Робот в квартире
Стоило Брониславу пошевелиться, как Торичео открыл один глаз и улыбнулся:
– Ничего не бойся, я сам боюсь. На меня обрушилось в последнее время такое, что я счёл самым благоразумным – притвориться, словно методика этого супостата действует. Она и правда действует, но как-то очень странно. Крайне болезненно. Крыша едет.
– Так ты адекватный? – удивился доктор, прикрыв рот ладонью, словно удар Ван Дамма пришелся ему не в скулу, а в челюсть, и имел внушительные стоматологические последствия.
– Абсолютно адекватный, – заверил проснувшийся «робот», поднимаясь на локтях. – Только Василка об этом знать не должен. Узнает, вообще меня усыпит, без суда и следствия. Введёт в анабиоз, в кому. Он может, я уже убедился.
Голос Торичео поразительно напоминал голос «архивариуса», да и манера говорить, держать голову – всё явно указывало на кровное родство.
«Близнецы, однозначно» – решил для себя доктор.
– Ничего не понимаю, – Бронислав мотнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, но тут же вскрикнул от резкой боли в подбитой скуле. – Тогда тебе придётся рассказать мне подробно… Иначе я не знаю, как дальше себя вести. Путаница в голове, хаос.
– Это трагедия самая настоящая, – не спеша начал Торичео, усевшись на диване по-турецки. – Я его назвал Василкой… А ведь Василка – это я. В смысле, Василий. Жил я себе жил, горя не знал, наукой занимался. Всё началось пару недель назад. Мы с мужиками из группы.
– Какой группы? Ты что, студент? – перебил парня доктор.
– Естественно, я ж будущий медик. Мы решили с мужиками в боулинг поиграть. Любим мы это дело, шары катать. Пьём пиво, значит, оттягиваемся, короче. Вдруг мне как-то хреново сделалось. Башка закружилась, тошнить стало. Мы подобную симптоматику проходили. Так гипертонический криз начинается.
– Не обязательно гипертонический, – профессионально «зацепился» за тему Бронислав. – Любой сосудистый, гипоталамический… Всё, что угодно, вплоть до эпилептического припадка. Но это так, на будущее. Продолжай.
– Ну, вот, стало меня, значит, колбасить, – продолжил Торичео, почёсывая себе то правое, то левое ухо. – Отошел в туалет. Ничего необычного по дороге не заметил. В туалете сразу полегчало. Я лицо сполоснул, вытер салфеткой, поплёлся обратно. Причём, когда возвращался, чувствовал поначалу себя вполне сносно. Как будто ничего и не было. Обрадовался даже. Ну, думаю, с кем не бывает. А как стал выходить в зал, снова что-то навалилось на голову. Чем ближе к залу, тем сильнее. Будто кто-то облучал чем-то. Идти становилось труднее, но я вышел. Было плохо видно, пот застилал глаза, но я всё же увидел его. Вернее, себя и… оторопел. Вместо меня шары катал точь-в-точь такой же, как я. Хотя достоверно известно, что близнецов у меня отродясь не было.
– Ты с уверенностью об этом говорить не можешь, – вновь прервал его Бронислав. – Отсутствие близнецов я имею в виду. При рождении вас могли разлучить. Как в мексиканских сериалах. А ты так и остался в неведении. Ладно, отвлекаться не будем. Продолжай.
– Когда я появился в зале, – Торичео схватился за голову, словно что-то ему мешало сосредоточиться. – Несмотря на шум и музыку, он словно почувствовал моё появление и резко оглянулся. Меня словно парализовало, как обухом по голове. Дальше идти не мог. Он сказал тихо, но расслышал я всё отчётливо, будто слова прозвучали в самое ухо…
– Что? Что он сказал? – Бронислав вскочил и сделал несколько «вояжей» по своей тесной комнате. – Это важно!
– Сейчас, сейчас, – поморщившись, почти простонал доверенный ему «больной». – Он, кажется, сказал. «Иди в Парк Горького по Сибирской, садись на первую попавшуюся скамью и жди меня. Там поговорим!» В тот момент, поверьте, я чуть не умер. Он даже не сказал, а впечатал фразу в мозг. Собственноручно! Как руководство к действию, как алгоритм поведения, установку. Тело само направилось к выходу, помимо воли, честное слово! Я дождался его на скамье.
– Погодь, погодь… А в зале что, никто ничего не заметил?
– Вы не поверите, никто не обратил внимания на то, что какое-то время нас было двое. Мужики общались с ним, как ни в чём не бывало. Словно он – это я. Он вошёл в роль на все сто, а я оказался не у дел. Такая вот ужасная история. Он что – мой клон? Нас клонировали?
– Это вряд ли. Ну, а дальше-то что? – нетерпеливо пробубнил Бронислав, вновь усевшись напротив Торичео. – Дождался ты его на скамье?
– Дождался, ещё бы. Он явно не спешил, словно был уверен, что никуда не денусь, не исчезну, непременно дождусь. Правда, уже тогда почувствовал, что гипноз его ненадолго. Я мог сбежать из парка, но решил дождаться. Едва он приблизился, голова закружилась, подкатила тошнота, и повелительный, императивный голос приказал: «Отныне ты будешь выполнять все мои установки. Не сможешь ослушаться, иначе головная боль никогда не кончится, тошнить будет постоянно. Как беременную при токсикозе! И, в конце концов, вырвет. Но рвота облегчения не принесёт. А будешь слушаться – всё будет нормально».
– И ты не пытался его ни о чём спросить?
– Пытайся, не пытайся, тут всё одно. Пока его не было, думал – вот сейчас придёт, и выскажусь. Уж постараюсь! Был уверен, что получится. Только он появился, и словно язык проглотил. Тошнота, башка пополам раскалывается. И сейчас.
– Что сейчас? Тоже раскалывается?
– Да, такое впечатление, словно он где-то рядом, слышит, о чём мы разговариваем. Следит за нами.
– Что за чушь ты несёшь?! – картинно всплеснул руками доктор, на всякий случай оглянувшись вокруг. – Нет здесь никого. Ладно, чем закончился ваш разговор?
– Приказал гулять по парку до тех пор, пока он не появится. Чтоб никакой самодеятельности. При этом голову прострелило так, что я вскрикнул. Поверьте, ничего подобного до этого не ощущал.
Торичео вдруг зажмурился и начал интенсивно тереть виски.
– Не так страшен чёрт, как его… сам понимаешь, – заверил Бронислав, озираясь, словно был в этот миг не в своей квартире. – Ты очень гипнабелен. Он втиснул тебе в подкорку установку, и всякий раз, как плохо про него подумаешь, будешь чувствовать боль. Что-то типа нейролингвистического программирования. Старайся думать про него… нейтрально, сечёшь? Итак, подытожим.
– Что тут итожить?! – раздражённо буркнул «робот». – Он появился пару недель назад и сразу начал с гипноза, сволочь! Я ничего поначалу понять не мог. Появилась точная копия. Ни в институт, ни на тренировки, естественно, теперь не хожу. Самочувствие не позволяет. Даже толстеть начал. Он вместо меня ходит. Ещё я веду… вернее, вёл научную работу… Так про неё даже думать не могу! Как будто это доминанта какая-то! Вот тварь! Откуда он узнал, где я учусь, где тренируюсь – одному богу известно. Прошло несколько дней, а я уже – никто в этой жизни. Он меня стёр, аннулировал.
– Терминировал, – вставил Бронислав. – Если выражаться языком голливудских блокбастеров. Он – как Терминатор. Но зачем-то ты ему нужен, и это не укладывается в версию о клонах. Если он был бы клоном, то просто уничтожил бы тебя, и все дела. Он же готов платить бешеные бабки за то, чтобы я ухаживал за тобой, как за родным дедушкой. И не совсем ясно, откуда у него такая уверенность, что ты – в глубоком гипнозе, что не проговоришься. Его методика дала сбой. Поразительно, как тебе удалось его облапошить, ведь он производит впечатление человека, знающего проблему «на все сто»? Вон как коробку с колье свистнул, не прикоснувшись. Я точно знаю, что лежала она в стенке, и не стоит мне «лапшу на уши» вешать. Как хоть зовут тебя, Торичео?
