Я осторожно села, потом попыталась встать. Врач меня поддерживал, параллельно задавая вопросы типа не кружится ли голова, не трудно ли дышать, не пропала ли чувствительность в ногах и так далее. Я на все отвечала как можно подробнее — очень хотелось побыстрее выйти отсюда. Но слабость и головокружение пока никуда не делись. Меня перевели в общую палату, наказав тщательно следить за состоянием здоровья.
— Когда меня выпишут? — спросила я у доктора напоследок.
— В лучшем случае через пару дней.
— А сегодня нельзя? — слабо возразила я. — Я хорошо себя чувствую, вот честное слово! — я покачнулась. Хорошо, что сидела на кровати. Если бы не это, уже наверняка упала бы.
— Ни в коем разе! С таким сотрясением, как было у вас, постельный режим как минимум на неделю! Да и ушибы могут неизвестно, как обернуться, надо понаблюдать, сделать анализы и подождать.
— А где мой телефон?
— Вместе с вашими вещами. Я скажу медсестре, чтобы принесла.
— Спасибо, — я откинулась на подушки.
Телефон был почти разряжен. Но главный звонок я сделать успела.
— Максим! Привет! Это я.
— Леночка, как я рад тебя слышать! Как ты, родная? — радость в его голосе согрела мне сердце и отогнала все страхи.
— Все хорошо, только болит все. А вы там как?
— Все нормально, не беспокойся. Злата все дни проводит с кроликами, кушает хорошо, спит тоже. Только жалеет, что кроликов нельзя с собой в постель брать. Ну и по тебе скучает очень. Давай поправляйся быстрее, мы все тебя ждем.
— Да я бы с радостью. Врач сказал, что меня могут выписать уже через несколько дней, если я буду соблюдать постельный режим дома. И вообще говорит, что мне повезло. А вот Евгению… — мой голос сорвался.
— Так. Ну-ка перестань! За рулем была не ты, ты ни в чем не виновата.
— Но это именно меня он подвозил! — я говорила громким шепотом, чтобы соседки по палате не слышали. — Понимаешь? Если бы не я, ничего бы не случилось!
— Я так думаю, это не ты попросила о помощи, — хмыкнул Макс на том конце провода.
— Конечно, не я! Я пыталась вызвать такси. А тут он. Ну и предложил. И был при этом довольно настойчив. Но я ведь могла отказаться! Или хотя бы там, в машине… вести себя по-другому.
— Что ты имеешь в виду? — голос Максима ощутимо напрягся. — Он приставал к тебе в машине?
— На скорости это было бы затруднительно. Он очень сильно гнал. И попросил меня о свидании, тогда бы он снизил скорость. Вот нет бы мне согласиться! Потом можно было сказать, что пошутила. А я ничего не сделала, и его теперь нет! Представляю, как его семья меня теперь ненавидит! — я уже почти скатилась в истерику, но мне надо было высказать все это хоть кому-то. А единственным близким мне человеком в этой ситуации оказался Максим.
— Успокоилась немедленно! — твердо сказал он. — Знаю я, как женщины умеют себя накручивать на пустом месте. И испытывать чувство вины за действия разных уродов. Как ты живешь с таким чувством ответственности за всех, не понимаю? Так вот, дорогая. Ты сильно ошибаешься, думая, что все в этом мире зависит от тебя. Это не так. Некоторые вещи происходят, не подчиняясь твоей воле. Ты не могла отказать этому толстяку, чтобы он тебя подвез, потому что ты торопилась к дочери. А предположить, что он себя так поведет, ты тоже не могла. И ту фуру ты тоже не могла предусмотреть, ты же не ясновидящая. За рулем сидела не ты. Не надо брать на себя ответственность за действия других. Это глупо. Он целиком и полностью виноват сам. В том, что погиб, и в том, что ты из-за него пострадала. Ты должна злиться на него, а не жалеть и защищать, поняла? Не слышу!
— Поняла, — всхлипнула я. — Удивительным образом его слова поставили мне мозги на место. В конце концов, чего это я расклеилась? Какой-то урод убился сам и запросто мог оставить мою дочь сиротой, чуть не убив меня, а я чувствую вину за собой? Действительно, глупость какая-то. — Спасибо, Максим.
— Не за что. Завтра мы с золотцем придем тебя навестить. Что тебе принести?
— Шоколадку! — тут же отреагировала я. Обычно я строго ограничиваю себя в еде — учительница танцев не может быть толстой. Но тут, в больнице, должно хоть что-то радовать?
— А тебе можно? — с сомнением спросил Максим.
— У меня сотрясение мозга, а не желудка, — фыркнула я.
— А, точно, поэтому ты там так странно рассуждаешь.
Наш разговор стал милым и ироничным, я положила трубку, совершенно придя в себя. Жизнь снова стала прекрасной.
Я увидела их на следующий день в часы посещения. Мою лапочку дочку и замечательного мужчину, который решает мои проблемы, ни в чем не упрекнув. Я смогла выползти в коридор, чтобы не смущать соседок по палате. К сожалению, спуститься в зал для посещений мне пока не разрешили.
Злата сразу же бросилась мне на шею. И к лучшему — вид высокого синеглазого Максима приводил меня в необычное волнение. Мне хотелось смотреть на него, обнять, поцеловать… И так далее. Даже думать об этом не хочу… Не влюбилась ли я на самом деле?
***
Максим.
Я не стал рассказывать Елене, как обрывал все телефоны больницы, чтобы мне сказали внятно, что происходит с моей девушкой. Да, я уже считал ее своею. Особенно, когда узнал, что мог ее потерять. Хорошо, что телефон Лены не был заблокирован, и одна из медсестер смогла позвонить по последнему номеру, чтобы сообщить об аварии.
То, что в машине был именно Евгений, я понял сразу по его описанию. Моей ярости не было предела. Хорошо, что этот гад сдох. Я ходил из угла в угол по залу, а мама следовала за мной по пятам.
— Максик, ну все же хорошо, ну что ты так распереживался? — ее голос немного успокаивал.
— Да потому что эта тварь чуть не убила мою девушку! — прорычал я. — Он был за рулем, в аварии виноват он, это не просто несчастный случай, раз они оказались на встречной полосе. Наверняка лихачил, чтобы повыделываться перед Ленкой, он же давно вокруг нее вьется, она его все время отшивала. А тут села к нему в машину, чтобы поскорее к дочери попасть. Представляю, как он обрадовался! В прямом смысле до смерти. Да только вот Ленка тоже пострадала, неизвестно еще, чем обернется, — я тут же осекся, увидев расширенные глаза Златы, как раз вошедшей в комнату. Она весь день играла с кроликами, потом с племянниками, но сейчас дети разъехались по домам, и девочка сидела в доме.
— Де мама? — тонким голоском спросила она, мгновенно интуитивно вникнув в происходящее. Это отрезвило меня сильнее успокаивающих манипуляций мамы.
— Иди сюда, золотце, — я присел, протянув ей руки. Ребенок доверчиво приблизился. — Твоя мама попала в аварию. Она жива, с ней все хорошо, ты не переживай. Только сейчас она в больнице.
— Она не пидет?
— Пока не придет, — за сегодняшний день я научился понимать ее тарабарский язык в совершенстве. — Поэтому ты еще немного побудешь тут, хорошо? Поиграешь с кроликами.
