– С цветами, конечно, много возни. То они померзнут, то засохнут на солнце, но зато они глаз радуют… георгины, например… или лилии… пионы, опять же, когда расцветут – это просто загляденье… еще дельфиниум я очень люблю, особенно голубой. Или вот лилейник… с ним, говорят, возни поменьше, да только вранье это. А один раз я посадила эхинацею, тоже красивый цветок…
– Чего? – покосился на нее водитель. – Эхина… чего?
– Заткнись, тетка! – мрачно процедил Надеждин сосед. – У меня от твоей болтовни голова разболелась!
– Чего это? Уж и поговорить нельзя…
Лейтенант Васильков выслушал сообщение по рации и повернулся к своему напарнику:
– Слышь, Коля, только что объявили операцию «Перехват». Женщину в городе похитили, увезли в неизвестном направлении на черной «Тойоте-Камри»…
– Ну так то в городе! – вяло отмахнулся Коля Капустин. – Где город, а где мы!
– Но ты на всякий случай посматривай… Черная «Тойота», номер полностью запомнить не сумели, но начинается на «УГУ», и первая цифра – тройка.
– А вон как раз черная «Камри» едет! – оживился Капустин.
– Ну, вот видишь! А ты говорил, где мы, а где город!
– Да мало ли их, черных… вот если бы номер…
– Смотри-ка, так ведь и номер подходящий! На «УГУ» начинается! Верти, Коля, в погонах новые дырочки! Повышение нам светит!
– Да погоди ты радоваться, может, не та машина. Полностью ведь номер не записали…
Васильков громко, со вкусом проговорил в микрофон:
– Водитель «Тойоты-Камри» номер УГУ триста девяносто! Немедленно остановитесь! Немедленно, я вам сказал!
– Ну вот и приехали! – проговорил водитель, сбрасывая скорость.
– Не дрейфь, разберемся! Они всех подряд проверяют! – Сосед Надежды покосился на нее. – Ну, тетка, можешь бухтеть про свои георгины! Эти менты сразу от нас отвяжутся!
Парень в форме ДПС выбрался из своей машины, вразвалку подошел к черной «Тойоте», поднес руку к фуражке:
– Лейтенант Васильков, дорожно-патрульная служба! Документы, пожалуйста! И попрошу вас выйти из машины!
– Шеф, а что мы нарушили? – заныл водитель. – Что мы нарушили? Скорость не превышали, на знаки реагировали…
– Я сказал – документы!
Водитель вздохнул, достал из бардачка стопку документов, отдал лейтенанту.
Сосед Надежды покосился на нее и прошипел:
– Лишнего не болтай! Скажешь что – пришью!
– Не поймешь вас… – обиженно проговорила Надежда. – То говори, то молчи…
– Про цветы – можно, а про что другое – ни-ни!
– А про огурцы можно?
– Да заткнись уже!
– А теперь выйдите из машины! – скомандовал лейтенант.
Водитель нехотя повиновался.
– Всем выйти!
– Почему это? – окрысился сосед Надежды.
– По кочану! Выполняйте мое требование!
Мужчина выбрался из машины, Надежда последовала за ним, выразительно взглянула на полицейского и осведомилась:
– А у вас дача есть?
– Что? Какая дача?
– Обыкновенная, на шести сотках!
– Эта женщина кто такая? – осведомился лейтенант, вспомнив ориентировку.
– Теща моя, – мрачно сообщил похититель. – Всю дорогу про свою дачу трындит, все нервы вымотала!
– Теща?! – возмущенно воскликнула Надежда. – Упаси меня бог от такого зятя! Руки растут не из того места, и вообще…
– Так теща или не теща? – полицейский переводил взгляд с мужчины на женщину.
– Никакая я ему не теща! – взвизгнула Надежда и быстро отступила, так, чтобы полицейский оказался между ней и похитителем. – И вообще, вы их попросите багажник открыть! Тогда увидите, что они из себя представляют!
– Коля! Капустин! – крикнул полицейский своему напарнику. – Подойди сюда! Быстро! – И тут же повернулся к пассажирам «Тойоты»: – Откройте багажник!
– Да зачем? – переспросил похититель и злобно покосился на Надежду. – Не слушайте ее, несет что попало…
– Я сказал – откройте багажник! – и Васильков положил руку на кобуру.
Сзади уже подходил его напарник.
Все мужчины переместились к багажнику, на какое-то время забыв про Надежду.
– А ну, открывайте! – гремел Васильков.
Надежда тихонько, мелкими шажками попятилась к краю дороги и, проходя мимо открытой двери «Тойоты», заметила на полу перед задним сиденьем свой мобильный. Метнувшись коршуном, она подхватила телефон и устремилась к кустам, растущим на краю дороги.
Последнее, что она услышала, был дрожащий от волнения голос Василькова:
– Я сказал – открывайте багажник!
Темнело быстро, и это было на руку Надежде. Прячась за кустами, она отходила от дороги все дальше и дальше, пока не нашла какую-то тропку и не бросилась по ней вперед, не обращая внимания на голые ветви, хлещущие по одежде, и громкое чавканье под ногами.
Через несколько минут Надежда замедлила шаг и перевела дух. Никто за ней не гнался, криков и шума машин с шоссе слышно не было. Она находилась в редком лесочке, сквозь голые ветви деревьев просвечивало темное небо, по которому проносились тучи. Что делать? Куда идти? Обратно никак нельзя, да и дороги она не найдет. На небе мелькнул месяц и тут же пропал за очередной тучей. Стало еще темнее, и впереди Надежда увидела отблески света. Значит, надо идти в ту сторону.
Очевидно, судьба ей сегодня благоволила, потому что Надежда не провалилась в яму, не споткнулась о пень и не вывалялась в грязи окончательно. Ничего себе не сломала и не растянула. Подумаешь, ноги мокрые, а пальто годится теперь только на помойку, так оно и не новое. Подбадривая себя таким образом, Надежда вышла на шоссе и увидела вдалеке огни заправки. Определенно, сегодня ей везло.
Возле заправки стояли огромная фура и пара грузовиков и заправлялось несколько легковых машин. Надежда сделала независимое лицо и зашла внутрь. Постояла минуту, привыкая к теплу, а затем свернула к туалету.
Встречная женщина, брезгливо скривив губы, шарахнулась от нее, как от чумной. Надежда поняла почему, когда увидела себя в зеркале, и тут же принялась за дело. Через десять минут из туалета вышла пусть и скромно одетая, но приличная, аккуратно причесанная женщина.
Надежда заказала кофе и выяснила у парня за стойкой точный адрес заправки. Парень ответил, что маршрутки ходят редко, а вот такси приедет быстро, и в свою очередь поинтересовался:
– А что с вами случилось? Машина сломалась или в аварию попали?
– Это неинтересно, – твердо ответила Надежда, и парень согласно кивнул.
Такси и правда приехало быстро. Надежда выпила кофе и съела всего одну булочку, когда снаружи посигналили.
