Взяв за руку, он потащил её к выходу. Лета взглянула напоследок на побледневшую северянку, с тоской устраивающуюся на кушетке у окна.
– Она не отравилась, – шепнула Лета кернику.
– Мало ли, – пожал плечами Марк, слишком пьяный для того, чтобы размышлять и делать выводы.
Лета обречённо вздохнула, услышав за дверью гул барабанов и повизгивание расстроенных фиддлов.
Во дворе было так людно, что кусачий фулгурский мороз не пробивался через толпы разгорячённых пьющих и танцующих людей. В центре горел высокий костёр, сложенный из найденной на вилле мебели. Ясно, зачем обнесли все комнаты. Продавать-то такую роскошь здесь некому, поэтому Сыны решили с помощью имперских диванов и комодов натопить бывшее пристанище Соторнила. Самое необходимое оставили – столы и скамьи, которые тоже вынесли во двор. Этим утром в Темпраст наконец добрался караван с припасами. К нему по дороге присоединилась и повозка с вихюоном от гномов. По этому случаю Тород распорядился устроить небольшой праздник во всём Темпрасте.
Лета выпустила руку Марка.
– Ты чего?
– Я тоже не пойду.
– Сегодня же Белтанн.
– Правда? – переспросила она с тревогой.
«Он ушёл месяц назад. Месяц».
Чрезвычайное беспокойство всё же подобралось к ней и протянуло к горлу длиннющие пальцы, чтобы придушить.
– Посмотри, сколько поводов напиться. Пошли, – Марк обошёл девушку и толкнул в спину.
Лета с неохотой подчинилась и шагнула в жаркий и шумный балаган, молясь, чтобы её не утянули в танец. Музыканты находились на балконе, для своей же безопасности, и лихо отыгрывали ритмичные песни. Северяне танцевали в круге, внутри которого сформировался ещё один, из самых рьяных и вдребезги пьяных. Марк всунул ей в руки кружку эля и повёл к одному из столов, за котором устроились Хруго, Нен и Ивар. Они преодолели почти середину пути, когда к ним начал стекаться народ, будто мухи, слетевшиеся на запашок тухлого мяса.
– Это же хэрсир! – крикнул кто-то, спровоцировав бурное оживление человеческой массы.
Перед ними образовался живой коридор. Появление Леты в людных местах и раньше наводило суету. Воины Севера беззастенчиво разглядывали её и перешёптывались. Многие не понимали, почему она приняла командование. Смеялись, что, вероятно, ярл сильно ударился головой на Арене, раз подарил это звание девчонке. Да ещё и южанке. Но сегодня мнительные взоры и снисходительные сплетни за спиной сменились на добродушные улыбки и поздравления.
– Выпей с нами, командир!
– За тебя, хэрсир!
Лета поджала губы. Марк хихикнул.
Лица слились в одно розовое месиво и вызвали у неё головную боль. Кто-то дотронулся до её плеча. Другой попытался всучить ей ещё одну кружку. Она взяла Марка под руку.
– А кто это с ней?
– Это один из отряда Логнара, лучник с Юга.
– Спасибо, что позволяешь греться в лучах твоей славы, – шепнул Марк на ухо, не сдерживая утробного смеха.
– Кернун великий, ну почему ты не дал мне уйти той ночью... – простонала Лета.
У стола толпа наконец рассосалась стараниями Хруго, вызвавшегося разогнать докучавших пьяниц. Лета уселась на скамью и залпом выпила пол кружки под ухмылки друзей.
– Ой, да идите вы, – фыркнула она.
Приятная горечь обожгла нутро, но дышать стало легче.
– За тебя, хэрсир, – произнёс Нен и допил свой эль.
– Фа ту1!– гаркнул Хруго и стукнулся с ней кружкой.
От удара эль расплескался на стол и попал на одежду. Полугном захохотал, но Лета не разделила его восторга.
Марк боднул подругу плечом.
– Расслабься, – проговорил он. – Завтра будешь тревожиться. Сегодня первый день лета, он создан для радости и гуляний.
Она промолчала и осушила кружку.
– Если б не Арена, тебя бы освистали сегодня, – поделился Ивар. – Но ты глянь на них... Кажется, они смирились с тем, что в бой их поведёт женщина.
Лета искоса поглядела на толпу. Сыны снова разбрелись по своим делам, но многие по-прежнему с интересом разглядывали её.
– А что, женщин-хэрсиров у вас никогда не было? – спросила она.
– Были. Очень давно и очень редко. Но тебе ещё предстоит заслужить их полное уважение.
Лета потянулась за новой кружкой, любезно протянутой ей Хруго, и отпила немного, дёрнув бровью
«Как же похуй».
Пару минут спустя происходящее вокруг перестало её бесить, она поправила меховую накидку и воззрилась на Марка:
– А ты чего такой сегодня?
– Какой?
– Не угрюмый.
– Ах, я обычно угрюмый?
– Всегда
– Я просто пьян, – блестящие глаза керника описали полукруг. – И тебе советую.
– С чего ты решил надраться, главный блюститель дисциплины?
– Почему нет?
От Леты не ускользнула его попытка спрятать взор на заднице мимо проходящей девушки с загруженным до отказа подносом, но донимать его расспросами она не стала.
В какой-то момент танцы прекратились, а Лета начала третью кружку. После сидения на различных зельях эль брал её слабо. Кто-то затянул песню. Нен и Ивар подключились тут же, подпевая незамысловатому припеву:
– С нами Один! С нами Слава! С нами Вечность!
Оббежав взглядом зал, Лета нашла Хальдора и поднялась. Он заметил её тоже и помахал.
– И ждёт нас Валгалла! И ждёт нас врахтарк2!
После странноватой, смешанной из двух языков песни проголодавшиеся северяне набросились на еду. Лета без особых опасений направилась к ярлу через весь зал. Единицы вышли потанцевать под следующую песню. Подали баранину. Сыны уже и не помнили, когда отведывали мясо в последний раз, поэтому принялись с жадностью поглощать румяные куски, обжаренные с местными травами. Лета бросила взгляд на соседний от музыкантов балкон, на котором обычно заседал Тород с другими ярлами. Но там было пусто. Она прошла ещё несколько столов и вдруг почувствовала, как по хребту пополз холодок, хотя температура никак изменилась, да и от эля по телу разливалось тепло. Она обернулась. За дальним столом в углу сидела незрячая старуха, уперев невидящий взор перед собой. Закутаная в кокон мехов, на голове она носила шапку, украшенную бусами, оберегами и оленьими рогами. Удивительно, как её тонкая шея до сих пор не переломилась под тяжестью головного убора.
Благодаря этой шапке, Лета не усомнилась в роде деятельности старухи. Ноги поволокли её к ней, и она мельком глянула на Хальдора. Тот отвлёкся на подсевшую к нему Эйдин и не заметил, что керничка сменила направление.
Лета опустилась на скамью перед старухой. Та не притронулась к яствам, разложенным перед ней на столе, лишь пригубила вино. Девушка с удивлением ощутила внутренний трепет. При всём недоверии ко всяким предсказаниям и гадалкам, женщина, сидящая перед ней, внушала ей иное чувство.
