Параллельно буду продавать квартиру. Этот процесс не ежеминутный. Но после продажи я смогу выплатить кредит раньше срока и быть может что-то и останется на маленький, но свой угол для нас с Ильёй.
План не ахти какой, но выбора у меня не было. Совсем.
Подошла к входной двери и на всякий случай проверила новые замки, которые мне сегодня вечером поставил мастер. Пришлось заплатить по двойному тарифу.
Вот и пригодились деньги Денисова, будь он неладен.
Я долго засыпала и вздрагивала от каждого шороха.
Уснула лишь под утро. Мысли мучили меня всю ночь. Мысли и эмоции. Я злилась на Никиту, злилась на выродков, что прессовали меня, на куратора, что перенёс встречу и из-за этого я потеряла последние деньги, на полицию, но в особенности злилась на себя.
Злость, одиночество и чувство несправедливости. Похоже, эти чувства станут моими постоянными спутниками: чувство несправедливости произошедшего, пустота и осознание того, что я теперь одна, без поддержки и мужского плеча.
Моё сердце болезненно сжалось, и мне стало трудно дышать. Слёзы снова потекли, оставляя влажные дорожки на лице. В прошлом у меня были трудные дни и дни, когда я переживала смерть мамы, а потом и отца, но ещё никогда я не ощущала такой пустоты, страха и безысходности.
Тусклый розоватый рассвет пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы. Встала, ощущая себя полностью разбитой, не выспавшейся и депрессивной.
В зеркале отразилось опухшее и бледное лицо. Сразу было видно, что у меня не всё в порядке в жизни.
Умылась холодной водой, стараясь привести лицо хоть немного в благоприятный вид.
Привела себя в порядок, но всё равно осталась недовольна своим внешним видом.
«Вдова с долгами» – мне казалось, что все люди, увидев меня, сразу поймут, какого рода у меня беды и проблемы.
Тряхнула головой и выбросила глупые мысли из головы.
Прошла в детскую и посмотрела на своего брата, мирно сопевшего в своей кроватке. Всепоглощающая любовь наполнила моё сердце.
– Малыш… – прошептала я и поцеловала розовую щёчку ребёнка. – Пора вставать…
– Ммм… Не хочу… – тихо проворчал Илья и перевернулся на другой бок.
Я тихо засмеялась.
– А сегодня в садике будет спектакль. Ты забыл? – напомнила брату. – Сегодня уже двадцатое число, Илья.
Он тут же распахнул сонные глазки и повернулся ко мне.
– Правда? Уже сегодня?
– Угу, – кивнула ему с улыбкой. – Поэтому вставай и иди умываться. А я пока завтрак приготовлю.
Глава 8. Всё тайное всегда становится явным!
* * *
Алекс (Защитник)
– Алекс Константинович, сегодня объект получит конверт.
Я взглянул на своего помощника Семёна и кивнул.
– Хорошо.
Он замялся и со вздохом сказал:
– Есть новости по Бронецкому.
– Какие? – поинтересовался без интереса. Для меня Бронецкий уже умер во всех смыслах. Моя помощь его супруге – это лишь очистка совести, чтобы она, сука такая, не грызла меня больше.
Семён открыл свой портфель и достал папку.
– Вам стоит об этом узнать, – произнёс он с хмурым выражением на лице.
Я взял протянутую мне папку и сказал:
– Объясни вкратце. Не хочу тратить своё драгоценное время на чтение этого талмуда.
Семён сел в кресло и положил на стол сцепленные в замок руки.
– Алекс Константинович, в этой папке страховые документы Бронецкого.
– И? Ты так смотришь, будто узнал нечто ужасающее.
– Так и есть. Никита Бронецкий буквально за несколько дней до свадьбы застраховал жизнь Катерины и её брата. Выгодоприобретатель только один…
– Бронецкий, – процедил я. – Конченый ублюдок. Я уже предполагаю суть того, что ты мне расскажешь. Какую сумму он бы получил за смерть Катерины и её брата?
– Вы всегда были проницательны, Алекс Константинович. Откройте третий лист.
Распахнул папку и быстро пролистал документы. Вот он – третий лист.
Пробежал глазами по сухому тексту и остановился на сумме выплаты в случае смерти глупой девчонки и её брата.
Покачал головой.
– Эта мразота просчитала всё до мелочи, – процедил я, сжимая руку в кулак. – Семён, это же надо до такой низости додуматься! Он даже прописал виды несчастных случаев!
Поднял взгляд на Семёна.
– Бронецкий выдумал целую схему, как решить свои финансовые проблемы. Любопытно, как он придумал убить свою жену и ребёнка?
– Алекс Константинович, я с вами много лет работаю и видел много грязи, много мерзавцев и подонков, но вот это… Я не знаю таких слов, чтобы описать всю гнилую суть Бронецкого.
– А нет таких слов, Семён. Бронецкий просчитал всё до мелочей. Страховка начала бы действовать через несколько дней после того, как Катерина бы стала его женой. Но он не предусмотрел одну маленькую деталь…
Я злобно усмехнулся.
– Он не предвидел собственную смерть. Костлявая похерила все его планы.
– Но только девочку жалко. Этот сукин сын выбрал её не просто так. Катерина, можно сказать, сирота. Молодая, глупая ещё. Брат её болен. Он втёрся к ней в доверие, предстал перед ней как принц на белом коне, а глупыха даже и подумать не могла, что станет жертвой циничного и жестокого подонка. Да не только сама, но и брата затащила в эту клоаку.
– Ты прав Семён, – вздохнул я, откладывая папку, чтобы чуть позже её подробно изучить.
Бронецкий открывался с новых сторон – ещё более тёмных и подлых, как и он в принципе всегда и являлся.
Катерине повезло, что он сдох, не успев реализовать свой план.
Теперь я даже рад, что его нет в живых. Девочку и правда, жалко.
– Знаешь что, Сёма. Я, пожалуй, напишу записку Катерине. Анонимную. Вложишь её в конверт с деньгами.
– Как пожелаете.
Что ж, девочка. Когда-то твоя семья пострадала от рук моей семьи. И снова ты едва не пострадала, но уже от рук отъявленного подонка.
Прямо девочка-беда.
Думаю, нужен за ней присмотр.
Взял лист плотной бумаги, перьевую ручку и размашисто написал небольшую записку.
* * *
Катерина
Банки не сказали мне «Да». Но они и не сказали «Нет».
У всех был лишь один ответ: «Мы сообщим вам о принятом решении, как только вашу заявку с документами рассмотрит служба безопасности банка».
