– Алекс…
Его губы прикоснулись к моим, в невероятно бережном и нежном поцелуе.
Когда мы завершили сладкий поцелуй, он прошептал и снова положил ладонь мне на живот:
– Невероятно… Я стану отцом…
Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах вселенскую благодарность и нежность.
– Ты станешь моей женой?
Я не раздумывала ни секунды.
– Да, Алекс. Я стану твоей женой.
Могла ли я, хоть на секунду догадаться, что принесёт мне жизнь? Никогда.
И когда мне повязали глаза, я не представляла, что получу в своё распоряжение прекрасного мужчину. Честного. Ответственного. Влюблённого в меня. И надёжного.
Мой Защитник.
Он мой, до последних мурашек.
И я глядела на него широко открытыми глазами.
Нам предстоит многое друг о друге узнать. Многое испытать и пройти через трудности семейного быта.
Но я уверена, что мы справимся.
А иначе быть не может. С таким-то мужчиной.
Эпилог
* * *
Алекс (Защитник)
Я вышел из душа, завёрнутый лишь в полотенце на бёдрах. Остановился возле кровати и почувствовал мгновенную эрекцию. Мой взгляд жадно пожирал идеальное тело любимой жены.
Она меня ждала, призывно улыбнулась и встала с кровати.
– Тебя не было целую вечность, – сказала Катя с укором. – Илья и Артём по тебе соскучились. Я соскучилась.
– Мне тоже неделя показалась пыткой, – ответил ей.
– Раздевайся, – скомандовала моя смелая жена.
Ухмыльнулся и не стал томить её ожиданием.
Скинул полотенце на пол.
Она тут же приблизилась ко мне и положила руку на затвердевший член.
Обхватила его и стала гладить, и без стеснения лаская яйца другой рукой.
Я сдёрнул вниз верх её комбинации, оголив пышную грудь, которая уже изнемогала от желания и затвердевшие набухшие сосочки, молили меня о поцелуях.
Катя села на кровать и притянула меня за бёдра.
Мой член оказался напротив её лица.
Возбуждающее зрелище.
Она смотрит мне в глаза и открывает свой волшебный ротик.
Принимает мой член полностью. Он погружается в её тёплый и влажный рот. Она помогает себе руками, ласкает мою плоть, облизывает, сосёт…
Кладу руки ей на затылок и активней насаживаю на свой член.
Мой стон разносится по спальне.
Едва не кончив, я опрокинул её на кровать и навис сверху.
– Алекс… – прошептала моя женщина. – Я так хочу тебя, любимый!
И её тело трепещет в моих руках. Она дрожит и стонет, когда мой язык и губы ласкают самые чувствительные и нежные места.
Она влажная и извивается от желания. Её грудь вздымается всё выше и выше, стон становится всё громче.
Моя отзывчивая малышка. Любимая.
– Я не могу больше терпеть… Возьми меня, любимый! – горячо прошептали её губы.
– Как пожелаешь, любовь моя.
Я целую её сладкий рот, сплетаю наши языки. Наш поцелуй наполнен страстью.
Я раздвинул шире её ноги и начал медленно проникать в её жаркое и узкое лоно.
Катя запрокинула голову и не сдержала сладостного вскрика:
– О-о-о-ох… Але-е-екс… Мммм…
– Хорошо, моя девочка… Хорошо… – простонал я, с жадностью впитывая всё её наслаждение, что отразилось на любимом лице.
Я резко вхожу в неё и очень медленно выхожу.
Не тороплюсь, рождая в нас неописуемое наслаждение.
Она обвила меня ногами и руками, желая слиться ещё более сильно.
Я смотрю в её затуманенные глаза и тянусь к сладким губам.
Моя женщина.
Моя жена.
Мои движения становятся резче и быстрее.
Катя прижимается теснее.
– А-а-ах… Ещё… – просит она.
И я уже врезаюсь в её плоть. Жестко, сильно, глубоко.
Из её груди вырываются крики наслаждения.
Мой член пульсирует, я вколачиваюсь в неё уже как обезумивший, ощущая, как подступает сперма, как рождается напряжение и…
– Катя-а-а-а!.. – прорычал, двигаясь в любимой жене с сумасшедшей скоростью. – Люблю тебя…
– И я люблю тебя, мой Защитник, – прошептала самая прекрасная женщина на свете.
* * *
Прошло три года с того случая в квартире Катерины.
Бронецкий отсидел в тюрьме ровно год, пока однажды с ним не приключился несчастный случай.
Как записано в документах: неудачно упал и свернул себе шею.
Но жалости и сожалений его кончина не вызвала ни у меня, ни у моей супруги.
Бронецкий пытался обмануть Смерть… Но забыл, что не стоит с ней играть. Она всё-таки настигла его.
Лобавнов, конечно, отвертелся от правосудия. Точнее, откупился и свалил за границу.
Но закончил не лучше, чем Бронецкий.
Обширный инсульт и его не стало.
Теперь его гигантское состояние делят многочисленные родственники, которых оказалось у Лобана, по меньшей мере, с небольшой городок.
Каждый получил по заслугам.
Не знаю, как бы я жил без своей Катерины. Наверное, продолжал бы лелеять и взращивать свою ненависть к Бронецкому, сокрушаться по поводу непутёвого брата… Но эта удивительная женщина научила меня одной важной вещи – прощению.
Не сразу, конечно, но я всех простил. И отпустил прошлое.
И не жалею об этом. Потому что на моём сердце больше нет камня. Нет боли.
Есть только любовь и счастье.
