Я не понимала…
* * *
Катерина
– Затем, что я сильно виноват… – произнёс он глухо и вдруг выругался. – Чёрт! Катя… Всё не совсем так, как говорю.
– Объясни, – попросила зачем-то.
У меня сейчас было лишь одно желание – броситься прочь из этого дома. Убежать, чтобы забыть…
Но я не забуду. Ничего из того, что со мной произошло, не забуду. Память штука такая, с яркостью хранит дурные воспоминания, а хорошие стираются со временем, как это происходит с фотографиями.
– Мой брат… – заговорил он, и я сжалась в кресле, едва удержав себя, чтобы не закрыть уши руками. Чтобы не слышать его голос. – Мой брат после суда прошёл долгое лечение в клинике. Когда он вернулся к социальной жизни, я понял, что он так и не исправился. Жизнь его ничему не научила. Но я не особо занимался Владом, больше времени уделяя своему бизнесу и проектам, которые приносили мне ещё больше миллионов.
Он горько рассмеялся. Обошёл комнату и остановился напротив меня. Напротив кресла, в котором я сидела сломанной куклой, с мокрым от слёз лицом, опухшими глазами и потёкшей косметикой.
Наверное, я выглядела сейчас жалкой жертвой.
Плевать.
Алекс прошёл к книжному шкафу, встал ко мне спиной, положил на тёмное дерево руку и опустил на неё голову.
Заговорил он с сильнейшей печалью в голосе и, одновременно, злостью:
– Мой брат спутался с одним ублюдком, который творил незаконные дела с запрещёнными веществами. Он снова начал принимать наркотики и падать в ту же яму, из которой я его едва вызволил.
Я слушала историю, но испытывала лишь отвращение к человеку, пусть он хоть трижды уже мёртв. Отвращение и презрение. Богатенький наркоман, который прожигал жизнь, не ценил её и отправил на тот свет ни в чём неповинных людей, сломав тем самым две другие судьбы – мою и Илюши. Сделал нас сиротами. Жаль, что я не узнала о его смерти раньше – порадовалась бы.
– Я не оправдываю его, Катя.
Он снова смотрел на меня. И на его лице отражалась масса эмоций, в основном – сожаление и грусть.
– Не делаю ему послаблений за совершённые поступки… Хотя я слишком поздно понял, что лучше бы Влад получил свой срок по полной.
– Лучше бы ты не допустил того, что он стал наркоманистым чудовищем, убившим мою семью… – просипела я сдавленно, борясь с рыданиями, что душили меня изнутри.
Боль прошлого вернулась. Обнажились, казалось, затянутые раны.
Я снова ощущала то обжигающее и гнетущее чувство несправедливости и неправильности.
– Прости… Ты права… – ответил он отрывисто, глядя на меня взглядом побитого пса. – Но ты должна знать остальное.
Он сел в кресло и заговорил. В его голосе появился металл и жёсткость.
– Той сволочью, что вернул моего брата на гиблую тропинку оказался… Бронецкий. Никита Бронецки. Твой покойный муж, Катя.
Я затихла и с недоверием подняла на Алекса Севастьянова полный боли и непонимания взгляд.
– Кто?.. – спросила его, думая, что я ослышалась.
– Бронецкий, – повторил мужчина. – Ты даже представить не можешь, насколько это конченый человек, Катя. Он столько дерьма сделал за всю свою недолгую жизнь. Столько погубил людей, обанкротил, обесчестил и всегда… Всегда это у@бище выходило чистеньким из любого грязного дела.
– Так значит… – я не могла поверить в услышанное! Тряхнула головой. – Я уже ничего не понимаю…
– Потому что ты оказалась, вплетена в игру этого урода, не зная его истинных намерений. Если бы его не кончили в тот день, то ты бы здесь и сейчас не сидела.
– Боже… – прошептала я и опустила голову, которая начала болеть, на свои сложенные руки.
– И это ещё не всё… – вздохнул Алекс. – Я думаю, Бронецкий не стал бы на тебе жениться… Даже ухаживать не стал бы, не лишись он своего состояния, репутация и социального положения. Этому поспособствовал как раз я.
Медленно подняла голову и пронзила мужчину своим пустым и усталым взглядом.
– Я разорил его, Катя. Манипуляциями, словно серый кардинал, заставил сделать необдуманные и провальные вложения. Вогнал его в неподъёмные долги. Планомерно разрушал его жизнь. Потому как кроме своих денег, Бронецкий не ценил больше ничего. Из-за моих действий всё это и произошло с тобой. Катя, к моему глубокому сожалению, ты стала невольной жертвой… Но я… я постарался исправить всё…
Значит, Алекс Севастьянов – причина всех моих бед и трагедий. Человек, по чьей вине его брат превратился в маргинала и убил моего отца и его жену. По его вине мной заинтересовался Бронецкий. Конечно, я понимаю, я была для него идеальной жертвой – ни родных, ни близких, кроме малолетнего брата. Никто о нас не будет плакать, никто не станет искать. И снова это всё из-за Севастьянова. И последствия, что произошли после смерти Бронецкого – на его совести.
– Ты не представляешь, сколько страха я натерпелась, сколько переживала, молилась и думала, что всё, это конец… – прошептала я, глядя в глаза этого страшного человека. – Ты помогал мне деньгами, Алекс… Помог… Сильно помог… Но ты так много боли мне принёс… Столько боли… Столько боли…
– Катя, я…
– Ты был прав… Я хочу уйти… Не хочу ничего… Хочу побыть одна. Подальше от тебя.
После долгого молчания, он холодно сказал:
– Хорошо. Я всегда верен своим обещаниям. Семён тебя отвезёт…
– Нет. Я уеду на такси, – сказала решительно и поднялась с кресла. – Я подожду машину вне твоего дома.
– Катя… Прошу, прости… Я не хотел делать тебе больно. Не хотел. Не знаю, сколько тебе необходимо времени, чтобы простить меня, но я готов ждать хоть вечность.
– Вечности будет мало для тебя, – отозвалась я.
И ушла. Не оборачиваясь.
Но он и не остановил меня.
Правильно, что не остановил, иначе я бы дала ему пощёчину, которую он заслужил.
Я покинула дом своего Защитника…
Защитника?
Нет. Этот мужчина оказался не Защитником, а самым настоящим Чудовищем.
Мужчина может называться мужчиной, не только по своему половому признаку, а по своим поступкам. Только так.
Но я не знала, что Алекс продолжал за мной наблюдение. Что и спасло мою жизнь.
Глава 20. Две полоски
* * *
Катерина
На следующее утро я получила смс-сообщение от Алекса.
Сначала хотела его сразу удалить, а сам контакт заблокировать, чтобы не получать больше от него сообщений и звонков.
Но что-то меня остановило от этого порыва, и я открыла его смс.
