Когда получала из рук неразговорчивого усача увесистую сумку, почувствовала смутное беспокойство. Словно за ней кто-то наблюдал. Вспомнила, что говорил старикан про уединённое место. Вспомнить-то вспомнила, но добраться до него не успела.
Как из-под земли перед ней вырос… факир Зубарев. Почему-то в тёмных очках, от того ещё более страшный. В этот же миг ноги и руки отключились, перестав ей повиноваться. Только язык как-то ещё слушался:
– Вы? Василий Зубарев?..
– Да, газетчица, это я, – заявил он, по-хозяйски забирая из её рук сумку. – У меня прощальная гастроль сегодня. В большом зале филармонии. Приглашаю!
С этими словами он растворился в вокзальной суете, а она продолжала стоять, не двигаясь, как в детстве, когда подруга неожиданно ей приказывала «замри!» Лишь губы чуть слышно прошептали:
– А во сколько начало?..
Её величество ревность
Услышав звук поднимающегося лифта, Бронислав рухнул на ступени, отдышался. Что за чертовщина? По всем признакам выходило, что это он, Бронислав Юрковский, довёз Марину до дома, тепло попрощался, и счастливая молодая женщина с сынишкой отправились домой.
Сам доктор «отчалил» к себе в холостяцкую квартиру.
А как же он, побывавший недавно в таких катаклизмах, что никому и не снились. Куда ему отправиться отдыхать после тяжёлого трудового дня? Тут он со всей безысходностью понял, что в прошлом оказался исключительно в результате «манипуляций» Жиделя. И вернуть доктора назад может только профессор, лежащий сейчас под капельницей, находящийся между жизнью и смертью.
А если Валентиныч, не дай бог, умрет? Брониславу придётся вечно быть вторым номером? Под одним небом будут влачить существование Юрковский первый и Юрковский второй. Это ад! Как долго так можно протянуть?
Что будет, когда Юрковский под первым номером достигнет того срока, когда Жидель его вынул из реальности и начал ставить один эксперимент за другим. Ведь киллершу удалось ликвидировать, после чего развитие потекло иначе, необходимость лететь в прошлое, наказывать кого-то – отпала. Архивариус вряд ли пожалует к Юрковскому с предложением «присмотреть за Торичео» второй раз, странным образом возвратившись из Мышеловки. Полный атас! Кто-нибудь хоть что-то в этом понимает?
И с чего Бронислав вообще взял, что рантепс у Марины дома? И вообще, что Марина – одна? Марины тоже, оказывается, две. Та, которую он видел только что, понятия не имеет ни о каком рантепсе, и в прошлое спасать Ольгу Рысс она не отправлялась, поскольку в этой новой реальности Ольге ничего не угрожает.
Кранты! Вот он, настоящий апокалипсис! Для одного, конкретно взятого доктора. Вернее – для двух, конкретно взятых.
Вокруг течёт новая майская реальность, в которой нет места ни Брониславу, ни Марине. Они – за бортом!
Может, их обоих – его и Марину – Жидель забросит обратно, в свой временной пласт, чтобы они были в единственном числе? Но там будет жива и киллерша, устроившая этот самый… апокалипсис. Жидель на это не пойдёт. Что делать?
Только бы профессор выжил, только бы не окочурился.
Доктору померещилось, что от усиленной мозговой деятельности у него из ушей начинает что-то вытекать. Уж не мозги ли?
Как ни крути, а от жизни этого старика сейчас зависело всё. Без Валентиныча – как без рук. И как могло получиться, что доктор настолько впал в зависимость?
Не оставалось ничего другого, как покинуть здание и направиться прочь. Было ясно, что рантепса здесь не найти. А что, если направиться домой, объяснить ситуацию своему двойнику и как-то попытаться начать сосуществовать вдвоём? Доктора передернуло: дикость! Не мысли, а бредовые галлюцинации какие-то! Ситуация повторяла сюжет с Торичео с зеркальной точностью.
Ноги сами привели на вокзал. На стоянке он заметил замызганные «жигули» пятой модели. Возле машины стоял и курил мужик атлетического телосложения, показавшийся Брониславу знакомым.
Да это же Ван Дамм! Тот самый, кто врезал ему в тот вечер, кто вывалился из квартиры Марины в плохо застёгнутой рубашке. Но чей труп тогда Марина видела в морге на опознании Ольги Рысс?
Не раздумывая особо, доктор подошёл и развернул курившего к себе:
– Привет, ну что, поговорим?
– Тебе чего, мужик? – Ван Дамм оценивающе скользнул по нему взглядом. – Иди куда шёл, от греха подальше. Я тебя не знаю, ты меня тоже.
– Что?! Защищайся! – Бронислав выхватил у курившего изо рта сигарету и бросил под ноги. – Ну! В стойку!
Через секунду он различил перед самым своим носом вытянутый вверх средний палец правой руки Ван Дамма.
– Тебе сказали… – хотел продолжить тот, у которого только что выхватили изо рта сигарету, но Бронислав не дал ему договорить.
Мощный удар в челюсть повалил не ожидавшего подобной прыти противника на капот «жучки». Когда Ван Дамм вертика-лизовался, то вскользь «схлопотал» ещё один удар – правда, уже не такой сокрушительный.
– Ну всё, ты меня достал.
Ни один из следующих ударов Бронислава не достиг цели, так как Ван Дамм уворачивался и ставил «блоки». Зато доктор успел пропустить несколько чувствительных «тычков» по корпусу и прямой – в то самое место, которое, казалось, ещё хранило воспоминание.
– Прекратите! – неожиданный женский крик застал доктора в лёгком нокдауне, а Ван Дамма – в состоянии занесённого кулака для того, чтобы поставить окончательную жирную точку над «и». – Что вы делаете? Нашли время, чтобы выяснять отношения!
Кое-как доктор смог сконцентрироваться на источнике звука. Марина в шикарном брючном костюме отталкивала от него Ван Дамма. За него заступалась женщина! Позор!
– Лучше познакомьтесь, дурни! Это Бронислав, это Кирилл…
– Он первый начал, – оправдывался Ван Дамм, пытаясь оттолкнуть защитницу. – Подошёл и как врежет.
– Броник, – Марина повернулась к доктору, и принялась жестикулировать. – Ты пытаешься наказать его за то, чего он не совершал. Кирилл ни в чём не виноват, пойми. Это случилось потом, позже. Это несправедливо!
– Тогда я ничего не понимаю, – доктор развел руками. – Я только что видел, как ты в сером плаще выпорхнула из джипа и с Лёвчиком отправилась к себе домой. А я уехал к себе.
– Я сама мало что понимаю, но бутузить друг друга – верх маразма! Лучше бы догнали факира этого. Он рантепс у меня отобрал.
Услышав знакомое слово, Бронислав мигом оправился от нокдауна:
– Как рантепс? Где рантепс? Нам он как воздух нужен. Без него мы не… сможем к себе вернуться!
– Что ещё за факир? – поинтересовался Кирилл, обходя «жигули» и садясь за руль. – Не знаю никакого факира!
– О господи, да это Василий Зубарев, – Марина в отчаянии заломила руки. – Броник, ты его ещё архивариусом называл!
