Однажды, в одну из очень редких семейных сцен, он вышел из себя и кричал, что любопытство – очень плохое и опасное качество и не доведет Надежду до добра! Любопытство сгубило кошку… Тут муж запнулся, потому что Бейсик, который сидел у него на руках и которому надоело слушать крики, внезапно цапнул его за палец. Надежда же ловко обернула инцидент в свою пользу. Во-первых, она обиделась, что ее назвали кошкой, во-вторых, внушила Сан Санычу, что если предрекать неприятности коту, то можно и сглазить. Муж и так дрожал над котом, сдувал с него пылинки, а тут вообще испугался. Тем более что Бейсик в кои-то веки встал на сторону Надежды и не разговаривал с хозяином два дня.
Инцидент был исчерпан, но в глубине души Надежда признавала, что муж был прав.
Так или иначе, но ради удовлетворения своего любопытства Надежда была готова на что угодно, на любой риск, на любые опасности. Поэтому, догадавшись, что за дверью клиники творятся подозрительные дела, Надежда поняла, что не успокоится, пока не выяснит все, что можно.
Она перевела дыхание и огляделась. От двери начинался длинный коридор, уходивший в глубину здания. По обеим его сторонам располагались многочисленные двери, на некоторых из них висели таблички с номерами.
Надежда тихонько пошла вперед. Поравнявшись с первой дверью, она приоткрыла ее и, стараясь не шуметь, заглянула внутрь.
За дверью находилась самая обычная на первый взгляд одноместная больничная палата. Возле дальней стены стояла металлическая кровать, на которой спал старик. Длинные седые волосы разметались по подушке, рот приоткрыт, и время от времени старик негромко всхрапывал.
Однако, приглядевшись, Надежда заметила в палате несколько странных деталей. На стене над кроватью висела связка чеснока, на прикроватной тумбочке, рядом с бутылкой из синего стекла, лежал грубо обтесанный деревянный колышек, а на полу вокруг кровати мелом была неумело нарисована пентаграмма.
Надежда сделала еще один шаг – и вдруг задела ногой натянутую над полом леску. Тут же с подоконника с жутким грохотом упала пустая кастрюлька.
Старик проснулся и резко сел на кровати.
Увидев Надежду, он переменился в лице, схватил с тумбочки синюю бутылку и принялся брызгать из нее на Надежду, приговаривая злым усталым голосом:
– Сгинь, сгинь, пропади, исчадье ада! Вернись к своему отцу, Сатане! Оставь меня в покое! – И, покосившись на окно, добавил: – Уже и при свете дня являются, мало им ночи! Даже днем не дают мне отдохнуть!
«Все понятно – законченный псих! – подумала Надежда, уворачиваясь от брызг. – Ну, чему тут удивляться – это же психиатрическая клиника…»
Она все же решила успокоить старика и попыталась наладить с ним контакт.
– Не знаю, за кого вы меня приняли, – проговорила Надежда Николаевна примирительным тоном, – но я не сделаю вам ничего плохого. Я пришла сюда, чтобы проведать своего знакомого, но пока не нашла его и случайно попала в вашу палату…
– Правда? – недоверчиво переспросил старик, но все же перестал брызгаться и поставил бутылку на место. – Значит, вы не суккуб и не вампир?
– Честное слово, это смешно, но раз вы хотите – клянусь. Я не суккуб, не вампир и не привидение, я в прошлом инженер, а сейчас – домашняя хозяйка, как ни печально это звучит…
– Вы – в прошлом инженер? – оживился старик. – Я ведь тоже когда-то был инженером. И неплохим, кажется. Разрабатывал турбинные лопатки. Но это было давно, очень давно. А теперь меня запихнули в это змеиное гнездо, в эту так называемую клинику…
«Вроде разговаривает как нормальный человек, – подумала Надежда, – но этот чеснок… и вода в бутылочке, и пентаграмма на полу… странно все это».
– Вы думаете, я сумасшедший? – Старик уловил сомнение во взгляде Надежды. – Все это, – он обвел взглядом палату, – средства защиты! Вы ведь инженер…
– Бывший! – уточнила Надежда.
– Бывших инженеров не бывает! Ведь ум, логика, мировоззрение никуда не пропадают, даже если вы уходите с работы. Так вот, как инженер, вы должны понимать, что такое техника безопасности. Когда вы имеете дело с электричеством – вам нужны изолирующие материалы, когда с ядами и кислотами – костюм химзащиты, а когда вы сталкиваетесь с такими сверхъестественными сущностями – нужно вот это… чеснок, святая вода и прочее…
«Нет, все же псих! – уверилась Надежда. – Хотя вроде и рассуждает логически. Но я слышала, такие труднее всего, безнадежные они…»
Она тут же сделала непроницаемое лицо, чтобы псих ничего не заподозрил.
– Больше всего угнетает то, что они мешают спать! – разглагольствовал старик. – Всегда являются по ночам! Мне в моем возрасте нужен полноценный сон, но стоит заснуть – они тут же являются! Я устроил здесь эту примитивную сигнализацию, – старик показал на леску, за которую зацепилась Надежда, – благодаря ей они не могут подобраться ко мне незамеченными. – Он снова взглянул на Надежду и грустно проговорил: – Я вижу, вы мне не верите… вы считаете, что это бред сумасшедшего… Как мне вас убедить? Хотите, я назову вам на память натуральный логарифм любого числа?
«Даже если так, это ничего не доказывает! – подумала Надежда. – Сумасшедшие бывают очень умными во всем, кроме того, на чем они помешались».
Она вспомнила, что давным-давно у них в институте работал один тип со смешной фамилией Некакашин. Честно говоря, кроме этой фамилии, ничего в нем странного не было. Ну, занудный немножко, голос монотонный, а в работе соображал. И кстати, таблицу логарифмов наизусть знал, говорил, что, будучи студентом, на спор выучил. И вот работал он, работал, а потом – раз! – выбросился из окна. Хорошо, что не в институте, а дома. Оказалось, что он уже давно состоял на учете, но об этом знал только начальник.
– Да, это ничего не доказывает! – Видимо, старик подумал о том же, о чем и Надежда. – Но вы сами можете убедиться, что здесь творятся ужасные вещи! Особенно по ночам!
Надежда вспомнила разговор двух женщин на пороге клиники. Они тоже говорили о суккубах… нет, об инкубах. Не могут же все здешние пациенты помешаться на одной и той же теме? Нет, здесь определенно творятся какие-то темные дела!
И все же, сумасшедший этот старик или нет? Пожалуй, как раз то, что он не знает, как доказать свою нормальность, и говорит в его пользу… сумасшедшие обычно самоуверенны.
– Но если вы не душевнобольной, то как оказались в психиатрической клинике? – осторожно спросила она, предусмотрительно держась в стороне от бутылки со святой водой.
– Ох, не спрашивайте! – старик тяжело вздохнул. – Это все Марианна…
– Кто?
– Моя невестка! Она меня ненавидит и сделала все, чтобы от меня избавиться. Несколько раз вызывала скорую психиатрическую помощь, говорила, что я опасен, что я на нее нападал, сама себе ставила синяки, рвала одежду…
– А что сын?
– Сын… – старик закрыл лицо руками. – Сын мой умер… погиб несколько лет назад. Тогда все и началось. Понимаете, у нас очень хорошая квартира в центре. Жена моя умерла давно, и мы с сыном решили не расставаться, когда он женился. Он сам предложил. А когда погиб… я тогда был в ужасном состоянии, как-то все прошло мимо меня, Марианна давала мне подписывать какие-то бумаги… в общем, по документам, и квартира, и фирма – все досталось ей. Ну и…
