Когда, наконец, я засыпаю – это реальное облегчение. По крайней мере, я так думаю. Но боже, и там мне нет покоя.
– Аааа, какой кайф! – я смеюсь, держась за руль автомобиля.
– Спокойней, Наташ, – он рядом, делает глоток из бутылки, резкий алкогольный запах наполняет салон, когда из-за моего резкого виража машину чуть заносит, и напиток проливается на сиденье. Орет музыка, что-то такое старое, драйвовое, задающее быстрый темп всему происходящему. Дворники смывают барабанящие по стеклу капли дождя, в приоткрытое окно врывается ветер, теребя распущенные волосы.
– Вот она, свобода! – кричу я, вертя головой из стороны в сторону.
Мчать по ночной пустой дороге под музыку, кричать, петь, вжимать до упора педаль газа. Наконец, послать к черту все запреты, нравоучения…
Огни навстречу выскакивают слишком неожиданно. Сердце замирает на мгновенье, а потом начинает бешено колотиться в груди.
– Помоги! – кричу, глядя, как на меня сквозь ночь и пелену дождя несутся два желтых глаза. Я отпускаю руль, кричу, зажмуриваясь, закрывая лицо руками. А потом удар, боль, темнота.
Из сна меня выдергивает звонок телефона, вскакиваю с сильно бьющимся сердцем. Боже, почему мне это снится? Понятно, почему – потому что вчера пошатнуло. Но ведь несильно… Ничего такого ведь не случилось, чтобы снилось это…
Хочется позвонить маме, пусть приедет, пусть разберется со всем, но я сдерживаю себя. Один сон еще ничего не значит. Я просто перенервничала, страхи полезли из подсознания. Я возьму себя в руки, и…
Телефон затихает, перевожу на него взгляд, только понимая, что он все это время звонил. Вибрация, короткий писк. Сообщение.
Беру в руки, неизвестный номер.
«Илья попал в аварию» – а дальше адрес больницы.
Глава 25
«С ним все нормально» – прилетает следом еще одно смс.
Читаю сообщение несколько раз, общий смысл доходит не сразу. Вскакиваю, роняя телефон, мечусь на месте. Господи, что же это такое! Он… Он из-за меня? Как он мог попасть в аварию? Он же такой аккуратный, такой внимательный на дороге. Надо срочно ехать.
Вчерашние вещи я постирала и забыла вытащить из машинки, открываю шкаф. Большая часть шмоток у Ильи, по крайней мере, из тех, что я ношу ежедневно. Натягиваю сарафан, хватаю телефон и рюкзак, влезая в шлепанцы. Пока бегу по лестнице вниз, вызываю такси и, уже нервно отхаживая на пятаке возле дома, звоню Илье, у него недоступен абонент. Поколебавшись, набираю номер, с которого пришло сообщение. Костя.
– Что с ним случилось? – нервно спрашиваю.
– Нат, успокойся. Несколько ушибов и ссадин, сломал левую руку. Его оставили в больнице на несколько дней.
– Как он мог в аварию попасть?
Такси въезжает во двор, делаю знак рукой.
– Он был пьян. Не справился с управлением. Слава богу, больше никто не пострадал.
– Ясно, я к нему, – вешаю трубку, усаживаясь в такси. Меня бьет нервная дрожь. Это из-за меня, из-за меня. Я приношу людям несчастья. Он ведь мог разбиться, могли и другие пострадать. Это просто большая удача, что обошлось.
Больница выглядит неприступной, но я сейчас на таком взводе, что готова бороться, с кем угодно. Меня пропускают, накинув на плечи халат и всучив маску. До палаты почти бегу, но возле двери вдруг робею. Что я ему скажу? Я ведь сама попросила его уйти, дать мне время.
И все-таки стучу, заглядываю. Илья лежит на койке, смотрит перед собой. Рука загипсована, на лице несколько ссадин, на второй руке тоже.
– Привет, – говорю несмело, когда он переводит на меня взгляд. Илья усмехается.
– Костя нажаловался?
– И правильно сделал, – захожу, прикрывая за собой дверь. – Как ты?
– Нормально. Могло быть и хуже.
Прохожу все с той же робостью, усаживаюсь на стул возле койки.
– Прости, – говорю ему. Он снова усмехается.
– Я сам виноват, Нат. Не надо было пить, а если выпил, то уж точно не стоило садиться за руль. Так что ты ни при чем.
– Если бы не я… – начинаю, но осекаюсь под его взглядом. – Что говорят врачи?
– Взяли анализы, сказали, пару дней подержат, потом отпустят домой.
– У тебя не будет неприятностей?
– Нет. Костя разобрался с ментами. Никто не пострадал, так что они согласились закрыть глаза на происшествие за определенную сумму.
– Понятно, – киваю, отводя взгляд. – Хорошо, что все так обошлось.
Он тоже кивает, повисает неловкая пауза. Тереблю подол сарафана, не зная, что еще сказать.
– Нат, – зовет Илья, поднимаю на него глаза. – Давай забудем весь вчерашний вечер, а? Мы оба вспылили. Просто вычеркнем и пойдем дальше.
Нервно сглатываю.
– Я не могу, – качаю головой, говоря шепотом. – Не могу, понимаешь? Я…
Его взгляд темнеет, я вжимаю голову в плечи.
– А зачем пришла тогда? – спрашивает холодно.
– Ну а как… Я испугалась за тебя…
– Как видишь, со мной все в порядке. Можешь уходить.
– Илья, не надо так…
– Как так, Нат? Ты чего хочешь? Нервы мне вытрепать? Давай мы сделаем так: бери паузу, определяйся, делай, что хочешь. А ко мне приходи, если решишь остаться. Договорились?
Я сжимаю губы, чувствуя подступающие слезы, киваю, быстро встаю, оправляя подол.
Киваю еще раз.
– Прости, что так вышло, – произношу, но Илья только отворачивается. Быстрым шагом иду до двери, берусь за ручку. Может, остаться? Илья прав: забыть случившееся, и все. С ним хорошо, надежно. Я сама начала это все…
Выхожу из палаты. Немного стою в коридоре, а потом плетусь в сторону выхода. Беру такси до его дома, всю дорогу пялюсь в окно, но ничего не вижу.
Пытаюсь понять, как же так вышло, что пару месяцев назад все было хорошо, а потом… Раз, и все. Как вышло, что я стала дружить с Ильей, а в итоге согласилась быть его девушкой? И все испортила. Опять, опять все испортила. Мне просто противопоказаны отношения. Совсем. Нужно было сразу с Ильей порвать, сразу, а я довела его до того, что он попал в больницу. И слава богу, что не пострадал сильно.
Консьерж на входе что-то нудно, хотя и с воодушевлением, рассказывает. Трачу последние силы, кажется, на эту болтовню. Не хочется огорчать ни в чем не повинного человека. Когда захожу в квартиру Ильи, беспомощно оглядываюсь. Еще вчера вечером я выходила отсюда, и все было хорошо.
Беру в комнате рюкзак, прохожу в гостиную, начинаю сгребать свои вещи, которые встречаются на пути. Оказывается, я нормально тут обосновалась. Столько мелочей моих…
