— Ее никогда это не интересовало. — Боб сглотнул, его горло сжалось. — Она может выполнять базовые действия, когда ей приходится, но ты знаешь Черити — она больше интересуется людьми, нежели машинами. Я показал ей все основные функции.
— Все? Мы оба знаем, что ты показал ей далеко не все. Надо ли говорить, что находится на тех дисках, которые ты спрятал в картотечный ящик?
Боб вытащил платок и трясущейся рукой провел по лбу.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ты ведешь бухгалтерию для гостиницы и для маленького бизнеса, который есть у тебя и твоих друзей на стороне. Я так понимаю, мужчина, подобный тебе, будет хранить дублирующие материалы — страховка на тот случай, если люди, на которых ты работаешь, решат убрать тебя из дела. — Роман открыл ящик и вытащил диск. — Мы посмотрим на него позже, — проговорил он, кидая диск на стол. — Через это место в неделю отмывается две-три тысячи. В году пятьдесят две недели, и это достаточно хороший улов. Добавь к этому плату, которую ты взимаешь с человека за то, чтобы провезти его за границу и обратно в составе туристической группы. И получается прекрасная, круглая сумма.
— Это сумасшествие. — Едва дыша, Боб ослабил воротник. — Ты должен понимать, что это сумасшествие.
— А ты не знал, что твои рекомендации по-прежнему есть здесь в файле? — спросил Роман. — Но проблема в том, что они ничего не проверили. Ты никогда не работал в отеле в Форт-Уэрте или в Сан-Франциско.
— Подумаешь, я немного увеличил свои шансы. Это ничего не доказывает.
— Думаю, мы обнаружим кое-что поинтересней, когда проверим отпечатки твоих пальцев.
Боб уставился на диск. Иногда можно блефовать, но бывают ситуации, когда ты должен раскрыться.
—Могу я выпить?
Роман подобрал фляжку, кинул ее Бобу и стал ждать, когда тот откроет крышку.
—Ты принял меня за копа, верно? Или просто был достаточно обеспокоен, чтобы держать ухо востро? Ты услышал, как я задаю странные вопросы, испугался, что я рассказал Черити об операции, и передал это своим друзьям.
— Твое поведение не казалось правильным. — Боб отер губы, а затем выпил вновь. — Я узнаю мошенника, как только его вижу. А ты заставил меня нервничать в ту самую минуту, как появился тут.
— Почему?
— Когда занимаешься моим делом, привыкаешь замечать копов. В супермаркете, на улице. Даже в универмаге, пусть он просто покупает нижнее белье. Не важно где, ты просто начинаешь видеть их.
Роман подумал о себе и о тех годах, которые провел по другую сторону закона. На его долю хватило копов.
— Хорошо. И что ты сделал?
— Я сказал Блоку, что, по-моему, ты подсадная утка, но он пришел к выводу, что я схожу с ума. Я хотел притормозить до твоего отъезда, но он не стал бы слушать. Прошлой ночью, когда ты спустился на ужин, я осмотрел твою комнату. Нашел коробку с патронами. Никакого оружия, одни только патроны. А это значит, что оружие при тебе. Я позвонил Блоку и рассказал ему о своей уверенности в том, что ты коп. Ты проводил много времени с Черити, поэтому я подумал, что она работает с тобой.
— И ты попытался ее убить.
— Нет, не я. — Боб запаниковал и вжался в спинку стула. — Клянусь. Я не жестокий человек, Девинтер. Черт, мне очень нравится Черити. Я хотел выйти из дела, сделать передышку. Мы уже организовали другое место, в горах Олимпик. Я подумал, что мы можем провести здесь еще несколько недель, вести законную деятельность, а потом переехать. Блок сказал, что позаботится об этом. И я думал, что мы проведем следующий тур законно. Это дало бы мне время, чтобы все здесь привести в порядок и убраться. Если бы я знал, что он планирует…
— И что тогда? Ты бы предупредил ее?
— Не знаю. — Боб опустошил фляжку, но алкоголь не помог успокоить его нервы. — Слушай, я мошенничаю, проворачиваю аферы. Но я не убиваю людей.
— Кто сидел за рулем?
—Я не знаю, клянусь! — проговорил Боб. Роман сделал шаг к нему.
—Слушай, я связался с Блоком в ту же минуту, как узнал о происшествии. Он сказал, что
нанял кого-то. Блок не мог сделать это самостоятельно, потому что был на материке. Он
сказал, что парень не пытался убить Черити. Блок просто хотел, чтобы она оставалась без сознания несколько дней. К нам идет большой груз и… — Боб замолчал, зная, что закапывает
себя глубже.
Роман просто кивнул.
— Ты узнаешь, кто сидел за рулем.
— Хорошо, конечно, — пообещал Боб, не зная, сможет ли сдержать слово. — Я все узнаю.
— Мы с тобой, Боб, будем работать вместе следующие несколько дней.
—Но… ты не собираешься позвонить Ройсу?
—О Ройсе побеспокоюсь я. А ты приложишь все усилия и будешь лгать. Только теперь ты
будешь лгать Блоку. Ты будешь говорить в точности то, что попрошу я, и тогда будешь жить.
Если ты сделаешь свою работу хорошо, я замолвлю за тебя словечко перед моим начальством. Может, ты даже заключишь сделку, став свидетелем обвинения.
Прислонившись бедром к столу, Роман наклонился ближе.
—Если же попытаешься уйти, я поймаю тебя. Я найду тебя, где бы ты ни прятался, и,
когда я закончу, ты пожалеешь, что я не убил тебя.
Боб посмотрел в глаза Роману. Он действительно верил ему.
— Что я должен сделать?
— Расскажи мне все о следующем грузе.
Черити была сыта по горло. Она дала слово Роману и теперь вынуждена провести в постели целый день. Она даже не могла использовать телефон, чтобы позвонить и проверить, что происходит в гостинице.
Черити попыталась отнестись к этому с юмором, листая журналы и книги, которые ей принесла Лори. Она даже призналась, что были времена, когда в гостинице все сходили с ума, а она представляла, как проведет весь день, лениво валяясь в постели.
Теперь Черити получила желаемое, но этот день стал ненавистным.
Таблетка, проглотить которую Черити заставил Роман, сделала ее слабой. Периодически она засыпала, просыпалась, раздраженная тем, что не может оставаться в сознании. Чтение усиливало головную боль, поэтому Черити включила портативный телевизор, висевший на противоположной стене.
Найдя черно-белый фильм «Мальтийский сокол», она почувствовала удовольствие и облегчение. Если уж она вынуждена оставаться в кровати, тогда лучше с актером Богартом. В тот момент, когда сыщик Сэм Спейд поддался воздействию наркотиков Толстяка, лекарство Черити в очередной раз заставило ее закрыть глаза. А проснулась она в слишком дурном настроении, чтобы возвращаться к комедии.
Роман заставил ее пообещать, что она останется в постели, думала Черити, упираясь локтем в подушку. И даже из приличия не провел с ней пяти минут. Очевидно, был слишком занят, чтобы внести в свое расписание посещение больной. Для него в порядке вещей, решила Черити, делать что-то полезное, пока она гниет под простынями. Но не в ее природе бездельничать, и если так продлится еще хотя бы пять минут, она начнет кричать.
