– Нет. Пусть сами разберутся.
Чародей закрыл глаза и вновь принялся колдовать над свечами.
Грохот под полом возобновился, следом затрещала и статуя коня.
Марк поднялся, потирая ушибленную спину и заметил, как замерцало силовое поле вокруг монумента.
Расстегнув пояс с кинжалами, Рихард показательно отбросил их в сторону и принял боевую стойку.
– Ну, давай, Марк. Покажи, чего стоят твои слова, – выплюнул он. – Покажи, ради чего я должен изменить своё решение.
Тронный зал заполнился стонами и тычками, но Иветта не обернулась, чтобы посмотреть на драку. Сейчас её волновало лишь то, что Катэль сидел к ней спиной. Безоружный.
Уверенный в том, что она тоже будет сидеть, ожидая конца.
«Ну уж нет».
Скосив глаза на адептов, которых мордобой в дальнем конце зала интересовал больше, чем свечи и содрогание каменной статуи, Иветта прикинула в уме свои следующие действия, но не стала долго раздумывать. Магия её оставила, однако этим всё так просто не кончится.
Она рванулась к Катэлю, метя в затылок. Вцепиться ему в шею, свернуть – задача вполне выполнимая для керника, но никак для чародейки. И всё же она попробовала. Ногти полоснули по шее, уже повернувшейся в её сторону. Пальцы сомкнулись на её собственном горле, отрывая от земли.
Катэль цокнул языком.
– Ты правда думаешь, что сможешь справиться со мной? – хохотнул он. – Без магии ты ничто.
Улыбка его померкла, когда на губах Иветты расцвела её собственная. А в следующий момент она ударила его крепко сжатым кулаком. Саданула с такой силой, что из сломанного носа брызнула кровь, орошая вышивку камзола. Катэль от неожиданности выпустил её, отшатнулся, а она успела нанести ему ещё два удара, прежде чем адепты оттащили её. Ногой в пах, другой рукой, до спазма в натянувшихся мышцах, в солнечное сплетение, лишая его воздуха.
Хоть что-то полезное Рихард после себя оставил.
Она зашипела, когда адепты передавили ей руки, оттаскивая от Безумца, зашедшегося в судорожном кашле. Придя в себя, тот провёл ладонью по лицу и уставился на ладонь.
– Новые фокусы? – приподнял он бровь. – Да ты меня балуешь.
– Ты сдохнешь!
– Ещё нескоро, ma limer... Ещё нескоро.
Он поднял окровавленную руку, и Иветта закрыла глаза, готовясь к худшему.
Что ж, она пыталась.
Никто не упрекнёт её в том, что она осталась в стороне и не сделала ничего.
Новый толчок под полом отвлёк Безумца, и тот повернулся к коню. Из трещин вместе с дымом повалил красный свет.
– Мне надо закончить, – отрывисто бросил он, мельком глянув на Иветту. – С тобой разберусь позже.
Тут же мимо него кубарем пролетели Марк с Рихардом, огревая друг друга жестокими ударами. Едва не задев спираль, они подкатились к самому основанию статуи. Марк отпихнул от себя Рихарда. Вскочили же они одновременно, но первый оказался проворнее и со всей силы пнул второго ногой грудь. Рихард пошатнулся и полетел спиной назад, в силовое поле.
Крик застрял в горле чародейки.
Встретившись на мгновение с её ошарашенным взглядом, Марк быстро сообразил и протянул руку, хватая Рихарда за воротник, но было слишком поздно. Тело керника двинулось по инерции дальше, и последнее, что увидел Марк – огромные чёрные глаза, полные удивления.
Рихард растворился, соприкоснувшись с полем, словно сам был эфемерным туманом.
– Нет!.. НЕТ! – закричал Марк, отдёрнув руку.
Какое-то время в тронном зале гудел лишь камень, напитываясь тёмной магией. Марк отупело глядел на мерцание у основания монумента, в котором исчез Рихард.
– Высшая магия, первый курс, – изрёк Катэль. – Никогда не трогай силовое поле, если не хочешь, чтобы твоё тело расщепилось в пыль.
Керник обернулся, встречаясь взглядом с Безумцем. Иветта увидела в его глазах истое желание порвать чародея на лоскуты, перекликавшееся с её собственным.
– Ты...
– Я прошу, неживодник, давай без...
Какой-то странный звук, похожий на лязг, донёсшийся снаружи, оборвал его фразу. Он обернулся к высоким окнам. В тронный зал влетел железный крюк и, проехавшись со скрежетом по полу, зацепился за камень стен. Затем ещё один. И ещё. Прежде, чем Катэль сумел что-то произнести, в окнах появились они – nolienatralia.
Запрыгнув внутрь, они двинулись к Безумцу, а адепты разжали кандалы рук, бросив Иветту, и метнулись к ним навстречу. И секундой позже, успев произнести ни одной формулы, повалились замертво.
Катэль скользнул по своим прихвостням обалделым взглядом, затем поднял его и встретил Диту, застывшую в окне. Стукнув посохом, она воздвигла над мертвецами щит, и те бросились на Катэля, окружая его. Волна света, вырвавшаяся из чародея, молниеносно разбила щит, но и этих мгновений оказалось достаточно, чтобы один из них прорвался к нему и всадил меч в грудь.
Иветта рухнула на пол, сокрушённая толчками возвращавшейся к ней энергии. Тело зашлось в судорогах.
Растерявшийся Катэль попытался предпринимать что-нибудь, но зарычал от боли, когда Иарлэйт провернул клинок, всаживая его глубже.
– Госпожа чародейка! – выкрикнул король. – Твой ход!
Её ход.
Она даже не могла встать. Просто лежала навзничь, раздираемая конвульсиями. Свет ослепил её. Истязал. Наполнял её до краёв, так, что хотелось блевать этими лучами.
– Чародейка!
Чьи-то сильные руки подняли её. Марк. Ладонь Кассандры вцепилась в её, рассылая импульсы целительной магии, от которых стало немного легче, но голова всё равно была налита чем-то раскалённым и густым, сжигающим её изнутри.
Дита возвела новый щит, отгородивший Иарлэйта и Катэля. Последний, сжав лезвие королевского меча ладонью, раня кожу, превозмогал боль и пытался восстановиться. Ещё немного и эламансия возвратится к нему, а перенесёт он это куда проще, чем Иветта, готовая вот-вот потерять сознание.
Свободной рукой Безумец вцепился в лицо Мертвецу, отворачивая его от себя. Иарлэйт захрипел и навалился на рукоять клинка, загоняя его в плоть чародея до изукрашенной камнями гарды. Катэль зарычал и надавил сильнее, сворачивая ему шею.
Иарлэйт рухнул к его ногам и больше не двигался.
– Иветта, твою мать! – завопила на ухо Кассандра. – Делай уже то, что собиралась!
Туман в голове обращал крик чародейки в шёпот.
Иветта покачнулась, находя глазами Катэля, который не стал вытаскивать меч. Впившись в чародейку ответным взором, он ощерился и поднял руку.
– Чародейка!
Иветта запрокинула голову, позволяя эламансии поглотить её без остатка. Она отдалась свету, и тот сошёл с её ладоней, устремляясь к эльфам, окружившим Катэля. Тот озирался в недоумении, увидев, как они пели слова древней песни, усиливая магию Иветты. Обращая её свет в нечто большее.
