Разглядывая перед собой мелькавшие голые пятки с ягодицами, он успел подумать: «Господи, спаси и сохрани малолеток! Только бы этот гад не выстрелил нам вслед! Парни должны спастись. Хоть одно доброе дело ты, Бобылёк, в этой жизни совершишь».
О том, как Олег забирался на забор, как зацепился штаниной и спикировал вниз головой подобно прыгуну в воду с пятиметровой вышки, лучше не вспоминать. Ощупывать себя после приземления, убеждаясь, что уцелело, а что нет, времени не было.
– Вперед, орлы! А я – за вами, – призывно крикнул Олег лозунг из своего далёкого детства, но очень скоро пожалел о своём поступке. – Куда вы, дурни?! Назад! Не туда! Моя фатера совсем в другом направлении. За мной!
«Ангелочки» очень быстро его догнали и обогнали. Ему кое-как хватало дыхания для того, чтобы корректировать забег:
– Налево! Прямо, прямо, я сказал! Теперь вдоль забора, поворачивай направо! Вперёд!
Уже подбегая к своему дому, Камелотов засёк боковым зрением старуху Растяпину, которая крестилась без остановки, узрев двух летящих наперегонки совершенно голых пацанов.
Только когда Олег закрыл входную дверь на засов, все трое перевели дыхание.
Чувство вины
Первую мысль, настигшую Кирилла на крыльце дачи, можно было сформулировать так: «Совсем у бабы крышу снесло от ревности. Кто оставляет заложников в незапертом доме? Верх непрофессионализма!»
Однако через секунду он думал совсем о другом. Выхватив из-за ремня «макаров», метнулся на второй этаж.
Дверь ванной нараспашку, мокрые следы на паркете, обрезки ремней на трубе. Это ему снится или происходит наяву? Где заложники? Кто решил так неудачно пошутить? Он хоть представляет, что с ним сделает Кирилл?! Когда найдёт, разумеется.
Пересчитывать ступеньки обратно он не стал – перемахнул через перила в два счёта. Метнулся к окну, буквально впился в стекло. В мозгу отпечаталось, как голый мальчишка перепрыгивает через забор. Парнишка замер на его мушке. Тощие ягодицы, рёбрышки можно пересчитать. Понять, кто из двух парней сейчас на заборе, с такого расстояния было невозможно. Нажать на курок так же просто, как закурить на сильном ветру. Он не промажет. На том конце траектории пули бьётся сердечко такое же точь-в-точь, как у него. Ни в чём не провинившееся сердечко! Неужто вот так легко можно пристрелить своего сына?!
Глаз неожиданно наполнился слезой… Нет, он не мог. Мальчишка спокойно спрыгнул по ту сторону забора и помчался прочь.
Кирилл зажмурился и вспомнил вчерашнюю встречу с Маринеллой. Кому он двинул на выходе «в рог»? Хорошо, качественно вложился, кулак до сих пор ноет. Нокдаун – это как минимум. С минуту мужик стоял, подпирая стенку, вспоминая имя, пол, ориентацию…
Скорее всего, Маринкин хахаль? Так и есть. Другие прошли бы мимо, а этот прицепился, как брошь к воротнику, начал пуговицы рвать. Ну и схлопотал… стряпню на десерт, изжогу на ужин.
Зачем вклиниваться не в свою схему? Тоже мне, старатель. Возможно, Маринелла видела из окна, как этот… старатель… из подъезда вываливался. Видела, и что? У Кирилла не было другого выхода.
Вывалиться-то вывалился, но – молча, без претензий. Видно, не до конца вспомнил, зачем пришёл и куда. И по какой дороге.
У мужиков всегда так: на плаву остается сильнейший, это нормально.
Поставив пистолет на предохранитель, Кирилл спрятал его за пояс. Спустя минуту он уже был за окном, в несколько прыжков преодолел расстояние до забора, а потом и сам забор. По ту сторону никого не было.
На траве – никаких следов. А если бы и были. Он вдруг понял, что не хочет продолжать поиски. Так, по инерции побежал наискосок, через дорогу. Рванул дверь какого-то сарая, потом метнулся в чей-то огород. Точно зная, что поиски успехом не увенчаются – пацаны улизнули из-под самого носа. Кто-то помог им.
Кирилл поймал себя на том, что рад подобному исходу. Найди он заложников сейчас – расстроился бы. Нет, искать того, кто пацанам помог, он не будет. Рвать и метать, материться по-сапожному, – это пожалуйста, особенно при Лейле. А искать – увольте!
Если пофантазировать, что будет дальше. Этот пацан. Лёвчик, кажется, приедет домой, расскажет Маринелле о том, что похититель – его отец.
Она вначале не поверит, но сомнение в её голове зародится конкретное. Особенно – когда парень расскажет про схожесть с фотографией.
Это начисто перечеркнёт любую возможность дальнейшего развития отношений. Неужто им с Маринкой ничего не светит?
Совсем-совсем?! И пусть, и ладно. Лишь бы сын остался жив. Хотя в душе теплилась надежда, что Марина простит его. Крохотная надежда, но всё-таки…
Ему было наплевать, что расхаживает по сельской улице с пистолетом за поясом. Гори всё огнем! Он рассуждал вслух сам с собой. Он выкрикивал отрывочные фразы, матерился. Зачем ему эти бабки, эти долбаные «богатенькие буратины», если мысли – о другом, о родных людях, без которых он жить не может… Уже не может! Последние несколько часов.
Если у него не будет Маринки, то всё остальное – туфта. Существование, а не жизнь! Он понял это совершенно отчётливо несколько часов назад. Тем более, если Маринка растит его сына. Сына, зачатого в любви! А любовь была и… есть.
Кириллу вдруг стало ясно, что вряд ли сможет довести начатое с Лейлой до конца. Если честно, дело волновало всё меньше и меньше. Он ехал сюда. В этом смешно признаться. После того, как Маринка его выставила, как закрыла перед ним двери. Он ехал сюда, чтобы увидеть сына. Подгоняемый этой мыслью! И – не застал. Ну и пусть. К лучшему.
Так сложилось, так сошлись звёзды на небе, и он не в силах что-либо поменять. Совсем недавно он думал иначе, горел неистовым желанием заработать целое состояние. Сейчас видит, что цена слишком высока, практически неподъёмная.
Придурок, мечтатель, молокосос, не знающий жизни, не нюхавший пороха. Изменилось совсем немного: в заложниках оказался его сын. Его кровь и плоть.
В груди смутно шевельнулось чувство вины. С ним впервые такое. Впервые в жизни. Как отреагирует Лейла на его ночную отлучку? От неё невозможно что-либо скрыть. С её ревностью, сумасбродством, импульсивностью. Ему ли не знать всего этого!
Гори всё синим пламенем! Он не остановится.
Мамы у вас замечательные!
Интересно, как поведут себя пацаны, появись вдруг в хибаре «инопланетянин»? Замигай электричество, зашевелись занавески. Будет ли это для них очередным захватывающим приключением типа «Гарри Поттера» наяву или труханут по-крупному? Это для тебя, Бобыль, детство давно кончилось, а они ещё пребывают в том сладостно-романтическом периоде, когда деревья кажутся большими, и чем больше колдовства в жизни, тем лучше.
Жаря макароны, чтобы накормить спасенных им отпрысков, Камелотов рассуждал на отвлечённые темы.
Нельзя сказать, что парни пришли в восторг от его кулинарных изысков, но на безрыбье, как говорится, и медуза – осьминог.
