— Нет, я так не думаю. Только не ты.
— Черити, ты не много знаешь обо мне.
— Вполне достаточно. Я живу с тобой неделю — это то же самое, что в обычных условиях знать человека полгода. Я знаю, что ты очень замкнутый и настойчивый. Ты превосходный работник, который любит заканчивать то, что начал. Ты можешь быть галантным с пожилыми дамами. — Черити засмеялась и повернулась лицом к ветру. — Ты любишь черный кофе, не боишься тяжёлой работы… и ты превосходный любовник.
—И для тебя этого достаточно?
Черити пожала плечами:
— Я тоже не думаю, что ты знаешь обо мне слишком много. Я умираю от голода, — резко сменила тему Черити. — Ты не хочешь поесть?
— Выбери место.
— Направляйся туда, — указала Черити. — Видишь тот маленький выступающий участок земли? Мы сможем там причалить.
— Земля, на которую она указала, была скорее большими, гладкими скалами, которые спускались в воду. Когда они приблизились, Роман смог различить узкую полоску песка, поросшую деревьями. Выключив двигатель, он направил лодку к пляжу. Как только лодка стала задевать днищем песок, она сняла обувь и начала закатывать джинсы.
—Ты должен будешь подать мне руку. — Сказав это, Черити покинула лодку и оказалась по колени в воде. — Господи, какая холодная! — Она рассмеялась. — Давай помогу.
Вода была ледяной, и Роман ощущал это икрами. Теперь они вместе толкали лодку на узкую полоску песка.
— Думаю, ты не взял чего-нибудь, на чем можно сидеть.
Роман протянул руку в лодку и продемонстрировал светло-красное покрывало, которое ему дала Мэй:
—Это подойдет?
— Отлично. Возьми корзинку. — Черити зашлепала по мелководью, направляясь к берегу. Расстелив покрывало на камнях, она раскатала мокрые джинсы. — Мы с Лори приезжали сюда, когда были девчонками, чтобы поговорить о мальчишках. Опустившись на колени, Черити осмотрелась. Сзади по всему склону росли сосны — высокие, зеленые и густые. В нескольких футах вода била о скалу, сглаженную ветром и временем. Единственная лодка проплыла мимо них в отдалении — ее белые паруса наполнял ветер.
— Здесь не многое изменилось. — Улыбнувшись, Черити потянулась к корзинке, откинула крышку и заметила бутылку шампанского. — Что ж… — Изогнув бровь, она вытащила ее. — Очевидно, у нас будет пикник.
— Мэй сказала, что тебе нравятся французские вина. — Роман взял бутылку и окунул ее во влажный песок. — Пусть немного охладится.
Роман вернулся к Черити, взял ее за руку до того, как она смогла глубже закопаться в корзину, опустился на колени. Когда они оказались рядом, бедром к бедру, он притянул Черити к себе и поцеловал.
Сначала с ее губ сорвался тихий звук удовольствия, затем последовал вздох, когда Роман углубил поцелуй. Руки Черити обвились вокруг него. Желание было подобно быстро наступающему потопу, который угрожал поглотить ее с головой.
Роману необходимо было… нужно было держать Черити так близко, чтобы ощутить жар страсти на ее губах, почувствовать биение ее сердца. Роман коснулся ее волос, нетерпеливо распуская косу. И все это время его губы опустошали ее, погружая в мягкое забытье.
В нем были безудержность и гнев, который Черити не могла понять. Отвечая на оба этих чувства, она прижалась к Роману, без колебания предлагая все то, в чем он нуждался. Вероятно, этого хватило — его губы медленно смягчились.
— Прекрасный способ начать пикник, — произнесла Черити, когда вновь обрела возможность говорить.
— Кажется, я не могу насытиться тобой.
— Все хорошо. Я не возражаю.
Он отстранился и обхватил ладонями ее лицо. Кристальные капли слез блестели у нее на ресницах. Но взгляд оставался спокойным, глубоким и полным понимания. Будет лучше, думал Роман, и определенно безопаснее, если он просто позволит ей достать сэндвичи. Они поговорят о погоде, о воде, о людях в гостинице. Ведь так много того, о чем он не может ей рассказать. Но когда Роман посмотрел в глаза Черити, он понял — нужно откровенно рассказать о Романе Девинтере, чтобы она смогла сделать выбор.
— Сядь.
Что-то в его тоне вызвало в Черити тревожную дрожь. Роман собирается сказать, что уезжает, подумала она. — Хорошо. — Черити стиснула руки, обещая себе, что найдет способ заставить его остаться.
— Я не был честен с тобой. — Роман оперся спиной о камень. — Откровенность не первый среди моих приоритетов. Но ты должна кое-что узнать обо мне, прежде чем все зайдет слишком далеко.
— Роман…
— Это не займет много времени. Я действительно родом из Сент-Луиса. Жил в таком районе… Тебе, вероятно, не понять… Наркотики, проститутки, оружие, которое продается на каждом углу. — Он посмотрел на воду — маленькая, красивая парусная шлюпка поймала в паруса ветер. — Далеко отсюда, малыш.
Значит, он наконец стал доверять ей, подумала Черити. Она не позволит ему сожалеть об этом.
— Не важно, откуда ты родом, Роман. Важно, где ты сейчас.
— Это не совсем верно. Отчасти то, откуда ты родом, остается с тобой. — Роман быстро взял ее руки в ладони, а затем отпустил. Будет лучше, думал он, прервать контакт сейчас. — Когда мой отец был достаточно трезв, он водил такси. Когда напивался, сидел в квартире, уронив голову на руки. Одно из первых моих воспоминаний — я просыпаюсь ночью и слышу, как мать кричит на него. Раз в пару месяцев она угрожала уйти, после этого он вел себя прилично. Мы жили на грани, пока он не останавливался в каком-нибудь баре выпить. Мать наконец перестала угрожать и ушла от него.
— И куда вы отправились?
— Я сказал, что она ушла от него.
— Но… она не взяла тебя с собой?
— Думаю, мать поняла, что ей будет сложно и без десятилетнего ребенка.
Черити покачала головой, пытаясь побороть поднимающийся гнев. Она не могла понять, как мать может покинуть своего ребенка.
— Она, должно быть, была очень напугана и сбита с толку. Как только она…
— Больше я никогда не видел ее, — проговорил Роман. — Ты должна понимать, что не все любят безоговорочно. Не каждый вообще способен любить.
— О, Роман. — Черити хотела придвинуться к нему, но Роман отстранился.
— Я оставался с отцом еще три года. Однажды, прежде чем сесть за руль, он выпил джина. Врезался в столб — он сам и его пассажир погибли.
— О боже! — Черити вновь потянулась к нему, но Роман покачал головой.
— Мое дело передали в суд, занимающийся вопросами опеки. Но я сбежал и оказался на улице.
Черити чувствовала головокружение от того что он рассказал. — В тринадцать лет?
— Так или иначе, но большую часть жизни я провел именно там.
— Но сейчас?..
Роман вытряхнул из пачки сигарету, поджег ее и глубоко затянулся. А потом заговорил вновь:
