На шее Конора едва заметно вздулась жилка.
– Кто бы её ни продал, он получил за неё золотые горы, – неспешно произнёс Эсбен. – Как и Соторнил заработал на ней целое состояние.
– Где она сейчас? – сипло спросил Конор.
– Едет в Ноэстис. На свои последние игры.
– Последние?
– Если верить сплетням. Она разозлила своего хозяина убийством некоего Янока. Её дни сочтены.
Прозвучавшее имя будто стегануло Конора раскалённой плетью и толкнуло его со стула. Он вскочил на ноги и склонился над столом, вперив в Эсбена взгляд.
– Он купил её на одну ночь, – спокойно отвечал работорговец на немой вопрос и потянулся к кубку.
– Янок получил по заслугам. Если бы не он, Сыны бы... – зашептала Бора.
– Тише, – шикнул Марк, наблюдая за Конором.
Пауза была слишком долгой. Казалось, взрыв был неминуем. Но голос северянина был прежним – ледяным и твёрдым:
– Видишь, как мало мне требовалось от тебя. Сколько ты хочешь за эту информацию?
– Нисколько. Считай это уплатой старого долга. Ты не взял ничего с меня за то дельце.
– Лишь потому, что сам жаждал убить ту тварь, – Конор выпрямился, окончательно усмирив гнев.
Он развернулся спиной к работорговцу, отрешённо встречаясь глазами с Марком.
– Неужели ты думаешь, что сможешь найти её? – бросил вдогонку Эсбен. – Ты погибнешь, пытаясь.
– Мне плевать, – глухо отозвался Конор, всё ещё глядя на керника.
Тому, что мерцало в глубине серых глаз, было лишь одно объяснение, но северянин уже не прятал его. Марк легко кивнул в ответ, отметая прошлые сомнения и подкрепляя решение идти с Конором до конца.
– Что дашь взамен, если я помогу твоей подружке? – внезапно спросил Эсбен.
Глаза Конора вновь заволокло равнодушным пеленой, и он повернулся к столу.
– Я не ослышался, Эсбен? Ты только что открещивался от этого дела, а теперь готов торговаться?
– Торговаться, – передразнил его работорговец. – Ты просишь меня рискнуть всем, чтобы подсобить тебе в краже трэлла Соторнила, да ещё какого... Такое не окупается ни старыми долгами, ни золотом, ни даже вон той хорошенькой блондиночкой в углу.
– Тогда, может быть, возьмёшь меня? – спросил Конор и помедлил, вкушая воцарившееся в комнате изумлённое молчание. – Предлагаю сделку. Я продам себя. Тебе. Но только после того, как девчонка окажется в безопасности.
Пока сражённый заявлением Конора Эсбен подбирал слова, Марк подскочил к северянину и поволок его в сторону.
– Что ты творишь? – прошипел он, вцепившись в лацканы его куртки.
– Блефую, – губами произнёс Конор и усмехнулся. – Заткнись и не мешай.
Он вырвался из хватки керника и вернулся к столу. Взяв кубок, Эсбен глядел на него с долей азарта.
– Моя репутация, как ты справедливо отметил, делает меня дорогим товаром. Как и мои навыки, – добавил Конор. – Ну так как, по рукам?
– У тебя не только дурная слава предателя и отличная военная подготовка. Твою смазливую мордашку тоже оценят в определённых кругах, – работорговец улыбнулся, обнажая ряд желтоватых зубов. – Шучу. Я не предам остатки твоей чести, ты этого не заслужил. Арена станет твоим пристанищем. Или подземелья Императорского дворца.
– Я согласен.
– Для начала – залог. Чтобы я не сомневался в том, что ты сдержишь слово.
С губ Боры слетел непрошеный возглас.
– О чём он? – спросил Марк, наклонившись к ней.
Он проглядел ту секунду, когда Конор вытащил из-за пояса топор и положил на стол ладонь. Керник не успел даже моргнуть, когда северянин одиночным взмахом топора отсёк себе мизинец. Берси вскрикнул. Упитанное лицо Эсбена стало ещё шире, осветившись плотоядной ухмылкой.
– Вот тебе твой залог.
От запредельного спокойствия Конора по телу Марка пробежал холодок.
Эсбен громко захохотал, откинув голову кверху.
– Парень, ты меня поражаешь!
Конор выудил из кармана лоскут ткани и принялся заматывать кровоточащий обрубок.
– У нас мало времени, – дополнил он. – Предлагаю приступить к делу сегодня же.
1. Дротинн – знатный человек на Севере, имеющий землю и людей.
2. Идуна – богиня юности и красоты у северян, покровительница женщин. Считается хранительницей магических яблок, дарующих бессмертие. Именно она подарила одно из яблок древним королям, чьё потомство и доселе славится долголетием.
Глава 7. Привязанный
Снам провидцы придавали меньшее значение, чем тем же самым видениям, застающим их в самое неподходящее время. В них не было каких-то абстрактных образов, по которым обычно угадывали божественный умысел или предрекали скорые великие или трагические события. Видения приносили смутные сцены из будущего, прошлого и настоящего – картинки, тяжело поддающиеся запоминанию и расшифровке. Но сны сильнее клонились к непостижимому.
Кинтия считала, что внутреннее зрение, которое было куда острее внешнего и особенно развито у провидцев, само подталкивало сознание к возникновению странных снов. Эти глаза, о наличии которых многие не подозревали всю жизнь, смотрели далеко за пределы осмысленного мироощущения. Человек открывал их, укладываясь спать, и узнавал о надвигающемся урагане. Отличить подобные сновидения от обычных, распалённых бурной фантазией, было сложно, поэтому царица им не доверяла.
Нередко она слышала на собраниях Конгрегации беседы о снах, тайные знаки которых чародеи стремились разгадать. Они были просты и подвергались бесчисленному количеству всевозможных трактовок. Кто не свяжет воссозданный разумом яростный шторм с реальной угрозой, надвигающейся со стороны моря? Или приснившийся прокажённый у городских ворот, разве он не предсказание богов о будущих бедах? Пустыня – засуха. Мёртвый скот – голод. Кровь вместо дождя – война. Так можно было продолжать до бесконечности. Эти символы лежали на поверхности. Но провидцы сомневались в ценности снов, ибо страх ослеплял даже самые зоркие глаза.
Кинтия не доверяла снам. До этой ночи.
Она проснулась в тёплых покоях, ощущая непривычную слабость в теле. Снаружи властвовал завывающий ветер. Малыш Актеон мирно дремал рядом, прижавшись тёмной головкой к плечу матери.
Месяц без видений, и после небесные покровители вознаградил её этим? Бившим прямо по изнемогающему от тревог сердцу сном, в котором чётко вырисовывалось жестокое предостережение.
Кинтия покинула постель и прошла к окну, глядя на то, как ветер играл с облаками, сдувая их огромные махровые тела к горизонту. Огни Сфенетры горели сегодня ярко, не соперничая с звёздами, которых не было видно на сумрачном небе.
