стене, будто пейзаж действительно восхищал ее. — Простите. Я не хотела…
Черити отшатнулась от Романа, как пружина, и попыталась обрести спокойствие.
— Все хорошо. В чем дело, Лори?
— Э… Мэй и Долорес… Ты не могла бы спуститься на кухню, когда у тебя появится минутка? — Лори торопливо застучала каблуками по лестнице, сдерживая улыбку.
— Я должна… — Черити замолчала, чтобы выровнять дыхание, но получился только судорожный выдох. — Мне следует спуститься вниз. — Она отступила назад. — Раз они начали, им необходимо…
Черити замолчала, когда Роман взял ее за руку. Он ждал, когда она поднимет голову и вновь посмотрит на него.
— Все изменилось.
— Да, — согласилась она. — Да, изменилось.
— Правильно это или нет, но мы закончим начатое, Черити.
