– Ни хрена не поняла.
Билли обеими руками дотрагивается до ушей, потом одной рукой – до рта.
– Ладно, забудь, – говорит девица, отворачиваясь. – Я все равно мексикашкам не отсасываю.
Билли провожает ее довольным взглядом. «Мексикашкам не отсасываю»? Сработало! До Джона Говарда Гриффина
[64] ему, конечно, далеко, но автозагар сделал свое дело.
2
До одиннадцати он сидит в машине на парковке позади пончиковой. Не раз видит, как чернокожая девица и ее сослуживицы подходят к дальнобойщикам, но к Билли они не приближаются. Это его полностью устраивает. Время от времени он выбирается из пикапа – якобы проверить инструменты, а на самом деле немного размяться, чтобы не потерять форму.
В пятнадцать минут двенадцатого он поворачивает ключ зажигания (мотор заводится не сразу, и Билли успевает струхнуть) и едет на север по шоссе номер 45. Пайютские предгорья все ближе. За пять миль до места назначения он уже видит впереди усадьбу «Вышина». Она ничуть не похожа на дом, который Ник снимал в Ред-Блаффе, но столь же безобразна.
Когда навигатор велит ему через одну милю повернуть на Чероки-драйв, Билли заезжает на еще одну площадку для отдыха – на сей раз это просто небольшая стоянка. Он паркуется в тенечке и заглядывает в биотуалет, помня наставление Тако Белла: Никогда не упускай возможности поссать перед боем.
На выходе из туалета Билли смотрит на часы. Двенадцать тридцать. На своей большой белой гасиенде Ник с парой-тройкой дружков собирается смотреть предматчевое шоу. Возможно, они едят начос и тянут мексиканское пиво «Дос Экис». Билли вызывает голосового помощника «Сири», и та сообщает ему, что до места назначения ехать сорок минут. Он заставляет себя выждать еще немного и с большим трудом подавляет желание позвонить Элис. Вместо этого он выходит, достает из грязной бочки с инструментами ломик и проделывает еще пару дыр в глушителе своего «доджа». Гремящая и пердящая развалюха только добавит достоверности его персонажу.
– Ладно, – вслух говорит Билли.
Может, прочитать речовку «Темной лошадки» – на удачу? Ну уж нет. Что за идиотизм! И потом, когда они в последний раз сцепили руки и проорали заветные слова, это не сильно им помогло. Билли поворачивает ключ. Стартер крутит и крутит вхолостую. Когда он начинает сбоить, Билли выключает зажигание, ждет, потом один раз нажимает газ и вновь поворачивает ключ. На сей раз «додж» заводится с пол-оборота. Двигатель и раньше рычал громко. Теперь он ревет.
Билли проверяет, нет ли пробок, выезжает на шоссе номер 45, затем сворачивает на Чероки-драйв. Уклон становится все круче. На протяжении примерно мили по обеим сторонам дороги еще попадаются скромные домики, но вскоре застройка исчезает, и впереди теперь маячит только «Вышина».
Всю свою жизнь я шел сюда, думает Билли и пытается посмеяться над этой мыслью – не просто зловещей, а дурацкой и пафосной. Мысль никуда не уходит. Потому что это чистая правда, осознает Билли. Всю свою жизнь он шел сюда. Так и есть.
3
Здесь, за чертой укутанного смогом, провонявшего выхлопами Лас-Вегаса, воздух кажется кристально чистым. Такое ощущение, что он даже увеличивает картинку: когда Билли подъезжает к главным воротам усадьбы, дом как будто отдаляется, чтобы не рухнуть на него. За высоким забором ничего не видно, но Билли знает, что сторожка стоит сразу за воротами. Если там есть охрана, его драндулет уже появился на экранах мониторов.
Чероки-драйв упирается в «Вышину». Но перед этим от нее отделяется проселочная дорога, уходящая влево. По двум ее сторонам стоят две таблички: «ОБСЛУЖИВАНИЕ И ДОСТАВКИ» и «ВЪЕЗД СТРОГО ПО ПРОПУСКАМ». Слово «СТРОГО» выделено красным цветом.
Билли сворачивает на проселочную дорогу, не забыв слегка приподнять шляпу. Еще он похлопывает себя по нагрудному карману (там лежит ругер с глушителем) и по боковому (глок). Тратить время на точную пристрелку пистолетов довольно глупо, ведь они предназначены только для ближнего боя, но до Билли внезапно доходит, что он забыл испытать их в деле и даже магазины не проверил. Какая будет ирония судьбы, если придется стрелять из глока, а у того затвор заклинит. Или если глушитель перекроет ствол ругера, потому что его смастерил в гараже на коленке какой-нибудь любитель мета, – в таком случае оружие просто взорвется у него в руках. Но что толку теперь об этом волноваться?
Справа тянется высокий забор усадьбы. Слева от дороги растут сосны, причем так близко, что ветви хлещут пикап по бокам. Билли представляет, как трудно здесь продираться грузовикам – мусоровозам, ассенизаторам и прочим – и как громко матерятся водители, когда их сюда отправляют.
Тут он подъезжает к углу (стена поворачивает направо), и деревья заканчиваются. Двадцатиградусный уклон дороги тоже исчезает. Билли стоит на плато – видимо, территорию для дома и прилегающих владений специально ровняли бульдозерами. Дорога для служебного транспорта уходит влево и, делая небольшой крюк, ведет к скромным воротам. Они-то Билли и нужны. Из-за забора выглядывает верхняя часть – футов пятнадцать – сарая или амбара, стены которого по-деревенски выкрашены в красный. Металлическая крыша ярко блестит на солнце. Билли лишь мельком косится на слепящие блики и отводит взгляд, чтобы не сбить зрение.
Ворота открыты. По обеим сторонам расположены цветочные клумбы. Камера наблюдения висит на стене, точно подбитая птица, объективом вниз. Вот и славно, думает Билли. Он подозревал, что Ник к этому времени мог слегка расслабиться, потерять бдительность – и это действительно так.
В клумбе слева копается мексиканка в просторном синем платье. Рядом плетеная корзина со срезанными цветами. Желтые перчатки женщина явно купила там же, где и Билли. На голове у нее нелепое исполинское сомбреро. Сперва она стоит спиной к воротам, но, заслышав приближающийся автомобиль – еще бы, как такое можно не услышать? – она оборачивается, и тут Билли видит, что она вовсе не мексиканка. Несмотря на загорелую и грубую кожу, любому ясно, что она англоамериканка. Причем в возрасте.
Женщина поднимается и встает, расставив ноги, загораживая путь пикапу. Лишь когда Билли останавливается и опускает окно, она подходит к нему с водительской стороны.
– Кто ты такой и на кой черт приперся? – А потом добавляет (Билли ее вопрос радует не меньше, чем сломанная камера наблюдения): – Qué deseas?
[65]
Билли поднимает палец – подождите минутку – и достает из нагрудного кармана блокнот с карандашом. Поначалу ему кажется, что он все забыл, но потом нужные слова всплывают в памяти, и он пишет: «Estos son para el jardín». Это для сада.
