– Вам лучше отвести мальчиков вот по этому адресу, – она протянула вырванный из тетрадки листок.
– Это мой адрес, – воскликнул второй мальчишка. – Наверное, тётя Оля у нас в гостях. Они вместе с моей мамой нас ждут…
Наткнувшись на заплаканный взгляд соседки, парнишка осекся.
Камелотов велел подождать паренькам внизу, а сам вошёл в прихожую плачущей соседки. Та кое-как сквозь рыдания сказала ему, что мать ребёнка погибла при невыясненных обстоятельствах. Что подруга её, мама второго мальчика, недавно ходила в морг на опознание.
В момент спуска по ступенькам к ожидавшим его пацанам Камелотов и подумал, что передавать украденных детей из рук в руки – не самая удачная затея. Его могли принять за кого угодно, например, за похитителя. Мало ли что там детки говорят! У взрослых – свои законы. И не ждёт ли их на квартире у второго парня, которого, кажется, Лёвчиком зовут, засада? Доказывай потом, что ты не верблюд.
Кстати, историю про верблюда на фотографии он сегодня, кажется, уже слышал. От Лёвчика, если ему память не изменяет.
– Так-с, ребятки, пойдём-ка в тот скверик, – предложил он, обняв пацанов, как родных. – Да побеседуем по душам.
– А когда домой? – заныл тот, у кого дома была фотография с верблюдом. – Там бы и поговорили.
– Нет, прежде в сквер!
Устроившись в одной из беседок, Олег посадил пареньков напротив так, чтобы лица обоих были обращены к нему.
– Скажите, ребятки, а что вы помните? – серьёзно глядя на спасённых собеседников, поинтересовался спаситель. – Как вас похитили?
– Я помню, что похитил меня мой папа, – запальчиво начал объяснять тот, которого звали Лёвчик. – Его фотография стоит у мамы на тумбочке. Ещё на фотографии верблюд. Мама говорит, что они с папой в Киргизии познакомились.
– А как тебя похитили? – уточнил Камелотов, сморщившись, как от зубной боли, от упоминания о верблюде. – Подробности ты помнишь?
– Мама всегда оставляла ключи в машине, – с укоризной заметил второй. – Вот бородатый дядька и воспользовался этим. Когда мама вышла в минимаркет, чтобы купить продуктов, он залез в машину, в нас брызнул чем-то. Дальше я ничего не помню. Как в ванной очутился.
– Зачем же твоему папе тебя похищать? – вновь обратился к первому пареньку Олег. – Или они с мамой живут отдельно?
– Мама мне сначала говорила, что папа выполняет спецзадание. Потом – что он погиб, выполняя это задание. Я так думал… до тех пор, пока он меня не украл. Вот! Может, наше похищение – это и есть спецзадание, а? Только мне не верится.
– Лёвчик! – раздалось внезапно со стороны автобусной остановки. – Мальчик мой, господи… Лёвушка! Иди же ко мне скорее!
По аллее к ним бежала молодая женщина, ветер развевал её плащ, платок на шее, сумочка болталась.
– Мама! Мамочка-а-а!
Лёвчик рванулся к ней навстречу. Камелотов не успел ничего сказать. Два человека просто «летели» друг к другу.
– Тетя Марина! – второй паренёк рванулся следом за первым. – Вы не видели мою маму? Где моя мама? Что с ней?
Олегу следовало улыбаться, но он не мог. Разучился это делать на несколько минут, тупо наблюдая за тем, как один из пацанов кинулся на шею незнакомой молодой женщине, потерявшей сумочку, зонтик. Другой тоже радовался, подпрыгивал вокруг. Оглядываясь почему-то в его сторону.
Наконец, на него посмотрела и та, которая до этого крепко обнимала своего сына. Не по-доброму взглянула. Возможно, приняла за похитителя. Мало ли, что эти сорванцы щебечут, их вокруг пальца обвести – пару раз плюнуть.
Однако похитители посреди парка не стоят, засунув руки в карманы.
Когда они втроём подходили к нему, Олегу запомнилось, как женщина трепала по макушке второго мальчишку, который, судя по всему, её сыном не был. У Камелотова ёкнуло в груди, стало не по себе.
И хотя пацаны о чём-то болтали без умолку, тот, второй, периодически спрашивал женщину:
– Вы не знаете, тётя Марина, где моя мама?
Вместо ответа «тётя Марина» всё трепала его по голове, пока не подошли к Олегу вплотную, и у неё появился повод переключиться на него.
– Здравствуйте, меня зовут Олег. Я живу по соседству с домом, где их держали. Всё получилось случайно, если можно так сказать.
– Значит, вы освободитель? Спаситель вы наш? – она, наконец, улыбнулась, а он смог рассмотреть её уставшее лицо. И круги под глазами, и красные прожилки в самих глазах.
– Нам необходимо сейчас решить, стоит ли заявлять в полицию, – он начал говорить быстро, сумбурно, проглатывая слоги. – Ведь преступники на свободе, и ещё неизвестно, чем всё закончится.
– Думаю, – она явно сдерживалась, чтобы не разрыдаться, – что полиция скоро всё узнает без нас.
– Каким образом?
Она посмотрела на мальчиков, которые вдруг перестали её теребить, замерли в ожидании ответа.
– Ребята, вы погуляйте пока. Можете в скверик сходить, – неожиданно предложила «тётя Марина», стараясь из последних сил увильнуть от ответа на прямой вопрос чужого мальчика.
– А насчёт моей мамы, – в последний раз, как показалось Олегу, спросил паренёк. – Скажите, где она…
– Она в больнице, скоро выпишется.
Неохотно мальчишки поплелись в сквер. Ещё бы: столько времени находиться в обществе друг друга, наверняка изрядно надоесть. А тут им предлагалось снова погулять. Не укладывалось в детские головы такое.
Марина тем временем достала из сумочки сигареты. Олег заметил, как дрожали её руки. С трудом закурив, она сделала несколько затяжек, и лишь потом начала говорить.
– Я догадываюсь, в чём вы собираетесь меня упрекнуть. Столько дней провести без ребёнка, и… единственного, заметьте. И теперь вот так отправлять гулять в сквер. Я догадываюсь.
– Что вы, я не думаю. Совсем не думаю!
– Я понимаю, опасность не миновала. За их судьбу, поверьте, очень беспокоюсь, – она взглянула на Камелотова как пленная партизанка на немецкого офицера. – Хотя эта сволочь… добилась своего. Ольги больше нет. Мама Вовчика мертва, понимаете?! Они убили её, а вместе с ней ещё одного человека, отца Лёвчика.
– Простите, того, что на фотографии с верблюдом?
Олег пожалел о вопросе, который у него вырвался, но было поздно.
– А вы откуда знаете?
– Извините ещё раз, но мне про фотографию рассказал ваш сын.
Марина испытующе посмотрела на него и неожиданно разрыдалась, ткнувшись в его несвежую рубашку. Ему не оставалось ничего другого, как обнять её за плечи.
– Крепитесь, Марина, дети не должны видеть ваших слёз.
– Ничего, – отпрянув от него, она попыталась улыбнуться. – Ветер высушит. Зато хоть немного легче станет. Меня только что вызывали на опознание трупа. В морг, короче. У Ольги никого нет кроме меня. Никого! Её некому опознать… Так живёт человек, растит детей и вдруг. Ни с того, ни с чего. Украли ребёнка, а потом и мать… грохнули. В голове не укладывается. В её сотовом нашли мой номер и позвонили. Но за что? Как я догадываюсь, она выполнила все их требования. Им оставалось лишь вернуть заложника, а они вон как. А Кирилл. Он откуда взялся?
