- Я собирался перезвонить тебе утром. А почему ты в такую рань не спишь? – на заднем фоне кто-то просигналил, а папа сквозь зубы тихо выругался.
- Будильник завела неправильно, видимо, пальцем случайно задела и время сбилось, — сочиняла я на ходу. Ведь только сейчас до меня дошло, что будильник я не заводила.
- Понятно. Так, дочь, мне пора. Сергей звонит по второй линии. Не скучай, вернусь завтра ближе к вечеру. Может, удастся провести тихий семейный вечер. – папа улыбнулся и мне не надо было видеть его лицо, чтобы понять это. Я просто чувствовала.
- Люблю тебя, пап. Будь осторожен! – сказала я на прощание и тяжело вздохнув, поплелась приводить себя в порядок.
Наспех почистив зубы и ополоснув лицо холодной водой, собрала волосы в гульку на затылке. И скинув старые шмотки, решила надеть шорты и футболку. Ну всё! Теперь я готова к разговору!
Надев на ноги мягкие тапочки, пошла на кухню. Именно там раздавался голос моего преподавателя на повышенных тонах. Честно подслушивать я не хотела, но ноги сами принесли меня в кухонный проём, где я стала невольным свидетелем разговора.
- Нет! Не нашёл, — после своего ответа, Веня внимательно слушал человека на том конце провода.
- Я стараюсь, — несмотря на плотно сжатые кулаки, отвечал сдержанно. Его выдержке можно смело позавидовать.
- Ты мне не указ! – почти прокричал в трубку Веня и скинул вызов. А я стояла, не зная, как себя обнаружить.
- Иди сюда, ты слишком громко топаешь и шумно дышишь!
Всё та же кухня, всё тот же мужчина стоит напротив меня. Сейчас он смотрел в ожидании решения. А мне безумно хотелось поддаться порыву и сделать к нему шаг. Всего лишь один шаг навстречу и я окажусь в крепких мужских объятиях, что уже дарили мне своё тепло. Но… Додумать последнюю мысль не успевая, как ноги уже несут меня к нему. По телу пробегаются мурашки от предвкушения.
- Больше не убегай от меня, не бросай. Не смей никогда игнорировать мои просьбы! Не заставляй меня нервничать, Алёна! – мужчина уже сжимал в объятиях моё хрупкое тело, а я, доверчиво льнула к нему, качая согласно головой.
- Не буду! – всё-таки выдавила из себя обещание.
- Ну вот куда тебя понесло с балкона? – он, чуть отстранив меня назад, строго вглядывался в глаза.
- Она бы меня увидела, — всё так же тихо ответила я.
- Ты думаешь, я бы позволил тебе навредить?
- Нет! Конечно, нет! Но нет никого хуже, чем обиженная женщина, — поспешила ответить, боясь, что он может обидеться за моё неверие.
- Не сомневайся во мне, — уже с улыбкой сказал он и, больше не тратя времени впустую, прижался к моим губам.
Сначала робкие прикосновения, заставили замереть на месте и до хруста в пальцах, сжать руки на рубашке чёрта. Он воспринял это как знак, и поцелуи превратились в более откровенные, чувственные, сносящие крышу и рвущие в клочья все запреты. Ни о каком договоре и его запретах я уже не вспоминала.
Одной рукой Веня обхватил мой затылок, не давая отстраниться. А я и не собиралась этого делать, льнула к нему всем телом, стараясь, быть как можно ближе ощутить весь жар, разгорячённого мужского тела. И пока его язык нежно скользил по моим губам, казалось, что я таю, как мороженое под лучами горячего летнего солнца. Страстное желание захлестнуло с головой и ноги перестали повиноваться мне, но Веня удержал от падения. Он подхватил меня под попу и прижал к стене, не прерывая нашего обоюдного сумасшествия.
За одним поцелуем последовали и другие, они перемежались то страстными объятьями, то лёгкими касаниями. Я теряла себя, отдаваясь полностью во власть этого невозможного мужчины. В какой-то момент Веня выругался и сделал шаг вместе со мной на руках.
Лёгкое чувство полёта немного остудило мой пыл, но ровно до того момента, пока я не почувствовала прохладу постельного белья. Он перенёс нас в спальню и навис надо мной с широко расправленными чёрными крыльями. Рубашка на нём оказалась расстёгнутой, а шальной взгляд наполнен тьмой. Он замер надо мной, словно в нём шла какая-то борьба.
- Что-то не так? – испуганно спросила я, а Веня вздрогнул от моего голоса и резко откатился в сторону. Подавить разочарованный стон, что вырвался против моей воли, не удалось.
- Прости, — хриплый голос мужчины, донёсся до меня приглушённо.
- Что? – переспросила я, не веря, что он просит прощения за волшебство, что было между нами всего секунду назад.
- Я сорвался! Прости, — повернув голову в мою сторону, он напряжённо всматривался в мои глаза.
Подбирая слова для ответа, я старалась как можно дальше запихать неуместную обиду. Но не успела произнести и слова, как звонок телефона разорвал тишину. Сейчас я была рада, что нас прервали так, как ничего хорошего в голову не пришло.
- Слушаю, — со всё ещё сбившимся дыханием, ответил Веня.
Слушать разговор не стала, а поднялась с кровати и направилась в ванну, чтобы привести себя в порядок. Поздравляю тебя, Алёнка, сегодня ты чуть не доигралась. Впредь сто́ит быть осторожнее! Я всего лишь батарейка и где-то по универу ходит та самая, которой он подарит себя. Соберись! Но стоя перед зеркалом в ванной, так хотелось упасть в подушку лицом и прореветь пока не утихнет тупая боль в груди.
15
Холодная вода остудила разгорячённое лицо и теперь можно выходи́ть и не бояться быть застигнутой на месте преступления. Не хотелось бы Вене показывать, что его слова меня сильно задели. Пусть будет так, как будет!
- Ты долго, — с лёгкой улыбкой на лице произнёс Вениамин Валерьевич, даже не пытаясь посмотреть в мою сторону. Наоборот, он увлёкся приготовлением чая, и всё своё внимание уделил этому процессу.
- Эм… Вам показалась, — махнула рукой я, садясь за стол.
- Опять «вы»? – ну хоть на этот раз развернулся ко мне лицом и возмущённо спросил. – После всего, что было между нами, ты будешь обращаться ко мне на «вы»?
- Извини, я путаюсь. Сложно разделять учёбу, где ты строгий преподаватель и повседневную жизнь, где ты просто чёрт по вызову! – хотелось сказать шутливо, но получилось слегка нервно.
- Алёна, я тебя понимаю, — он присел передо мной на корточки и тяжело вздохнув, взял мои холодные ладошки в свои руки. – Давай не будем повторять ошибок, которые впоследствии принесут нам обоим боль. Сегодняшний срыв – это неправильно! И я не хочу, чтобы в твоей светлой головке возникла мысль, что между нами возможны чувства. Я тебе не предназначен.
