– Господи, я отдала им все свои деньги, – прошептала я. – Ничего не понимаю. Они же знают, что у меня ничего нет и я не в ответе за дела мужа.
– Знаете, что, Катерина Николаевна? – хмыкнул следователь. – Вы просто царица по части принятия безумных решений! Вы отдали деньги преступникам! И вместо того, чтобы сразу обратиться в полицию, когда ваш дом разгромили, вас саму чуть не изнасиловали, угрожали и вымогали остальные деньги, вы решаете, что проблема сама рассосётся и просто живёте дальше! И что? Вас снова оставили без денег и чуть не изнасиловали. И если бы не эти ваши подозрительные защитники, то неизвестно что бы с вами сейчас было…
– Они сказали, что убьют меня и моего брата, если я обращусь в полицию! – воскликнула я и заплакала.
– Да ну? А разве вы не знаете, что нельзя доверять преступникам, особенно насильникам? Очень умно с вашей стороны довериться этим уголовникам.
– Ваши слова сейчас не имеют никакого смысла. Всё уже произошло, и я пришла к вам за помощью! Помогите мне! Они могут уже знать, что я здесь! Мне теперь страшно будет жить! У меня брат маленький, которому требуется операция! А вы тут прессуете меня, будто это я преступница!
Вывалила всё своё негодование, страх и отчаяние на следователя.
– Нет смысла вести переговоры с преступниками, Катерина Николаевна.
– Но что теперь? – тихо спросила его.
Следователь смотрел на меня пристально и совсем чуть-чуть сочувственно.
Он видел на моём лице и шее синяки. Побои даже сняли и внесли в протокол. Только, толку-то?
– Ребята из убойного отдела будут охранять ваш покой. Не беспокойтесь. Они будут дежурить в машине у вашего дома.
Следователь сообщил мне об этом так, будто для меня это был единственный выход.
– И на этом всё? – опешила я.
– А что ещё? – развёл мужчина руками. – Подготовлю список предполагаемых преступников, согласному вашему описанию. Потом я вызову вас, и вы посмотрите фотографии. Может, вы кого-то и опознаете. Нам так проще будет их найти.
– А камеры? – спросила я. – В нашем доме были камеры. Там должны остаться записи. И в подъезде тоже.
– Мы уже работаем над этим, Катерина Николаевна. Людям дано задание и по видеозаписям и по поиску свидетелей. В течение двадцати четырёх часов у нас будет материал. А пока, возвращайтесь домой. Наши сотрудники вас отвезут.
– Мне надо сначала брата из садика забрать.
– Отвезёт, куда скажете, и доставит домой, – сказал мне следователь, как маленькой.
– Найдите их… – прошептала я.
– Найдём, – сказал следователь и добавил: – Спите спокойно. Мы о вас позаботимся.
Я кивнула и встала со скрипящего стула.
Когда я возвращалась с братом домой, я не чувствовала себя в безопасности, даже находясь в полицейской машине.
Я чувствовала себя ужасно.
Опять этот липкий страх.
И самое ужасное – теперь я точно не знаю, что мне делать.
* * *
Алекс (Защитник)
– Алекс Константинович, ваша подопечная обратилась в полицию.
Отложил планшет и посмотрел на своего помощника.
– Какого хера она это сделала? Твои люди ведь избавили её от насильников!
Помощник опустил взгляд в пол.
– Я должен что-то узнать?
Он кивнул.
– Говори.
– Не знаю, как так вышло, но эти ублюдки забрали её деньги от продажи машины, которые должны быть внесены завтра за лечение ребёнка.
Удар по столу и мой кулак взрывается болью.
– Как ты мог это допустить?! – прорычал я, прожигая гневным взглядом помощника.
– Простите. Моё упущение.
– Твою же мать! Ментов только не хватало. Узнай по своим каналам, кому досталось дело.
– Хорошо.
– И это… Сколько денег нужно на лечение ребёнка?
* * *
Катерина
Смотрела на себя в зеркало. Мои голубые глаза были заплаканы и покраснели.
Перед глазами встал день свадьбы. Я вспомнила, как была счастлива те несколько часов – улыбка Никиты, звон бокалов, брызги шампанского, цветы, белое платье, мечты и грёзы о прекрасном семейном будущем – в один миг я лишилась и мужа, и счастья, и будущего.
Нестерпимая боль полоснула по сердцу. Слёзы медленно текли по щекам. Кричать от боли уже было не в силу.
Медленно опустилась на бортик ванны и закрыла лицо руками.
Нет больше у меня ни родителей, ни мужа. И счастья вечного не обрела…
Бесконечные долги, проблемы, страхи – вот, с чем я теперь живу.
– Никита, Никита… – прошептала в пустоту. – Как же ты так мог со мной… с нами поступить?..
Меня одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, я очень тосковала по Никите, а с другой – мне яростно хотелось расцарапать и набить ему лицо за такую чудовищную подставу. Почему он просто не рассказал мне? Я имела право знать о его проблемах! Быть может, тогда бы я не приняла предложение стать его женой…
Разделась и залезла под душ. Постояла под упругими струями сначала горячей, а потом прохладной воды, смывая с себя всю эмоциональную грязь и страх прожитого дня. Насухо вытерлась махровым полотенцем, а потом обернула им мокрые волосы.
Я никогда не верила в приметы. Но, когда я бросила свою одежду в корзину для белья, моё обручальное кольцо, что я носила на вдовьем пальце, вдруг слетело с пальца и прокатилось по полу до самой двери. Кольцо с небольшим бриллиантом безупречной огранки на скорости влетело в дверь и отскочило назад.
Подняла кольцо и задержала у пальца.
Может, мне кто-то или что-то пытается сказать?
Я женой-то успела побыть всего несколько часов.
Тяжело вздохнула, положила кольцо на полку и накрыла его крышкой от дезодоранта.
Снова вздохнула и вышла из ванной.
Илюша уже спал.
Мой маленький брат, который совсем ни в чём не виноват, теперь страдает из-за моих необдуманных решений и неправильного выбора.
Страшно.
Очень страшно.
Вытащила из шкафа документы на квартиру и, закусив губу, приняла нелёгкое решение.
Времени ждать у меня нет, когда там полиция найдёт этих уродов и вернёт мне мои деньги. И вернут ли? Что-то меня гложут сомнения.
Вздохнула и решила завтра с самого утра, как только отведу Илюшу в садик, направлюсь в банк. Попробую взять кредит под залог квартиры.
Риск. Огромный риск.
Но мне нужны деньги для Ильи.
