Она назвала водителю свой адрес и затихла на заднем сиденье, поскольку накатили переживания из-за мужа. Вот что она ему скажет? А самое главное, что он скажет ей?
Как назло, в голову не лезло ни одной подходящей, сколько-нибудь правдоподобной идеи. Видно, мозг устал от приключений и теперь отказывался работать.
Надежда проверила телефон. От мужа за вечер не было ни звонков, ни сообщений. Так, стало быть, он ее не искал. Она тоже решила не звонить, а ехать наудачу, авось что-то в голову придет. Откинув голову назад, Надежда закрыла утомленные глаза.
– Приехали! – послышался голос водителя. – Вас где высадить?
Надежда велела подъехать к самому подъезду, ей уже было наплевать на все. У подъезда, кстати, никого не было. В лифте она взглянула на часы – без пяти двенадцать.
С замирающим сердцем Надежда Николаевна вставила ключ в замок собственной двери, и тут же в нос ударил жуткий запах горелого.
«Пожар!» – в ужасе подумала она и ринулась на кухню, без труда определив очаг возгорания.
На кухне стоял синий чад, такой густой, что топор можно было вешать без опаски. Надежда бросилась к плите, налетела в темноте на табуретку, хотела включить свет, но вспомнила, что нельзя этого делать, потому что рванет газ.
«Какой газ? – тут же опомнилась она. У нас же электрическая плита!»
Все же на ощупь она повернула все крантики на плите и только тогда решилась включить свет. Плита была в ужасном состоянии: засохшая лужа чего-то черного превратилась в отвратительную ржавую коросту, а воняла турка, которая обгорела до дна, да, кажется, и расплавилась.
Надежда широко открыла окно и побежала по квартире в поисках мужа.
Сан Саныч нашелся в гостиной на диване, он полулежал с закрытыми глазами, держа в руках пульт от телевизора. Телевизор тихонько бормотал свое.
– Саша! – сердце у Надежды с размаху ухнуло глубоко вниз. – Что с тобой?
Перед глазами вмиг пронеслись страшные картины: у мужа сердечный приступ, он без сознания, а «скорая» никак не едет, а когда приезжает, озабоченные медики только качают головами: как бы не опоздать. А в больнице муж открывает глаза и не узнает ее, а врачи сокрушенно пожимают плечами: что же вы хотите, все-таки возраст, мы ничего не можем гарантировать…
– Саша! – Надежда одним прыжком подскочила к дивану и потрясла мужа за плечо. – Саша, очнись!
Не открывая глаз, муж поморщился и отвел ее руки.
– Что такое? Что случилось? Что ты кричишь?
– Да очнись же ты! Что с тобой, где болит?
– Нигде не болит. – Муж наконец открыл глаза и потряс головой. – Все хорошо…
– Так ты спал? – дошло до Надежды.
– Ну, задремал немного перед телевизором… А чем это у тебя пахнет так противно?
– У меня? – окончательно озверела Надежда. – Это я, стало быть, оставила на плите турку, а сама разлеглась на диване и заснула, как младенец?
– Ой! – Муж сделал попытку вскочить с дивана и тут же плюхнулся снова. – Ой, и правда, я же кофе поставил!
– Да с какого перепуга тебе пришло в голову пить кофе так поздно? Ты же спать потом не сможешь!
Это была заведомая неправда, потому что это она, Надежда, не могла пить кофе после пяти часов вечера, в противном случае ни за что не могла заснуть, а муж на кофе не реагировал. Однако Надежда внушила ему, что на ночь пить кофе вредно, и Сан Саныч послушался.
– Ну я пришел… чего-то слабость такая накатила, в сон клонит, я и решил кофе выпить, пока тебя ждал… А где…
– С чего это у тебя такая слабость? – коварным голосом протянула Надежда, поскольку поняла, что сейчас последуют опасные вопросы, на которые у нее не было правдоподобных ответов, так что срочно нужно было увести разговор в сторону. – Опять небось в ресторане был с московскими партнерами?
– Опять… – муж повесил повинную голову. – Ну никак нельзя было отказаться…
– Ну, это твои дела, я не вмешиваюсь, но ведь чуть квартиру не сжег!
Далее примерно полчаса Надежда повторяла мужу, что турка, которую придется выбросить, – это пустяки, хотя ее и подарила давняя приятельница, а вот испорченная новая плита – это серьезно. А вообще, плита – это тоже не главное, а главное то, что в квартире вполне мог случиться пожар. Вон какой чад стоит на кухне, да и по всей квартире зверски воняет, теперь придется все занавески и покрывала в чистку отдавать, а на кухне вообще ремонт делать. К тому же дым очень вреден, муж мог задохнуться, и кот…
– А где кот? – закричал Сан Саныч, с которого мигом слетел сон.
Еще минут двадцать они вместе искали кота и нашли наконец на шкафу в спальне.
– Бейсик, хоть бы ты его разбудил, вместо того чтобы спасаться на шкафу! – вполголоса упрекнула кота Надежда, а в ответном шипенье без труда расслышала, что если бы она не шлялась где-то вечерами, а встречала мужа, то ничего и не случилось бы.
Надежда решила этого негодяя пока оставить в покое и разобраться с ним завтра. И уже засыпая, с удовлетворением осознала, что муж так и не успел спросить, где же ее носило допоздна.
Утром пристыженный муж тихо ушел на работу, и Надежда проспала. Разбудили ее звонки в дверь.
– Иду, иду! – крикнула она, вяло плетясь по коридору и теряя на ходу тапки.
За дверью стояла Антонина Васильевна.
– Надежда, ты как? А я как увидела в окно, что твой на работу поехал, так сразу к тебе! Что вчера было-то? Как ты выкрутилась?
– Антонина Васильевна, так это, значит, вы операцию «Перехват» объявили?
– А то! – приосанилась соседка, но тут же махнула рукой. – Да не я, куда мне! А только ты забыла, что у меня окно кухни на ту сторону выходит? Ну вот, сижу я, ужинаю, слышу – шум, лай, крик… Пока добежала – никого, только Иннокентий сидит и над собакой причитает.
– Бедный Мефи! Как его жалко…
– Да чего его жалеть? Живехонький он! Повалялся немного в грязи, да и очнулся, больше его хозяин испугался. Но это уж потом было, когда я спустилась. Он и говорит: увезла Надежду Николаевну такая-то машина, номер только до конца не запомнил, я уж его ругнула за невнимательность. Молодой человек, а память ни к черту!
– А как же вы…
– А я сразу нашему участковому позвонила – так, мол, и так. Ну, он меня знает, поверил, у него в ГИБДД ребята знакомые, так все и завертелось. Сейчас я узнавала – взяли тех субчиков с поличным, чего-то не то в багажнике нашли, то ли оружие, то ли наркотики, а потом проверили – много чего за ними числится. Так что благодарность мне будет от полицейского начальства.
– Ой, только бы мою фамилию не упоминали! – испугалась Надежда.
– Знамо дело, твои обстоятельства нам известны. Подводить тебя не собираюсь… – заверила Антонина Васильевна, при этом все принюхиваясь и посматривая в сторону кухни.
