«Надо бы три. Вернусь на виллу, пока не забыла», – отрешённо размышляла она.
Ей не нужно было оборачиваться, чтобы распознать в вихре светлых волос, промелькнувших рядом, северянку. Их кобыл держали рядом друг с другом. Бора загрузила сумки, а когда Лета закончила и собиралась уйти, она вдруг брякнула:
– Смотрю, ты освоилась.
Лета промолчала, поправляя на Хагне ремни подпруги.
– Стояла там, такая важная. Командовала, – будь её слова ядом, керничка бы уже давно отравилась. – Жаль, что у Хальдора не нашлось более подходящей кандидатуры.
Лета замерла, слыша, как северянка продолжает копошиться со своей поклажей.
– Ты пришла сюда поссориться или что? – спросила она, не оборачиваясь.
– Поговорить, – неожиданно заявила Бора, сохраняя прохладцу в голосе.
– Выходит не очень, знаешь ли, – огрызнулась Лета.
– Я беременна, – ошарашила она сходу.
Теперь у кернички не нашлось не то что желания – сил, чтобы обернуться, вдруг не хватило.
– А ты уверена? – осторожно спросила она.
– Маг подтвердил.
Так они застыли, обе, удерживая эту смехотворно неловкую паузу.
Хагна беззаботно фыркнула, нарушив её.
– Он знает, как... Ну, в общем, сделать так, чтобы этого не было, – проговорила Бора, заикаясь, как никогда прежде. – И без... последствий.
– В чём проблема тогда? – отозвалась Лета, скрывая ошеломление. – Ты выйдешь из строя буквально на пару дней.
– Я хочу этого ребёнка, – снова огорошила северянка. – Но в то же время я не знаю, захочет ли... он.
– Ты поэтому собачишься с ним всё время?
– Какое удачное слово.
Желчность в её голосе заставила Лету наконец повернуться. Бора прислонилась к лошадиному боку плечом, воззрившись на неё в ответ.
– Он всё ещё любит ту чародейку, – сказала она и опустила взгляд вниз.
«Ах, вот оно что...»
Пока Марк там надумывал себе не весть что, у этой в голове происходил тот же фееричный спектакль домыслов.
– Это вряд ли.
Не ожидавшая такого сухого смешка Бора подняла голову.
– Иногда от человека остаётся лишь тень, которую тебе суждено любить до самой смерти, – чёрт, она проговорила эти слова с той же интонацией, с которой услышала. – И неважно, что хозяин этой тени больше не тот, кем был раньше.
Северянка, к её чести, догадалась, что Лета не сама это сочинила и поинтересовалась:
– Кто это сказал?
– Мой отец. Драгон.
Она кивнула, поджав губы. Взгляд на мгновение затерялся в полумраке конюшни, но затем вернулся к лицу Леты.
– Только не говори ему.
– Я не могу пообещать.
Бора усмехнулась, почти с болью растягивая губы.
– Ты иногда такая сука, командир. И никто этого не замечает, – она так тяжело выдохнула, прямо как... Лиам. Так, словно проторчала на этом свете ни одно поколение и сокрушалась о былом. – Я не понимаю, что заставило тебя изменить своё решение. Ты хотела сбежать. Всё это время. Но после озера... Ты стала другой. Не помню, чтобы тебя так сильно волновал Недх, как сейчас.
– Я видела что-то.
Откровение за откровение. Справедливая цена.
– Что?
– Сама не знаю, – повела плечом Лета. – Одно мгновение длиной в десятки лет... Десятки лет резни, что ждёт Юг, когда Империя ничего не оставит от северян.
Лицо Боры изменилось.
– Ты видишь... всякое? Как Марк?
– Он видит образы и предостережения, – исправила Лета. – А я смотрела на исход. И, клянусь всеми богами, я бы хотела стереть это из памяти. Так было бы проще. Так бы я... Не стала другой.
Что-то пронеслось в глазах северянки, но она не успела разглядеть. Бора повернулась боком, подставляя её взгляду точёный профиль и аккуратное ухо с рядком неровных проколов в раковине, в которых блестели маленькие колечки.
– От одной тебя ничего не изменится, – сказала она. – Но вот если рыжий уродец нас бросит – мы покойники. Так что твои видения пришлись кстати.
Она легонько шлёпнула лошадь по крупу и шагнула к выходу из загона.
– Сделай всё, чтобы этот ублюдок пошёл за тобой. И то, что ты там увидела, никогда не случится, – промолвила она напоследок, не удостаивая её взглядом.
Хотелось зарядить ей между лопаток кинжалом, и Лета зажмурилась, выгоняя из себя злобу.
Она носит под сердцем ребёнка. Ребёнка Марка.
«Боги всемилостивые, разве тебя не учили, что нужно делать, чтобы этого избежать?» – мысленно спросила она, желая немедленно пойти к кернику и швырнуть этот вопрос в его краснеющее от стыда лицо.
И хоть Лета не пообещала северянке сохранить её тайну, она остудила этот порыв. Пока не время. Как представится случай, так и скажет.
Пальцы бездумно зарылись в лошадиную гриву, и Хагна ответила, повернув голову и уткнувшись мордой девушке в щёку.
Бора ведь не просто так призналась. Она хотела, чтобы знал кто-то ещё, кроме чародея, которому было на неё плевать, по сути. Кто-то должен был разделить с ней этот секрет перед тем, как они отправятся под мечи и клыки имперцев.
Всё стало... таким сложным в последнее время. Раньше ведь было достаточно колесить по дорогам Великой Земли, ни о чём не думая, ехать и ехать вперёд, на поиски новых мест и людей. Новых приключений на задницу, куда же ей, Стражу, без них. А если остановиться – лишь на ночёвку в Кривом Роге.
Ураган воспоминаний взвился в голове, и Лета скользнула ладонью под рукав, нащупывая следы ожогов на торке. Она знала, что поступает верно, отказавшись совсем от мести, хотя могла бы давно послать всё к чёрту и уехать к Фанету, чтобы вместе с ним пройти до Велиграда. Иногда ей было действительно жаль, что, скорее всего, верховный служитель давно издох, но не от её рук.
Как бы она, прежняя, простила бы себе такое?
Она обещала, что отомстит за Кривой Рог и Родерика. Но на Севере она принесла клятву служить ярлу Хальдору. И грош цена её словам, если она отступится.
Всё было так бессмысленно, и это ужасало. Идти на верную гибель и вести за собой людей, признавших её своим командиром. По-прежнему быть не до конца быть уверенной, что увиденное на озере ей не померещилось.
А ведь могло.
Она бы и не поверила в магический щит, если бы не было свидетелей.
Лета заправила рукав куртки в перчатку и взобралась на Хагну, решив проехаться чуток за стенами виллы, чтобы освежить голову, в которую набились скорбные думы как сельдь в бочку. И воняло от них так же.
Сыростью и морем, но тем, что омывало земли. Морем чёртовых сожалений.
