— Кукла! — рявкает рядом со мной одна из сопровождающих.
— Не трогать ее, — а это уже Вэйланд из зала кричит.
Хотя его крик больше похож на рык. Люди на сцене замерли.
— Это ваша кукла? Точнее, мы же еще не передали вам контроль, — отмирает сопровождающая. — Это вы тут устроили?
— Я уполномоченный по делам драконов — лорд Вэйланд Кроудлер, — мужчина приближается к сцене.
Вид ужасный. Идеальный костюм порван и висит лоскутами. Его тело, все еще покрытое чешуей, переливается в свете софитов. Он подходит ко мне.
— Я забираю эту куклу с собой, — говорит он. — Снимите с нее ваш контроль.
Я нервно сглатываю, глядя на него.
— Но она без команды выскочила на сцену, — сказала сопровождающая.
— Она же как-то узнала, что сюда надо выскочить, — продолжает Вэйланд.
— Но мы не можем ее отдать вам. Вы же за нее не заплатили.
— Ваш аукцион сорван. Мне придется вести следствие до выяснения до причин произошедшего. Или у вас с каждым аукционом такие накладки?
— Но вы же делали ставки на кукол, — вяло продолжает аукционер. — Мы вас немедленно сдадим стражникам.
— Я сам стражник. Думаю, мы найдем общий язык, чтобы разобраться в этом деле. Где ваш главный?
— Какой главный? Вы на себя посмотрите. Вы же сейчас обратитесь, — трясется от страха аукционер.
— Отдайте лорду Кроудлеру куклу, — на сцену выходит женщина средних лет. — Она ведь и так принадлежит вам?
Вэйланд прищуривается. От этой женщины веет властностью. Она одета в черное платье с глубоким декольте. Роскошные серьги украшают ее уши.
— А вы? — спрашивает Вэйланд.
— Амалия Штерн — владелица этого театра и директор аукциона.
— Госпожа Штерн, — вставляет сопровождающая, — вам не нужно было выходить сюда.
Амалия поднимает руку и смотрит только на Вэйланда.
— Кто бы это ни сделал, он уже скрылся, а у меня есть вопросы к вам и вашей кукле, — говорит она. — Пройдемте за мной. Стража уже в пути.
Мы переглядываемся с Вэйландом.
— Госпожа Штерн, — вставляет сопровождающая. — Мне приказать этой кукле идти за вами?
— У этой куклы не вы хозяйка, — отвечает мягко Амалия. — Прошу за мной, лорд Кроудлер. Надеюсь, вы не обратитесь в дракона?
— Нет, — качает головой Вэйланд. — Идем, Рита, за нами.
А что меня просить? Я бы и так пошла. Но почему бы не остаться и не перетрясти народ? Хотя бы узнать, что произошло и куда делась тридцатая? Ее нужно будет найти, как и того, кто это все устроил.
— Вы обманули наш аукцион со своей куклой, — говорит спокойно Амалия.
Я хмурюсь. Она б еще обвинила его в том, что это я аукцион сорвала.
— С чего вы это решили?
— Вы привели ту куклу, которую нельзя перепродать и подчинить. Она же человек! — поднимает голос женщина.
Оу, упс. Спалилась.
— Я следила за ходом аукциона. И даже за тем, что творилось в комнате, где они стояли. Это немыслимо – продавать человека.
— Она не единственный человек, которого продали на вашем аукционе. Те куклы, которых купил я, – тоже люди, — спокойно говорит Вэйланд.
— Что? — Амалия нервно дергает ворот своей рубашки. — Живые люди? Но мы всех проверяли. Все они куклы. Это немыслимо. А вот вам мы можем выдвинуть обвинения. Все же как-то надо покрыть расходы за те разрушения, которые тут были учинены.
Тут даже я обалдеваю, но молчу. Я кукла, кукла, я вовсе не медведь. О, как приятно куклой в аукционе пролететь.
— Вы что-то знаете о живых людях, заключенных в куклы? — начинает Вэйланд, вальяжно развалившись в кресле.
Будто совсем недавно ничего не произошло. Но судя по всему, драконам в зале есть кому помочь. М-да, конечно, происходит нечто не очень приятное.
— Что? — недоуменно спрашивает женщина.
— Вы же меня сюда не случайно позвали. Да и обвинения насчет куклы тоже только тут предъявили. Вы что-то знаете? Ведь у вас уже было такое?
— Все, кто предъявлял вместо кукол живых людей, — она переводит взгляд на меня, — платили штраф.
Меня берут за руку. Вэйланд берет со стола канцелярский нож и проводит по руке. До оранжевой крови. Я слегка дергаюсь от боли и шиплю. Капли оранжевой крови падают на пол. Амалия недоуменно смотрит на нас.
— Кукольная жидкость. Скажу сразу. Я передал контроль над куклой своему другу. Мы должны были вычислить, нет ли здесь еще таких же странных кукол, которые остаются у одного хозяина. Привязаны лишь к одному.
— Кроме вашей куклы нет никого…
— Есть. Но немного другие. И именно их моя кукла и вычислила.
— Это то, что она кричала в комнате? Про отзовитесь, если вы живые?
Я густо краснею, все-таки она слышала.
— Но как ваша кукла может так много говорить? Она же все равно кукла.
— Значит, вы не знаете, — встает Вэйланд. — Простите, но мы пойдем. И да, я заберу кукол, которых я выбрал. Ну, кроме той, которая это все устроила. Естественно, я все оплачу. Кроме Риты.
Амалия недоуменно хлопает ресницами.
— Но мы не можем вам отдать кукол — аукцион сорван, — вставляет она.
И тут Вэйланд склоняется над ее столом.
— Тогда вы должны понимать, что продавать живых людей нельзя, — мягко говорит он, гипнотизируя ее своим фирменным холодным взглядом. — А доказать это будет легче простого.
Вэйланд достает свою линзу.
— Вы не проверяете кукол этим, а зря. Вам бы открылось море интересного, — говорит он. — Так что простите, но мы пойдем. Вы только зря потратили наше время.
Он отступает от стола и берет меня за руку. А что если она специально задержала нас? Что если тот, кто забрал тридцатую, только сейчас смог бы выйти из зала. Вэйланд тянет к выходу. И только у двери мы слышим:
— Я… Они сказали, что я не должна проверять кукол.
Глава 31
— Что? — оборачивается Вэйланд.
Она наше время и так потратила.
— Линзами не проверять, — продолжает Амалия.
Ну не зря нас задерживает. Я тяну Вэйланда к выходу, но он замирает.
— Мы уже никого не поймаем. Я не в той форме, — шепчет он, глядя мне в глаза.
Я отвожу взгляд. Печально, что упускаем такую возможность.
— Рассказывайте все, что знаете.
— Я не могу, — качает головой Амалия. — Просто до сегодняшнего дня все аукционы проходили спокойно. Ничего такого не было.
