– По прогнозу скорость ветра на завтра – от нуля до десяти, – сказал Фосс. – Это для тебя не проблема?
– Нет, сэр. – Потом я задал вопрос, который вообще-то не должен был меня волновать. Но не спросить я не мог. – Мы ведь о боевике говорим, сэр? О плохом хаджи?
Подполковник тут же встрял – мол, не твоего ума дело, – однако Фосс махнул на него рукой, и Джемисон заткнулся.
– Живые цели раньше снимать приходилось, Саммерс?
Я ответил «нет» и не соврал. «Снять живую цель» значит убить человека снайперским выстрелом на расстоянии. А Боба Месса я застрелил в упор.
– Тогда можете считать это хорошим началом карьеры, потому что да, вам надо устранить очень плохого хаджи. Полагаю, вы в курсе, что произошло вчера?
– Так точно, сэр, – ответил Тако.
– Наши наемники не случайно поехали через центр Эль-Фаллуджи – надежный источник сообщил им, что это безопасно. Якобы отношение местных к американцам поменялось в лучшую сторону. Кроме того, их сопровождала иракская полиция. Вот только сопровождающие оказались либо повстанцами в украденной полицейской форме, либо диссидентами, либо просто обоссались, увидев, какая охеренная глыба дерьма на них прет. Убивали «блэкуотерцев», кстати, не они, а шестьдесят хмырей с калашами, которые… вот вы сами как думаете, парни? Толпа вооруженных до зубов повстанцев случайно мимо пробегала?
Я пожал плечами, мол, не знаю. Пусть Тако ведет беседу.
– Маловероятно, сэр, – ответил он.
– Маловероятно – это мягко сказано. Конечно, они сидели в засаде. Ждали. Перегородили дорогу парой пикапов. Кто-то спланировал это нападение – и мы даже знаем кто, потому что слушаем его телефон. Понимаете?
Тако сказал «да». Я опять пожал плечами.
– Этот кто-то – ублюдок в арафатке по имени Аммар Джассим. Ему лет шестьдесят или семьдесят, никто точно не знает, даже он сам. Джассим владеет компьютерным магазином, по совместительству интернет-кафе и игротекой, где местные ребятки режутся в «пэкмена» и «фроггера» – в свободное от изготовления растяжек и закладки фугасов время.
– Знаю это место, – сказал Тако. – «Пронто пронто фото фото». Видел в патруле.
Видел? Да мы там сами были, играли в «Донки Конг» и футбол. Когда мы вошли, местные ребятишки быстро вспомнили про другие срочные дела и свинтили. Тако решил об этом умолчать, ну и я ничего не сказал.
– Джассим – баасист старой закалки и новоиспеченный босс повстанцев. Надо его проучить. Заявиться к нему в лавку мы не можем, потому что рискуем заодно уложить десяток мальцов, играющих в компьютерные игры, а это нам чести не сделает. «Аль-Джазира» опять вонь поднимет и начнет нас грязью поливать. Это недопустимо. Но ждать мы тоже не можем, потому что Буш в ближайшие дни даст добро на проведение контртеррористической операции – если кому-нибудь расскажете, убью.
– Не успеете, – сказал Джемисон. – Я вас опережу.
Фосс пропустил его слова мимо ушей.
– Когда дерьмо попадет на вентилятор, Джассим сразу ударится в бега – вместе со своими приспешниками. Надо положить его прежде, чем это случится. Устроим иудину козлу показательную расправу!
Тако спросил, кто такой «иудин козел». Я мог бы объяснить, но оставил эту честь Фоссу. Потом Фосс повернулся ко мне и снова спросил, готов ли я. Я сказал: «Да, сэр, готов, сэр». Спросил, откуда мне надо будет стрелять, и он все объяснил. Мы там уже были – разгружали транспортные вертолеты. Затем я спросил, можно ли оснастить мою винтовку прицелом «Люпольд» одной из последних моделей или надо обходиться тем, что имеется. Фосс посмотрел на Джемисона, и тот ответил: «Устроим».
Когда мы вернулись в барак – патруль уехал без нас, – Тако спросил, уверен ли я, что смогу произвести выстрел.
– Если не смогу – свалю вину на наводчика, – ответил я.
Он врезал мне кулаком в плечо.
– Ах ты гад! Зачем вечно строишь из себя дебила?
– Вообще не понимаю, о чем ты.
– Вот опять!
– Страхуюсь я так. Чем меньше про тебя знают, тем спокойней тебе живется. И крепче спится.
Он обдумал мои слова. А потом говорит:
– Цель-то ты снимешь, не сомневаюсь, но я не про то спрашивал. Это ж типа живой человек. Точно сможешь его застрелить? Хладнокровно пустить человеку пулю в башку?
Я сказал, что точно смогу. А о том, что мне уже приходилось это делать, умолчал. Бобу Мессу я пустил пулю в грудь. Это потом, в снайперской школе, меня научили всегда целиться в голову.
5
Билли сохраняет документ, встает и пошатывается – ноги как будто оказались в другом измерении. Сколько он просидел за компьютером? Билли смотрит на часы и потрясенно обнаруживает, что прошло почти пять часов. Ощущения такие, словно он только-только очнулся от яркого и очень правдоподобного сна. Он кладет руки на поясницу и потягивается, отчего по ногам сразу бегут иголки. Пройдясь из гостиной в кухню и спальню, он возвращается в гостиную. Потом еще раз. И еще. С первого взгляда квартира показалась ему идеальным местом для того, чтобы затаиться и переждать бурю, прежде чем отправиться на север (или на запад, как пойдет). Теперь она кажется слишком маленькой – он словно вырос из нее, как вырастают из одежды. Ему бы сейчас пройтись или даже пробежаться, но нет, нельзя. Даже в костюме Далтона Смита. Поэтому Билли еще раз обходит квартирку, а потом делает на полу в гостиной несколько отжиманий.
«Упал-отжался двадцать пять раз, – вспоминает он слова сержанта Апарыша. – И не обращай внимания на мою ногу у себя на заднице, козел».
Билли не может сдержать улыбку. Сколько всего вспомнилось, надо же. Если все записывать – и в тысячу страниц не уложишься.
После отжиманий он немного успокаивается. Думает, не включить ли новости по телевизору. Или лучше заглянуть на сайт местной газетенки? Пускай газеты уходят в прошлое, Билли заметил, что все горячие новости они по-прежнему освещают первыми. Ни телевизор, ни газета его не прельщают – все-таки он пока не готов возвращаться в настоящее. Может, перекусить? Но и есть не хочется, хотя он уже должен был проголодаться. Решив ограничиться чашкой черного кофе, он выпивает ее, стоя на кухне. Потом возвращается к ноутбуку и продолжает с того места, на котором остановился.
6
На следующее утро подполковник Джемисон отвез нас с Тако на перекресток трассы номер 10 и дороги с севера на юг, которую морпехи прозвали «Дорогой в ад», как в песне «AC/DC»
[29]. Он вез нас на своем ненаглядном универсале «игл», с картинкой на корме: черный конь с красными глазами. Мне этот конь никогда не нравился. Я живо представлял, как иракские наводчики его подмечают, может, даже фотографируют.
Фосса нигде не было. Он убрался восвояси – не знаю, куда там эти ребята исчезают, когда все нужные процессы запущены.
